Инга вдруг с облегчением рассмеялась и вытащила из сумки маленький пакетик, подлетела к кровати, и Полина заметила, как она высыпала на гладкую поверхность тумбочки небольшое количество порошка. Затем четкими движениями аккуратно измельчила комочки твердой визиткой, лежащей рядом, и сформировала ровные дорожки. Свернула из купюры трубочку и, вставив в ноздрю, сделала глубокий вдох. Далее повторила ту же процедуру со второй дорожкой, остатки порошка стерла пальцами, жадно облизала их и расслабленно прилегла на подушки.
Полина настороженно наблюдала за ее лицом, на котором слишком быстро отразились признаки того, что наркотик начал действовать. «Рано ее накрыло», – подумала Полина, прикинув, что эффект должен был возникнуть минут через десять после вдыхания, значит, Инга приняла явно не кокаин, который действовал по-другому, вызывая эмоциональный подъем и прилив энергии. Ингу же, наоборот, слишком расслабило, было видно, что тело ее онемело, лицо стало бледным, а дыхание таким частым, словно она пробежала стометровку и резко остановилась.
Увидев появившегося на пороге Лисина, Полина едва не вскрикнула от удивления. Это был тот самый мужчина, который ночью в коридоре особняка Шемеса целовал Аллочку. Полина хорошо запомнила его. Сейчас при дневном свете его внешность казалась еще больше приторной, чем ночью. Темные волосы были аккуратно уложены, будто он только что вышел из салона. Лицо выглядело свежим, как у юного мальчика, но каким-то застывшим, ненастоящим. Особо бросился в глаза дорогой костюм, туфли рассмотреть не удалось, так как мужчина быстро подошел к жене, которую трясло, словно от холода, и присел перед ней на корточки.
– Что-то не так, – проговорила Инга, хватая губами воздух.
– Я знаю, дорогая, – ответил Лисин, проверил пальцами пульс на ее шее и вдруг вышел из спальни.
Полина покусывала губы, не зная, как поступить, выйти из-за шторы или стоять за ней, пока не появится более удачная возможность незаметно удалиться из квартиры. Наверняка Глеб ждет ее внизу в машине. Она тихо выругалась, вспомнив об оставленной в кабинете Шемеса сумочке, заметив которую Лисин непременно догадается, что кроме него и жены в квартире находится посторонняя дамочка. Разумеется, мужчина будет удивлен или вовсе рассержен, в зависимости от настроения и того, каким образом Полина обнаружит свое присутствие. «Господи! – вдруг пронеслось в голове. – Чего я стесняюсь? Я же ничего не украла. Просто объясню Лисину, что случайно осталась здесь. Он не ребенок, поймет».
Уже намереваясь выйти из-за шторы, Полина все же задержалась, так как в комнату вернулся Лисин, а она не хотела пугать его, выпрыгнув, как черт из табакерки. То, что произошло далее, заставило ее с ужасом втиснуться в стену и затаить дыхание. Она увидела, как мужчина присел на кровать рядом с женой, жгутом завязал ей предплечье и воткнул во вздувшуюся вену шприц.
– Ты меня убиваешь? – пробормотала Инга. – За… – не успела договорить она и безвольно обмякла на подушках.
Лисин осторожно приложил ее пальцы к шприцу, все еще торчавшему в вене, оставляя на нем отпечатки. Потом снял с себя латексные перчатки, засунул их в карман брюк, из другого вытащил телефон.
– Готово. Сейчас уйду и появлюсь здесь вечером… – Он замолчал, словно боролся с разыгравшимися эмоциями. – Не беспокойся, от перчаток и sim-карты избавлюсь.
Закончив разговор, он прищурившись смотрел, как Инга бьется в судорогах, а потом подошел к окну. Легкая улыбка блуждала по его губам, когда он резко отдернул штору и схватил белую от страха Полину за плечо.
– Отпустите! Я ничего не видела! – закричала она. – Пожалуйста, только не убивайте меня.
Мужчина ничего не ответил, поднял руку и ударил ее по лицу. Полина отлетела в сторону, больно стукнулась головой о стену и, неуклюже цепляясь пальцами о шероховатую поверхность, медленно сползла на пол, чувствуя, как все перед глазами начинает мерно качаться, расплываться и темнеть.
Очнулась она на диване в гостиной. Рот ее был заклеен лентой, руки туго связаны. Напротив сидел Лисин, держал в руке шприц, наполненный какой-то прозрачной желтой жидкостью, и улыбался.
– Говори, – он наклонился вперед и оторвал клейкую ленту, заставив Полину застонать от боли. – Что ты здесь делаешь?
– Я пришла с Глебом. Он ждет меня внизу, так что избавиться от меня без шума не получится.
Лисин положил шприц на низкий столик и взял телефон в руку.
– Тюльпанов внизу, – сказал он и замолчал, слушая ответ.
Полина прислушалась, пытаясь определить, кто дает ему указания, но так ничего не разобрав, со злостью поднялась и села.
– Хорошо, – сказал Лисин своему собеседнику, вышел из гостиной, через минуту вернулся, склонился над Полиной и прошипел ей на ухо: – Где твои вещи?
– Сумка в кабинете.
– Теперь слушай внимательно. Сейчас я заберу ее, развяжу тебе руки, и мы спокойно спустимся вниз. Без криков и пустой суеты. Поняла?
Полина, соглашаясь, кивнула и посмотрела на шприц, лежащий на столе.
– А это – гарант того, что ты выполнишь свое обещание. Где я тебя видел? Ты ведь подруга любовницы старика, – вдруг вспомнил Лисин, провел пальцами по щеке Полины и рассмеялся, когда она испуганно дернулась в сторону. – Какая ирония, закончишь жизнь так же, как и бедняжка Марина.
– Намекаете на то, что застрелите?
Полина старалась выглядеть спокойной, но голос предательски дрожал. Лисина ее поведение крайне веселило, и он не скрывал этого. Смеясь, он покинул Полину на минуту для того, чтобы забрать сумку из кабинета, а когда вернулся, со странной пустотой в глазах посмотрел в сторону спальни, где от передозировки умирала Инга. Полина резко выдохнула, проследив за его взглядом.
– Ну, тихо, – усмехнулся Лисин, похлопав ее по бедру, как норовистую кобылу, потом развязал ей руки и, схватив за шею, притянул к себе.
Полина вскрикнула, почувствовав, как в бок впилась иголка.
– Спокойно, – рекомендовал Лисин, прижавшись щекой к волосам. – Мы сейчас выйдем из квартиры, прокатимся на лифте и как добрые друзья пройдем по холлу. Ты будешь милой и не вызовешь подозрения консьержа и охраны. Так ведь?
– Так, – с трудом проговорил Полина, боясь пошевелиться. – Мне больно, я не смогу…
– Сможешь, – оборвал ее Лисин, повернул к себе и с ненавистью заглянул в глаза. – Напоминаю, одно неверное движение, косой взгляд в сторону – и я введу в тебя эту гадость. Пока приедет «скорая», ты уже сдохнешь.
– Какая разница, сдохну я здесь или там, куда вы меня отвезете?
– Разница в том, что сейчас ты умрешь в страшных муках, но если будешь умницей, то отойдешь в мир иной быстро, без боли.
– Все равно умру, – упрямо повторила Полина и вскрикнула, когда Лисин слегка пошевелил иглой: – Не надо! – Слезы лились по ее щекам. – Я сделаю все, как вы говорите.
– Молодец, – Лисин отвернулся в сторону, отвечая на телефонный звонок. – Замечательно! Тогда мы выходим.
Белая от боли и страха, Полина, тем не менее, пыталась улыбаться, слушая болтовню Лисина, который намеренно шумел, привлекая к себе внимание. Она отвечала на вопросы, но готова была безжизненно повиснуть на руке Лисина, чувствуя иглу в боку.
Консьерж открыл двери, пропустив их на улицу и пожелав хорошего дня.
– К машине, – Лисин понизил голос. – Здесь внизу, в гараже.
Они спустились на подземную стоянку. Полина незаметно огляделась и расстроилась, увидев немногочисленные автомобили и полное отсутствие людей. Лисин подвел ее к черному внедорожнику «БМВ», открыл переднюю дверцу у водительского сиденья.
– Надеюсь, водить умеешь?
Не дожидаясь ответа, он уселся сзади. Полина испытала блаженное облегчение, когда шприц вытащили из ее бока, но тут же поникла, заметив в руке Лисина новую угрозу для жизни – пистолет, равнодушно направленный на нее. Ладошкой она вытерла влажный от напряжения лоб и села за руль.
– Подожди, – ответил Лисин.
Полина настороженно наблюдала за тем, как он вытащил из кармана пальто мобильный и набрал чей-то номер. К удивлению Полины, в салоне раздалась телефонная трель, Лисин поднес к одному уху звонящий телефон, а к другому тот, с которого шел вызов.
– Слушаю, – рассмеялся он, увидев в зеркале взгляд Полины, полный непонимания. – Нет, дорогая, я в своем уме. Пять минут назад камеры в холле зафиксировали нас с тобой, выходящих из дома. А сейчас я звоню своей жене, и заметь, она мне отвечает. Получается, когда я ушел из квартиры, Инга все еще была жива. И телефонный звонок подтвердит мою непричастность к ее смерти, тем более что между нами состоялся разговор. Это отразится и в распечатке звонков с моего телефона. Вернувшись домой, я положу мобильный Инги рядом с ее трупом, вызову медиков и буду плакать, оттого что моя любимая умерла от передозировки.
Полина с ужасом выслушала это детальное объяснение и опустила голову на руль, отчетливо понимая, что если Глеб не приложит усилия, чтобы вытащить ее из этой безвыходной ситуации, то последними, кого она увидит в своей жизни, будут Лисин и его сообщник. Проклиная себя за любопытство и неосторожность, которые привели к таким последствиям, Полина завела мотор и выехала из подземного гаража.
