Я бросила взгляд на стену нашего дома: надо же было приходящему садовнику именно сегодня заняться поливом лужайки! Грязные подошвы ботинок этой парочки оставили весьма заметные следы на стене нашего коттеджа. Помнится, Володя проделывал этот трюк аккуратнее. Наверное, пора изгонять гостей из уютного гнездышка – чувство их оперилось, пусть сами ищут себе пристанище.
– Ничего, дедусь, все к лучшему. Посмотри, как сверкает черепица! Представляешь, как засияет стена, когда эти двое ее отмоют?
– Не заговаривай мне зубы. Итак, где ты пропадала двое суток?
– А откуда у тебя этот чудесный шейный платок? – ответила я вопросом на вопрос, – и парфюм новый. Партнеры по бриджу подарили?
Удивительно, но Ариша зарделся.
– Это подарок. Но не от партнеров.
– Вот, а еще удивляется! Яблочко от яблони недалеко падает, так что рассказывай, с кем у тебя роман и не появится ли в доме, наконец, бабушка. Ужас, до чего пирогов хочется!
Но дед уже взял себя в руки и категорически отказался предоставлять мне какую-либо информацию о своей личной жизни. Вместо этого он заставил меня отчитаться о проделанной работе.
– Так ты отправила Лику в Узбекистан? Зачем?
– Я продала ее в рабство.
– Сексуальное? – схватился дед за сердце.
– Фигушки, не дождется. Я отправила ее на сбор хлопка. Понимаешь, там сейчас битва за урожай, рук не хватает, все работоспособные люди выехали на заработки, надо же помочь бывшей братской республике.
– Но это подсудное дело!
– Ничего подобного. Никто ее насильно в самолет не сажал. Ну, перепутали пункт назначения, с кем не бывает. Меня она никогда не узнает, Бекджигит тоже ни при чем: я просто сказала ему, что эта девушка хочет поехать с ними и поработать, он не в курсе происходящего. Вот пусть и ищут злодейку, продавшую ее в рабство.
– А если что-нибудь случится? Если она не сможет вернуться домой?
– На этот случай я оставила Бекджигиту телефон, да и примерно через месяц, если все будет идти по плану, я сообщу папаше, где скрывается его непокорная дочь. Если захочет, всегда сможет забрать ее домой.
– Полетт, ты сумасшедшая. Узнаю твою бабушку. И как я мог заблуждаться на твой счет? Всегда была такая тихая, законопослушная девочка.
– Ты знаешь, почему я изменилась, – помрачнев, произнесла я, – и не будем больше об этом. Ничего с Ликой не случится, считай, что это просто исправительные работы. Может, они ее чему-нибудь научат. Да и принести хоть немного пользы обществу ей, кажется, не помешает.
Несмотря на негодование Ариши, я все-таки была довольна моими постояльцами. Они очень выручили меня, когда надо было общаться с Ликой от имени Олега, и, как оказалось, успели вернуть дневники Ольги, не нарвавшись на ее родителей. Оставалось заставить их привести стену в порядок, и можно было отпускать на все четыре стороны.
– Стена – ерунда, – перебила меня Алина, едва я попыталась озвучить ей претензии деда, – мы тебе из этой стены такое сплошное удовольствие решили соорудить, пальчики оближешь. Вернее, не из этой, а из другой, глухой, где окон нет. Ребята из нашей федерации давно ищут что-то похожее, только никто не соглашается. Мы сделаем из нее тренировочную стену с такими загогулинами для цепляния, и можно будет лазить сколько угодно. Эта стена все равно никому не видна, кроме соседей, даже если ее запинают до черноты, никому это не помешает. Я проверила, там у вас приличное расстояние до забора, можно поставить палатки и жить как в лесу. А то: что они, правда, как дикие живут, ни помыться тебе, ни в магазин сходить. А у тебя все удобства. Ведь если иногда скалолазы станут пользоваться твоей кухней или ванной, тебе это не помешает? Ночевать-то они будут в палатках. Правда, придется срубить часть деревьев, которые вы там зачем-то насажали. Из соображений противопожарной безопасности. Костер будет гореть всю ночь, деревья могут загореться, а я не хочу причинять тебе ни малейшего беспокойства.
– Алиночка, – вздохнула я, – отмойте сначала, пожалуйста, следы ботинок, к нам уже соседи приходили соболезновать, и охрана интересовалась, не ограбили ли нас. А уж потом мы с вами поговорим о превращении моего дома в приют альпинистов, ладно?
– Ска-ло-ла-зов, – строго отчеканила Алина, – сколько раз тебе говорить? Ладно.
* * *
Продажа Лики на хлопковые плантации была сущей безделицей по сравнению с разговором, который я планировала на сегодня.
– Дедуль, как мне убедить Катерину Ивановну в том, что все, что я расскажу ей, правда? Что Олег чист, аки младенец, а истиной злодейкой является Лика?
– Так и скажи, она взрослая адекватная женщина, поймет. К тому же у тебя, насколько я помню, есть некоторые доказательства? Диктофонные записи, например.
– Есть, только она и слушать меня не захочет. С некоторых пор я действую на нее как красная тряпка на быка.
– Может, подождать, когда в болезни Ольги наступит перелом?
– Он не наступит, если она не позволит Олегу помочь. Она даже лекарства, которые он приносит, отнимает и выбрасывает. Сейчас он почти круглосуточно должен находиться в клинике, а с ней припадки делаются, как только он покажется на горизонте. Может, тебя к ней подослать? Ты красивый, презентабельный, женщины перед тобой млеют... Хотя она знает, что ты мой дед, значит, ты тоже в стане врагов.
– Я – да, а вот Инесса – нет, – хитренько прищурившись, уронил Ариша.
– Инесса, – попробовала я на вкус это имя. – Где-то я его уже слышала.
– Это моя приятельница, – небрежно, слишком небрежно пояснил дед. – Интеллигентная особа, коммуникабельная, прекрасно воспитана, умеет слушать и убеждать. И хранить секреты, что не менее важно.
Все понятно. Пока я, сбиваясь с ног, распутывала этот липкий узел, мой пращур предавался всем прелестям холостяцкой жизни.
– Надеюсь, она хоть не замужем? А то приедет какой-нибудь бравый полковник на танке и разнесет к чертовой матери наш особняк. И получится, что мои знакомые портят черепицу и стены, а твои – лишают нас крова.
– И не мечтай, с моей стороны экстрима не последует. Инесса была замужем лет тридцать назад и недолго, с тех пор никак не найдет достойного ее человека.
– Ой, смотри, дед, – погрозила я пальцем, – не женись раньше меня. Это будет нечестно!
– Должен же зазвучать в этих стенах когда-нибудь задорный детский смех, – пожал он плечами, – а от тебя правнуков не дождешься, для тебя первым делом – самолеты. Ей поклонники стихи пишут, а она заставляет их тряпку в руки брать. Никакой женской изворотливости!
– Не буду спорить. – Я устала от нашей словесной перепалки. – Тащи сюда свою Инессу. Если она так хороша, как ты мне расписываешь, лучшей кандидатуры для взятия крепости «Катерина Ивановна» нам не найти.
Инесса действительно очень располагала к себе. Выслушала меня спокойно, не закатывала глаза, не заламывала руки. Сразу видно, такая передавать эту новость по цепочке подругам не будет. К тому же, как я поняла, у нее и не было времени общаться с подругами. Презрев свой пенсионный возраст, Инесса активно трудилась на благо обществу, посещала кружки аргентинского танго и славянской поэзии, при этом успевала ухаживать за растительностью на своей даче, нянчить внуков, которыми успела обзавестись, несмотря на свой длительный холостяцкий стаж, учить древнегреческий язык и осваивать компьютер. Да, я забыла про свидания с Аришей. Судя по его ночным исчезновениям и склонности к мотовству, они явно не читали стихи в гостиничном номере: или тусили на ночной дискотеке, или крутили рулетку в казино. Дед умел развлечь активную женщину.
– Я согласна, – заявила она, внимательно меня выслушав, – терпеть не могу, когда страдают невинные. Жаль, что вы отправили эту Лику на плантации, я придумала бы ей наказание посерьезнее. Кстати, если и оттуда она вернется столь же порочным созданием, у меня для нее есть прекрасная командировка: в нашей ассоциации «Милость падшим» идет набор рекрутов для обслуживания лагеря, расположенного в тамбовских лесах. Этот лагерь создан для перевоспитания малолетних преступников и юных наркоманов, очень интересная программа, прекрасные результаты, но необходимо набрать несколько человек обслуги. Конечно, в дальнейшем воспитанники будут делать все сами, но на первых порах кто-то должен учить их убираться, готовить, чистить кастрюли песком, выращивать картофель, полоскать белье в речке.
– Думаете, она сможет и захочет все это делать? – усомнилась я.
– Захочет, – уверенно сказала Инесса, – у нас – захочет. Итак, как я понимаю, донести все эти сведения до несчастной женщины надо так, чтобы правда об участии Лики в этой истории до поры до времени не вышла наружу?
– Вы правильно понимаете.
– Тогда я не буду называть ей имя виновницы несчастий, свалившихся на ее дочь. Главное – спасти честное имя Олега, а остальное она узнает потом.
