Сев в машину, я подумала, что сегодня еще не доставала Рузанну. Так она и расслабиться может! Нельзя этого допустить. Я набрала ее номер и, когда она взяла трубку, напомнила Мане, что дочь ее продали в сексуальное рабство маньяку-педофилу. Рузанна-Мария завопила дурным голосом и начала угрожать мне, я отключилась и в приподнятом настроении поехала домой.
Вернув себе привычную «родную» внешность, я села за компьютер и просмотрела файлы, скачанные в агентстве. Нашла домашние адреса и телефоны всех моделей. Потом я позвонила Варваре:
– Ты можешь назвать фамилии девчонок, которые систематически уходят с занятий раньше других?
– Полина, скажи прямо: тех, кто имеет папиков и занимается проституцией.
– Пусть так. Фамилии назови!
– «Огласите весь список, пожалуйста», да? Значит, так. Ирка Немоляева, Лолка Смирнова, Дина Силаева, Ольга Филатова, Элла Прохорова и Ирка Ремезова. Эти – точно, об остальных я не знаю, врать не буду.
– Все, Варя. Спасибо!
– А зачем тебе их фамилии? – спросила она.
– Понимаешь, мне тут стало известно, что один бандюган попросил у вашей Эвелины трех девочек на завтра, для загородного «отдыха». Хочу предупредить их родителей, чтобы они не отпускали своих дочерей завтра в агентство.
– Вот здорово! Полина, это ты классно придумала! – восхитилась Варя.
– Как ты считаешь, прокатит у меня этот номер?
– Если бы моему отцу сказали про меня такое – убил бы! Он у меня строгий.
– Будем надеяться, что это сработает.
Я начала обзванивать родителей названных Варей девочек. Всем я говорила примерно одно и то же: «Модельное агентство, куда ходит ваша дочь, на самом деле является публичным домом! Директриса, Эвелина Венедиктовна, заставляет девочек заниматься проституцией. Если вы мне не верите, можете убедиться сами – придите вечером к известному вам крыльцу и проследите, в какую тачку сядет ваша дочь!» Если родители спрашивали, кто им звонит, я отвечала: «Рузанна».
И еще одно не выходило у меня из головы. Рузанна говорила, что ее Котик, охранник агентства, помогал заталкивать Аду в машину, которая и увезла девочку – навсегда. Она еще деньги требовала с Эвелины за эту помощь. Мол, Котику надо бы бабла подкинуть, а то у него что-то зарплата маловата. Как бы мне хотелось этому котику прищемить хвост за такую «помощь»! Я мысленно покрутила разные варианты, как можно это сделать. Не хотелось отпускать его без «благодарности». Пожалуй, я разыграю вечером еще один спектакль!
Поскольку до вечера было еще далеко, а дел никаких не предвиделось, я решила заняться уборкой дома. А то в последние дни я что-то запустила хозяйство. Уборка всегда лежала на мне, хотя лично мне это не доставляло особого удовольствия. Я взяла тряпку, швабру и пылесос и принялась наводить красоту и порядок в нашем доме.
Не успела я в полной мере развить свою бурную деятельность, как зазвонил телефон, и Алина принялась взахлеб мне рассказывать о том, как прошло сегодня их окультуривание простых граждан, далеких от поисков истины и совершенного Кришны.
– Алина, можешь так не расходиться, – остановила я подругу, – я сама оказалась свидетельницей вашего шествия. Видела, как вы топали в этих белых одеждах и распевали ваши мантры.
– Ты там была?! Правда? И как? Тебе понравилось?
Провокационный вопросик! Если я скажу правду – потеряю подругу. Если польщу ей – утрачу свое «я». Я решила все-таки пожертвовать собой: подруга важнее.
– Ты знаешь… Да, понравилось, такие прикольные балахончики! Такие в жару носить – в самый раз! И барабан глиняный… тоже ничего. Можно и постучать в него, для разнообразия.
– Ну, вот видишь! Я же говорила! А знаешь, я сегодня встала на весы и увидела, что похудела на полтора килограмма! Вот что значит – не есть мясо! Так легко себя чувствуешь! Тебе тоже надо перейти на вегетарианство, Полина! Ты поняла меня? Я приготовила тебе кое-какую литературу, ты все прочтешь. Я сегодня к тебе заеду.
– Надеюсь, ко мне ты приедешь в своем… обычном (я чуть не сказала нормальном) виде? Не в простыне и с барабаном под мышкой? И мантры по дороге не распевай, пожалуйста, у нас охрана серьезная, подозрительных лиц они не пропускают.
– Не бойся, я приеду в джинсах и топике. Кстати, про охрану ты мне кстати напомнила, надо будет им тоже обо всем рассказать, может, и они запишутся к нам?
Я представила себе, как у шлагбаума стоят два охранника, закутавшиеся в белые простыни, и распевают мантры, стуча при этом в глиняные барабаны. Но мне надо было возвращаться к уборке.
Алина прилетела как вольный ветер, поставила машину в нашем дворе, зашла в дом вся воздушная и стремительная. Я только что закончила уборку.
– Как я тебе? – Она вертелась во все стороны, демонстрируя мне свою фигуру.
– Отпад! На полтора кило, говоришь, похудела? А выглядишь, как если бы на все два.
– Правда?! Заметно? Еще три дня овощной диеты – и я пойду покупать себе новый гардероб. Джинсы, во всяком случае, теперь сидят свободнее.
– Поздравляю! Наконец-то ты нашла то, что искала.
– Не совсем то. Я искала такое, чтобы можно было хавать от пуза и при этом быть стройной, как лань.
– Алин, а зачем тебе вообще быть стройной? Ты мужчинам нравишься и в таком виде, – заметила я вскользь.
– А ты знаешь, что по этому поводу говорят французы? «Женщина должна быть изящной статуэткой на столе у мужчины, а не Эйфелевой башней». Или что-то в этом роде. Поняла? Изящной статуэткой!
– По-моему, это они о росте говорят.
– И о габаритах – тоже. Кстати, о еде! Что ты сегодня ела на обед?
Началось! Сейчас я получу нагоняй из-за пельменей с майонезом. Придется соврать, и пусть это будет ложь во спасение.
– Сырники.
– Сырники? Это что – полуфабрикаты?
– Как и все продукты из нашего холодильника. Я уже давно сказала себе: долой кухонное рабство! Стоять часами у плиты, чтобы потом все съесть за пять минут? Нетушки!
– Знаешь, что-то у меня от морковки…
– Живот болит? – участливо спросила я.
– Не совсем живот и не совсем болит… А еще сырники у тебя остались? Приготовишь?
Ну, как я могу отказать своей лучшей подруге? Я приготовила в сотейнике сырники, а Алина все трещала о своих кришнаитах. Она приволокла мне целую кучу книг о них, а также – о пользе вегетарианской пищи.
– Ты почитай, – многообещающе наставляла она меня, – и до конца дней своих откажешься от мяса!
– Слушай, Алина, – перебила я подругу, – это все я, конечно, прочитаю. Но у меня срочный вопрос: как можно подставить одного человека, охранника, так, чтобы не очень, но в то же время – конкретно?
Алина быстро сообразила, что к чему.
– Это типа того, из модельного агентства? Ты их еще не взорвала? Жаль! А охранник-то что сделал?
– Помогал заталкивать Аду в машину, на которой ее увезли. Потом, в тот же день, ее и убили.
– Так он им помогал, значит? Сердобольный какой! «Чай, и мы в лесу не звери, чай, поможем завсегда». Так, кажется, у Филатова в его «Федоте-стрельце»? Там Баба-яга давала советы, как погубить стрельца. И этот, значит, такой же! У него дама сердца есть?
– Есть. Одна из хозяек агентства. Старше его, как минимум лет на шесть. Содержит этого жиголо.
– Так чего же проще? Когда они на работу приходят?
Я посмотрела на часы:
– Уже пришли.
– Едем!
Мы подрулили к агентству и, как всегда, встали на «моем» месте. По дороге я рассказала Алине о том, как зовут охранника, и вообще обо всем, что я узнала о его отношениях с Рузанной.
– Он там точно один работает? Другого охранника нет? – уточнила Алина.
– Нет, зачем им второй? Он и так только по вечерам их охраняет. Непыльная у парня работенка!
– Это да!
Алина вышла из машины. Она была в моем платье, с декольте до самого пояса. На ней оно сидело в обтяжку, и ей было в нем не совсем удобно. Зато оно очень откровенное, мужиков заводит – только так! Я не стала подниматься на крыльцо, осталась внизу. Алина шагнула в дверь. Я встала так, чтобы через стеклянную дверь мне было видно все. Алина подошла к охраннику и о чем-то с ним заговорила. Я увидела, как «Котик» улыбался, но он при этом с опаской поглядывал на дверь кабинета Эвелины. Она была открыта. Потом, очевидно, до дамочек донеслось воркование Алины, и Рузанна появилась в дверях. Глаза ее полезли на лоб. Алина, увидев Рузанну, принялась нежно гладить Костика по груди и обнимать его за шею. Рузанна подскочила к ней и попыталась мою подругу оттолкнуть. Тут они обе закричали так, что было слышно даже на улице. Я поднялась на крыльцо, так как знала, что в такой обстановке Эвелине с Рузанной будет не до меня.
– Убери свои ручонки от моего парня! – кричала Рузанна.
– Он уже не твой, он – мой! Ты для него слишком старая!
– Это я – старая?! Ах ты, тварь! Убери руки, говорю!
