- Ведь ты рискуешь...
- Без этого нельзя. На худой конец, если уж станет действительно жарко, успею скрыться. Имея в банке миллион, можно до конца своих дней жить себе потихоньку где-нибудь у моря...
- Если не просадишь этот миллион в карты, - сухо заметил Александр.
- С этим покончено.
- В прошлый раз, когда ты засыпался в своем синдикате и мне пришлось тебя выручать, ты говорил точно так же.
- Нет, теперь начну новую жизнь. Если у человека есть деньги, он может платить по счетам, не прибегая к игре.
- Карточные долги - вот какие у тебя были счета!
- Ты что, воспитывать меня собрался?
- Ладно, хватит об этом. Как собираешься действовать дальше?
- Завтра еду на юг: Нарбонн, Мариньян, Обань, Тулон и Мейрарг. Во время поездки обо всем договорюсь.
- А я как узнаю, что у тебя там получилось?
- Узнаешь на той неделе, я скоро вернусь.
- Сколько придется заплатить, как ты думаешь?
- Триста тысяч франков - самое малое. А то и полмиллиона.
- Ты уверен, что Мейрарг - самое удобное место?
- Абсолютно уверен. Зачем ты спрашиваешь - все равно проверить меня не сможешь, надо нам друг другу доверять...
- Это правда, выбора у меня нет.
Рене Жалю допил свое пиво, аккуратно вытер губы. Подавляя привычную неприязнь к брату, он заставил себя улыбнуться ему на прощанье, вышел, тщательно прикрыв за собой дверь, и осторожно огляделся на улице, прежде чем направиться на авеню Виктор Гюго, к метро. В присутствии Александра он всегда чувствовал какую-то несвободу - может быть, потому, что никак не мог примириться с мыслью, что кому-то, пусть даже родному брату, известно о нем, Рене Жалю, нечто такое, чего знать не следует.
Глава 19
Из ливийского посольства в Дамаске Ханиф еще раз связался с Каддафи: ему нужен был эксперт по части ядерного оружия, который мог бы оценить качество и дееспособность приобретенных боеголовок. Этому специалисту к установленному сроку предстояло приехать во Францию. Обсудив все детали и договорившись о дальнейших контактах, Ханиф вышел на Аднан аль Малки улицу, на которой располагается посольство, и, сев в машину, отправился к себе на виллу, где его ждала Расмия.
- Французские дела продвигаются, Эссату придется недели через три поехать туда...
- В Париж?
- Нет, скорее всего на юг, там будет назначена встреча.
- Вы собираетесь посвятить его в такое дело?
- Собираюсь, как видишь. - В молчании девушки ему почудился вызов. - У тебя сомнения на его счет?
- Это у вас есть сомнения - и очень серьезные. Я же помню - в прошлый раз вы решили, что шпионит Саад Хайек. Может, это правда было так - теперь уж не узнать. Только разве это освобождает от подозрений Эссата?
- Существует презумпция невиновности. К примеру вот - можешь доказать, что ты не вражеский агент?
- Не могу. Но разве против меня есть хоть какие-то факты? А против Эссата есть.
- Просто ты его не любишь, это очень по-женски - ни с того ни с сего невзлюбить человека. А я готов с ним работать и дальше.
Расмия пожала плечами:
- Мне все равно, поступайте, как считаете нужным, я буду делать все, что требуется.
- Подошло время и тебя посвятить в мои планы, - многозначительно сказал Ханиф.
- Не хочу знать того, что мне не нужно. Я-то не любопытна, не то что некоторые...
- Отлично - но послушай все же. То, что я сейчас скажу, знать необходимо.
Выслушав его, Расмия упрямо повторила свое:
- Все сделаю, что надо будет.
- Но ты хоть понимаешь, насколько это рискованный план?
- Понимаю, конечно.
- И тебе не страшно?
- Если бы вы говорили с мужчиной, вы бы задали это вопрос?
- Да перестань ты возражать на каждое мое слово! Нам предстоит серьезное испытание, работать придется всем вместе - мне, тебе и Эссату. Изволь сотрудничать с ним - предубеждения свои забудь. Я так приказываю. Время от времени сам буду корректировать ваши деловые отношения - вот и все.
- Я сказала все, что считала нужным, а вы решайте сами, - сдалась Расмия. - И давайте к этому не возвращаться.
- Что за черная кошка между нами пробежала, а? - Эссат, сидя в кабинете, где, как обычно, стучала на машинке Расмия, лениво постукивал концом ботинка по стоявшему перед ним на полу саквояжу.
- Никакой не было кошки, ни черной, ни серой.
- Вот и я так думаю, - поймал ее на слове Эссат. - Мы товарищи, разве нет? А тебе что ни скажешь - все не в лад, всегда у тебя слово поперек найдется. Как будто с врагом говоришь. - Сам того не зная, он повторил упрек Ханифа.
Она, наконец, подняла на него глаза:
- Ничего я против тебя не имею. По мне что ты, что те парни у ворот. Просто я всегда занята, некогда мне болтать попусту - кажется, это называется у тебя дружбой?
Что-то не слышно твердости в голосе, подумалось ему. И он улыбнулся этой мысли:
- Давай все же попробуем стать приятелями. Или хоть чувствовать себя посвободнее в присутствии друг друга.
- А я и чувствую себя свободно...
- Ты да, а я вот нет...
- Очень жаль.
Эссат неожиданно осознал, что девушка против обыкновения не проявляет никакого желания избавиться от него. Раз так - тогда вперед!
- Давай поужинаем вместе - может, заметишь, наконец, что я тоже человек и вовсе не так уж плох?
Ей-Богу, такое миролюбие заслуживало улыбки, но Расмия снова перевела глаза на свои бумаги.
- Ладно. Я буду в городе, можем встретиться в восемь, - это прозвучало холодно, будто речь шла о деловой встрече.
К семи Эссат оказался в квартале Шагхур Жувани, надо было убить целый час. Он не спеша побрел к месту встречи вдоль торговых рядов и даже позволил заманить себя в одну лавчонку, где хозяин - торговец коврами - угостил его кофе. Эссат сделал вид, будто интересуется коврами, - очень уж хорош был кофе. Минут тридцать он полушутя, полувсерьез торговался из-за одного ковра, за который хозяин запросил вчетверо дороже настоящей цены. Из лавки Эссат вырвался с трудом - теперь он спешил, пришлось продираться сквозь толпу, и тут он неожиданно заметил, что Расмия тоже здесь, чуть впереди - и не одна. Рядом с ней, показалось ему, шагает низенький толстяк, с виду европеец. Однако через несколько шагов незнакомец свернул влево и исчез, не обменявшись со спутницей ни единым знаком прощания, ни единым словом. Девушка как ни в чем не бывало шла дальше - может быть, это случайность, они и не знакомы вовсе...
Расмия свернула за угол, и тут Эссат догнал ее. Он не признался, что заметил ее раньше, - почему-то ему захотелось сохранить этот маленький секрет.
- Пойдем в греческий ресторан возле крепости, - предложил он. Надо же, девица приоделась - платье ей к лицу. Глаза чуть подкрашены - красивые глаза! Помады нет - но все равно чувствуется, что ей небезразлично, как она выглядит сегодня вечером.
За столиком Эссат снова изумился, - беседа потекла весело и непринужденно. Сколько времени они проводили вместе и ни разу не выходили за рамки сухих, коротких, практически необходимых разговоров. Даже когда вдвоем выполняли задание, дистанция всегда сохранялась. А теперь она улыбается и даже несколько раз рассмеялась в ответ на его шутки. И рассказывает о своем детстве, студенческих годах, а Ханифа при этом не упоминает. И его, Эссата, расспрашивает о его жизни - он готов был об заклад побиться, что этот интерес к нему совершенно искренний.
- Тебе придется во Францию ехать, профессор скоро об этом скажет.
Фраза насторожила его, однако он не подал виду:
- Надеюсь, с тобой?
Она покачала головой, и он воскликнул:
- Жаль!
Расмия глянула было привычно строго, но тут же улыбнулась:
- Наверно, не следовало заранее говорить...
- Сделаю вид, будто впервые об этом слышу. А зачем, не знаешь? Это как-то связано с вашими путешествиями - когда ты ездила в Париж с профессором?
- Понятия не имею. Лучше его самого спроси.
Они выпили и оба как-то расслабились - ни дать на взять, обычная парочка, недавно познакомились, сидят себе, флиртуют...
Но за дверьми ресторана они расстались.
- Поздновато мы засиделись, да?
- Правда, уже поздно, - согласилась Расмия.
- Ну, убедилась, что не так уж я страшен?
- Я и не думала, что ты страшный, - девушка прикоснулась пальцами к его щеке и легко поцеловала туда, где только что были ее пальцы. - Спасибо за приятный вечер!
Она повернулась и исчезла раньше, чем он успел ответить.
Утром старика на обычном месте не оказалось. Эссат потолкался в мечети, раздумывая, не навести ли справки у молодого парня, который вроде бы заступил на место смотрителя и пытался поддерживать порядок среди посетителей. Может, старик заболел? Эта мысль не принесла успокоения, что-то тут было не так.
После обеда он снова пришел - парень на месте.
- Что-то я тебя здесь раньше не видел.
- Обычно я в конторе работаю.
- А старик где?
Малый скроил гримасу, которая должна была означать, что он знает некую тайну:
- Забрали.
- Как это - забрали? Кто?
