Дверь скрипнула, и вошел генерал-полковник Курехин. Он был лысый, небольшого, но плотного телосложения, с интеллигентным взглядом и пухлыми губами. Говорил он тихо и вкрадчиво.
- Чего не идешь с докладом? - внимательно посмотрел он на стол.
Как всегда он уже все знал, это вам не хухры - мухры, это Лубянка.
Луговой - красный и восторженный - кивнул на лист:
- Разрешите доложить, найден ещё один лист из серии "самовоспроизводящих информацию"!
- Ну-ка, ну-ка, - генерал взял лист, - что это тут?
- Фига.
- Ну-да, ну-да... А циферки где?
Луговой провел ладонью и явились циферки.
- Шифр?
- Нужно проверить.
- Скопируйте, и шифровальщикам. О листе никто не должен знать. Однако, - понюхал его генерал, - обычный лист, - и он ещё он провел ладонью. - А цифры-то изменились, вот даже знак доллара. Как думаешь, америкашки опять что-то затеяли? Их рук дело?
Лугового вновь принимали всерьез. Он выдержал паузу и ответил:
- Все возможно. Но если на простой бумаге появляется такое, то что можно вытворять с денежными знаками и ценными бумагами?
- Да, всю финансовую политику можно смести. В контакт не пробовал вступать?
- Старик сказал, что уже год лист бесконтактный.
- Зря ты его отпустил, погостил бы у нас, подкормился. А то болтать начнет.
- Будет сделано.
- Ну давай, к шифровальщикам и ко мне. С листа глаз на спускай.
- Слушаюсь!
"Сволочь, - подумал Луговой, - сейчас будет на себя заслуги перетягивать!"
- Да, - приоткрыл Курехин дверь, - проработай как следует все связи этого Тимофея Швальца. Нужно узнать, как и нему попал этот лист, нет ли еще, как использовался. Бери людей, сколько потребуется, я дам разрешение.
Подполковник знал, что его кабинет прослушивается, такое внимание ему даже льстило, стоило ему представить, что сам Курехин сидит и жадно ловит каждую фразу из его кабинета... И Луговой с утроенной энергией взялся за дело.
Он переписал цифры, отнес шифровальщикам вместе с перерисованной фигой. Отправил людей за Флавием и ещё одну группу с обыском на квартиру к племяшу. А сам занялся делом этого убиенного Швальца.
Шифровальщики долго не могли справиться с цифрами, пока один из них не высказал предположение, что это обычные бухгалтерские расчеты. По всей видимости, кем-то делались покупки, которые и фиксировались на листе. На этом предположении и остановились.
Обыск на квартире у Швальца ничего не дал. А вот его давние связи вновь вывели на Кандыбова Сергея Яковлевича, за которым целый год охотился Луговой. Но тот уже три года как в воду канул. Его и искать перестали. И теперь вновь Луговой бросил лучшие силы Лубянки на его поиски. Была поставлена задача - найти его даже мертвым.
В общем, этот "информационный лист" наделал переполоху, самое высокое начальство и члены правительства приходили поглазеть на него. И у всех оставалось какое-то двойственное впечатление - с одной стороны удивительная вещь, а с другой - ничего необычного - листик с информацией и фигой, как детская открытка-мигалка. Но вот только не было на этой бумаге никаких двойных слоев, никакой пленки или эмульсии. Хотели отрезать кусочек для более детальных лабораторных исследований, но Луговой убедил повременить, испугав возможностью исчезновения надписей.
- Ну для чего эти фокусы? Какие цели преследуются? Какие возможны последствия? Чья разработка? Где делались? - терзалось высшее руководство. - Может быть это просто трюкачество, а мы тут голову ломаем?
- Но вы только представьте, какие фальшивки и подделки можно производить этим трюкачеством! - вкрадчиво говорил Курехин. - Это обычная бумага, а если бы на ней были водяные знаки?
- Найти! Срочно! Докладывать ежедневно! Всех поднять на ноги! следовали указания, и на Лубянке до ночи горел свет.
Там же, во внутреннем дворике, сидел в отдельной камере пенсионер Трушкин. Он смотрел телевизор и ел, сколько хотел. А ещё он читал книжку "Железная маска" и чувствовал себя человеком, хотя и без маски, но таким же государственно важным и таинственным, как и его кот, которого ему разрешили взять с собой в камеру.
Флавий нежно гладил это существо, смотрел передачу про голых теток и благодарно вспоминал своего дурака племянника, посмертно обеспечившего своему дяде такой санаторный отдых.
Кандыбова искали по всей стране и за рубежом, пока Луговой не приказал переместить интенсивность поисков в Москву. Было у него чувство, что Дыба где-то рядом. И он не промахнулся. А если учесть, какие силы были брошены не поиски, то и не удивительно, что через три месяца агенты вышли на него, правда, случайно.
Под предлогом проверки газо и водоснабжения сотрудники прочесывали район за районом, пригород за пригородом, дом за домом, офис за офисом, склад за складом. И однажды, выходя из очередной коммунальной квартиры, смышленый агент столкнулся с Дыбой. Сначала он его не опознал - так сильно тот изменился, но уже во дворе опытный сотрудник понял - это именно он, Дыба.
Скоро выяснилось, что прячется Дыба под именем Семена Степановича Столярова, что одевается он средненько, что живет небогатенько, что питается обычно, что болеет нечасто, сидит в туалете недолго и т.д. и т.п. Разработали Дыбу по полной программе - с новейшей аппаратурой и видео-стерео записями. Но что действительно насторожило Лугового Кандыбов-Столяров состоял в обществе "Армия Спасения" и каждый день ходил раздавать супы бомжам и голодным. "Обездоленные" его очень хорошо знали и он был у них авторитетом. "Неспроста это, неспроста", - гадал теперь уже полковник Луговой, - это какое-то хитрое прикрытие, это какая-то система! Может быть наркотики, а его распространители - эти маргиналы?
Он сам выезжал полюбоваться, как Дыба орудует черпаком и пластмассовыми стаканчиками. В толпу обездоленных были внедрены пятеро агентов, которые сутками жили и пили с бродягами, пытаясь хоть что-то раскопать. Безуспешно! Завшивленные, вонючие обезумевшие сотрудники молили о пощаде, прося начальство вывести их из такой жуткой нелегальщины. Один даже действительно чуток тронулся - стал собирать вокруг Лубянки пустые бутылки и просить милостыню. Словом, замаскировался Дыба профессионально.
Но Луговой не отчаивался, не мог он поверить, что этот бывший делец и пройдоха образумился и не имеет преступных связей. Ведь зачем-то он подолгу сидит в библиотеке и для чего-то разливает суп? Еще он ночами охраняет автостоянку, и вот уже месяц вокруг неё круглосуточное наблюдение - десять человек в штатском. С кем бы Дыба не поговорил, за его собеседником "хвост", проверяются все связи. И скоро "Дело Дыбы" неимоверно разрослось, но никакого выхода на "информационные листы" не получалось.
Курехин ждал, подгонял и наконец приказал арестовать. И в этот же день Дыба повел себя неординарно. Он выехал на электричке в пригород и возле каких-то захолустных гаражей улегся спиной на снег рядом со сгоревшей землянкой. Так он лежал часа три, пока совсем не стемнело.
К этому месту были стянуты значительные силы, перекрыли все тропинки, использовались приборы ночного видения. Луговой нервничал, не понимая что происходит. "Какого черта он лежит? Может он замерз?" Послали сотрудника под видом пьяного, чтобы прошел мимо, заговорил, придрался.
Но сотрудник, как сумасшедший, примчался назад, заикался и был белый, как загородный снег.
- Пальто лежит... брюки лежат, а внутри... только свет синий... темный такой, мерцает...
- Что значит - никого нет?! - заорал Луговой. - Я тебя, сука, сейчас!..
- Смотрите, он встает! - позвали от прибора ночного видения.
- Мерцало там, мерцало! - все повторял агент, - я даже запах чувствовал!
- Я тебя, суку носатую, уволю! Уберите его нахрен отсюда! Все, берем Дыбу, приготовить оружие! Но если кто-нибудь в него выстрелит, на месте убью!
Дыбу взяли спокойно, как на учениях. Он был словно в трансе или шоке, заторможенный или замороженный, глаза пустые-пустые. На вопросы не отвечал.
"Да что же это, гад, творится!" - недоумевал Луговой всю дорогу.
Генерал выслушал агента и переспросил вкрадчиво:
- Мерцало, говоришь, синим?
- Так точно.
- И запах был? Какой?
- Болотный... такой... детский...
- Бери бумагу и опиши все до мелочей. Иди.
- Так точно!
- А ты что думаешь?
- Было что-то. Никто больше не видел, а этот белый примчался заикается, трясется.
- Ну-ну, а что ты-то думаешь?
- Новенькое что-то.
- Америкашки? - и сам досказал: - Во вытворяют паразиты! Отстали мы от них навсегда.
Луговой был другого мнения, но промолчал. Хотя мог бы сказать, что наши голодные рукодельцы и самодельщики тоже не хухры-мухры, такое порой вытворят, что никаким сытым пентагоновцам и не приснится.
Когда они вошли, Дыба уже пришел в себя. Взгляд его был осмысленный и даже немного насмешливый.
- Еще чаю? - спросил Курехин.
- Валяйте, если бесплатно.
- Угощаем.
- Хорошо живете. Кто у вас сто четырнадцатый?
