– Убери свои ручонки от моего парня! – кричала Рузанна.
– Он уже не твой, он – мой! Ты для него слишком старая!
– Это я – старая?! Ах ты, тварь! Убери руки, говорю!
Рузанна схватила Алину за руки, желая оторвать ее цепкие пальчики от своего ненаглядного Котика.
– У нас любовь! – вопила Алина. – Котик любит меня, у нас ребеночек будет!
Услышав такое, Котик обалдел и утратил дар речи, даже оправдаться не смог!
– Пошла вон, подстилка! А то я тебе ноги переломаю!
– Только попробуй, тронь беременную женщину! Я тебя на десять лет посажу, у меня папа – судья!
Видя такой расклад, Рузанна перекинулась на своего Котика:
– А ты, кобель блудливый, с меня, значит, деньги тянул, а спал с другой?! Подлец!..
Звонкая же пощечина досталась Котику!
– А он еще говорил мне, что ты – жирная корова! – кричала Алина.
– Это я корова?! Мерзавец! – Еще одна пощечина Котику.
– Он говорил, что у тебя денег – прорва, на нас двоих хватит! Он мне предложение официальное сделал и кольцо подарил, видишь?
– Ты – ей?! На мои деньги?! Сволочь!
Третья пощечина. Котик пытался уклоняться, но Рузанна крепко держала его одной рукой за грудки. Вокруг них бегала Эвелина и уговаривала подружку:
– Тише! Руза, прекрати! Тише, говорю! Люди услышат! Да прекрати же, Маня! Дура ты, что ты делаешь?! Вон, люди на крыльце собираются, сейчас они милицию вызовут…
Действительно, рядом со мной притормозили две тетки с авоськами, проходившие мимо и услышавшие шум. Но распалившейся Рузанне было наплевать на все и вся. Она успела отвесить еще пару оплеух своему Котику, пока Эвелина не утащила ее в свой кабинет. Хорошо еще, девчонки не успели прийти на занятия, иначе зрителей оказалось бы гораздо больше.
– Потаскуха! Шалава! – кричала Рузанна на Алину, высунувшись из двери кабинета.
Алина быстро выскочила на крыльцо, с прытью, не подобающей беременной женщине.
– Что там такое? Что у них случилось? – наперебой спрашивали ее женщины, стоявшие рядом со мной.
– Корпоративные разборки, – небрежно бросила на ходу Алина и гордо направилась к моей машине. Мы уселись и включили прослушку.
– Иди сюда, кобель паршивый! – заорала Рузанна так, что у нас в ушах зазвенело.
Охранник вошел в ее кабинет, бормоча:
– Руза, я клянусь… Я тут ни при чем… Я вообще не понимаю…
– Заткнись, подлец! Так-то ты отблагодарил меня за всю мою любовь к тебе?!
– Руза, я ее не знаю…
Пощечина!
– Врешь! Теперь я поняла, кто ты! Альфонс! Все вы, мужики, сволочи, но ты – хуже всех!
– Руза, клянусь…
– Засунь свои клятвы… куда-нибудь подальше! И запомни: ты здесь больше не работаешь! И с квартиры моей сегодня же съедешь! Ключи! Быстро!
– Руза, дорогая!..
– Заткнись! Ключи давай, кот блудливый! Вот так. А теперь – вон!
– А вещи?!
– Какие вещи? Те, что я тебе покупала?! Я их лучше выкину, чем тебе отдам! Пошел вон! Котик… Козел ты, а не котик!
Рузанна долго еще не могла успокоиться, выкрикивая ругательства и проклятия в адрес «любимого». Эвелина рявкнула на нее пару раз, но и ей тоже досталось – чтоб не лезла под горячую руку обманутой женщине. Охранник вышел с поникшей головой и поплелся куда-то, как пес побитый.
Мы с Алиной хлопнули друг дружку по раскрытым ладоням.
– Йес! Один получил! – воскликнула подруга.
– Алина, а не маловато этого для него?
– Сойдет! Выгнали дурака с позором, кормушки его лишили, «массаж лица» на прощание сделали. Завтра у него щечки такие розовенькие будут!
– И Рузанне с Эвелиной лишний разочек нервы пощекотали, – кивнула я.
– Все! Я за себя отомстила этому салону, – с гордостью сказала Алина.
А я-то и забыла, что этот парень когда-то бросил ее ради какой-то малолетки из «Афродиты».
Алина взяла такси и поехала ко мне домой, забрать свою машину. У нее на раннее утро были намечены какие-то дела, а я осталась сидеть в своем «Мини Купере». Я слушала – что еще интересного скажут подружки? Рузанна бегала по кабинету и причитала:
– Каков подлец, а?! Эвелина, ты была права, мне надо было его давно бросить!
– Надо было его совсем не заводить! Нашла, кого в свою постель пустить! Сопливого мальчишку! Башкой-то надо думать?! Тебе уже за тридцать, а ты все – дура дурой!
– Это почему это я дура?! Я, может, большой любви хотела!
Я поняла, что у них назревает очередной скандал. Похоже, подружки просто не могли жить без этого. Действительно, перебранка их шла, правда, как-то вяло, но все-таки шла. Эвелина попрекала Рузанну за тупость, Рузанна подругу – за бесчестность. Эвелина защелкала кнопками компьютера, но вдруг взвизгнула и завопила нечеловеческим голосом:
– А-а-а… Руза-а!
– Что, что? Да говори же!
– Наши деньги, Руза! Деньги! А-а-а!
– Что – деньги? Что – деньги?!
– Пропали! Пропали! А-а-а!
– Ты что несешь?! Как – пропали? Откуда?
– Со счетов, дура! Денег на счетах нет!
– Как – нет?! А куда они делись?
– Откуда я знаю?! Нет у нас ничего, понимаешь, Руза? Не-ту!
– Ты что мне мозги пудришь?! Денег нет! Так я тебе и поверила! Ты их небось обналичила и себе забрала!
– Не обналичивала я! Зачем мне наличка?! В сейфе лежит немного, так, на всякий случай… А основная масса была на счете!
– Так ищи! Кнопки-то нажимай! Найдутся, если ты их не брала.
– Дура ты, Руза! Где я их найду? В компьютере, что ли?! Здесь только номер счета, а на счете-то ничего и нету! Черт! Черт! Что за дерьмо?!
Я поняла, что настала мне пора вмешаться, и набрала номер агентства.
– Да! – рявкнула Эвелина в трубку. Что-то у нее в последнее время появилась дурная привычка орать. Придется мне поучить ее хорошим манерам!
– Катюня! Это я. – Мой голос был, как всегда, низким, больше похожим на мужской.
– Это… опять ты?.. – пролепетала Эвелина дрожащим голоском.
Ну вот, больше она не кричит.
– Я-а-а!..
– Это ты мои деньги… – заикнулась было она.
– Это не твои деньги, Катя. Это деньги Ашота!
– Откуда ты все знаешь?! Кто ты, скажи, наконец!
– Придет время – скажу! Привет тебе от Эраста!
– Значит, это он… Он все это сделал… Ты от него?
В ответ я рассмеялась самым зловещим смехом, на какой только была способна. И отключилась.
– Он опять звонил, – сказала Эвелина упавшим голосом, – Руза, он опять мне позвонил…
– Кать, кто это, как ты думаешь?
– А я знаю?! Он сказал: привет, мол, от Эраста!
– О, господи! Неужели Эраст нашел тебя?!
– «Тебя»! И тебя – тоже! Вместе мы, не забывай, одной с тобою ниточкой повязаны… Кто там? Девчонки пришли? Слушай, Руза, ну их к черту! Выйди, скажи, что занятий сегодня не будет. Не могу я… мне с сердцем плохо… Выпроводи ты кошелок этих, говорю!
Рузанна что-то запела девчонкам, голос ее слышался еле-еле. А Эвелина сидела в своем кабинете и стонала.
Рузанна вернулась через некоторое время.
– Я входную дверь закрыла и бумажку повесила: «Занятия отменяются». Что делать будем, Катя?
– Не знаю, ох, не знаю! Денежки мои, денежки!..
– Может, в милицию заявить?
– Сдурела?!
– Сама ты сдурела! Проворонила наши деньги! Прибить тебя мало!
– Как я могла их проворонить, они на счете числились! Никто номера счета не знал… А! Машка, слушай! Деньги-то никак твой хахаль прихватил! Котик твой чертов! Точно – это он, ворюга!
– Как он мог их взять, ты что несешь-то?!
– Мог, Манечка, мог! Он в компьютерах шарит?
– А я почем знаю!
– «Почем», «почем»! Деревня! Ну, играл он когда-нибудь в компьютер?
– У нас дома его нету.
– А в Интернет-кафе он ходил?
– Не знаю, может, и ходил!
– Что ты вообще знаешь, деревня!
– Сама ты, Катька, деревня!
– Ладно, Маня, у меня тут водочка в сейфе припасена, так, на всякий пожарный случай. Сегодня, похоже, и настал такой момент… – Эвелина всхлипнула. – Двигай свой организм к столу – утешаться будем…
Дома я достала саксофон. Сегодня мне опять захотелось импровизировать, и я взяла тему «Лунного света» Клода Дебюсси. Звуки свободно разливались по комнате, пальцы привычно, как будто без моего участия, выбирали клавиши, а я думала о том, что я, как валькирия, решаю, кому жить, а кому – погибнуть. Я вмешиваюсь в чужие судьбы, чью-то ломаю, а чью-то пытаюсь спасти. Но разве не сами люди заслужили этого своими делами? Выбирая, как поступить, мы каждый раз выбираем и свою будущую судьбу. Если бы подружки на эти свалившиеся на них большие деньги открыли какое-нибудь приличное заведение, вряд ли сейчас они плакали бы и «утешались» бутылкой водки… Что-то я сегодня ударилась в «размышлялки».
Но я тоже выбрала свою судьбу, взявшись за благородное дело мести. И тот, кто следил за мной в дачном поселке, мог эту мою судьбу круто изменить. А что слежка была – это вне всяких сомнений. И я еще не выяснила, кто на это отважился. Может, подружки меня вычислили и приставили мне «хвост»? Нет, не похоже. Они сегодня проболтались бы. А они только горевали о деньгах. Во всяком случае, мне следует быть осторожнее и почаще оглядываться.
