– Э-э-э… Александр Николаевич, а для чего вам маски? – осторожно поинтересовался Хрущев.
– Для того чтобы сделать фото на память, – ответил тот. – Давай-ка, господин Мишель, запечатлей руководящую группу соревнований.
Когда фотограф сделал несколько снимков стоявших в ряд пяти человек, на двоих из которых были маски, прибежал запыхавшийся Антоша:
– Господин полковник, Лещевского на базе нет! Его комната открыта, но пуста, остальные комнаты закрыты!
– Ну и где же он? – скрипнул зубами Волохов, обращаясь ко всем присутствующим.
– В туалете, небось, – предположил Бинский.
Волохов достал рацию: «Кисель, территорию базы никто не покидал?»
«Никак нет, господин полковник. Пытались заехать две тачки с рыбаками, но согласно приказу я дал им от ворот поворот».
«Понятно. С твоего места туалет просматривается?»
«Никак нет, господин полковник. Кусты мешают».
«Понятно. Отбой».
– А ты почему рацией не воспользовался, вместо того чтобы бегать? – накинулся Волохов на Антошу.
– Уважаемые, – вмешался молчавший до этого Павел Корниенко. – Я ничего не понимаю. Что здесь происходит?
* * *
Капитан милиции Клюев переехал железнодорожный переезд. Судя по карте, до базы «Волжские просторы» осталось километра два. Он сбавил скорость и, углядев малозаметный поворот, заехал в лесок. Быстро переодевшись: на ноги – резиновые сапоги, на голову – широкополую шляпу, за плечи – рюкзачок, в руки – чехол с удочками, Клюев поставил машину на сигнализацию и побрел по шоссе по направлению к базе, как самый обычный рыбак.
Почему пешком, а не на машине, объяснить не мог. Интуиция? Предчувствие? Перестраховка? Трудно сказать… Клюев просто шел, прислушиваясь к погромыхивающим вдалеке выстрелам. Он знал, что когда открывается охотничий сезон, первая утренняя зорька обычно бывает самой богатой и на выстрелы, и на количество добытых трофеев. Оно и понятно – дичь в это время еще не шугана, вставший на крыло молодняк неопытен, человека особо не боится…
Клюев нащупал пистолет в кобуре под мышкой. Не хотелось бы, чтобы он сегодня пригодился. Оружием он владел отлично, но по летящей утке из «Макарова», конечно же, не попал бы. Так для чего же у охотников, которых заприметил друг Акимова, были с собой карабины, из которых имеет смысл стрелять только по зверю? Не считая, естественно, человека…
Догнавшая и поравнявшаяся с Клюевым иномарка остановилась.
– Братишка, не подскажешь, на рыболовную базу правильно курс держим? – спросил открывший дверцу «Хонды» молодой краснощекий парень.
– Все правильно, – махнул рукой вдоль шоссе Клюев. – Через три минуты будете на месте.
– Если по пути, садись, подвезем, – предложил парень.
– По пути, но здесь идти-то осталось всего ничего. Дольше будем грузиться да высаживаться.
– Ну, гляди, – не стал настаивать краснощекий.
«Хонда» умчалась вперед. Но не прошел Клюев и трехсот метров, как увидел ее едущей ему навстречу. Машина вновь остановилась, но теперь краснощекий не ограничился открыванием двери, а вышел на дорогу.
– Братишка, ты случайно не в теме, где здесь в приемлемо обозримых координатах еще базы с лодками обнаружить можно?
– Без понятия, – честно сказал Клюев. – А на этой базе разве мало лодок?
– Там какие-то соревнования проводятся! Говорят, все лодки разобраны и даже мест для проживания нет! В первый раз у нас такой облом! Представляешь, братишка, даже на территорию базы не пустили, словно она секретная! Закрыли шлагбаум и цербера с карабином поставили!
– Ничего себе! – Клюев постарался изобразить на лице одновременно удивление и возмущение. – И чего теперь делать?
– Если хочешь, поехали с нами другую базу искать…
– Да нет, спасибо, – отказался Клюев. – Мне лодка-то не нужна. Я в любом случае где-нибудь на бережку место найду, чтобы поплавочек закинуть.
– Ну смотри. Ни хвоста тебе, братишка.
– И вам – ни чешуи…
Клюев дождался, пока «Хонда» скроется за поворотом, но вместо того, чтобы продолжить путь по асфальту, свернул в ближайший прогал среди придорожного кустарника.
* * *
– Что все это значит? – вновь задал вопрос Павел Корниенко.
– Это значит, что с началом сегодняшних соревнований началась эпоха «Высшей справедливости!»
– А можно попонятнее и без пафоса?
– Хорошо, – усмехнулся Волохов. – От решения, который каждый из вас примет через три минуты, будет зависеть его дальнейшая жизнь…
– И это называется без пафоса? – не удержался от замечания Корниенко.
Зубы Волохова вновь скрипнули. Однако, повысив голос, он продолжил:
– Всех приехавших на эту базу, ждет одно из двух: либо полное и непререкаемое принятие концепции нашей организации, которая называется «Высшая справедливость!» и стопроцентное подчинение ее законам, либо… смерть.
Резкий хлопок раздавшегося совсем неподалеку выстрела словно поставил под словом «смерть» восклицательный знак. Возникшую было тишину нарушило короткое шипение в рации Волохова и торопливый доклад:
«Господин полковник, на связи Шабра. У лодки номер восемь пробоина на уровне ватерлинии. Чувак в панике мчится по направлению к базе».
«Прекрасно!»
– Да какого черта?!
– Мне кажется, господин Владислав должен был провести с вами предварительную беседу.
– Так точно, господин полковник, – моментально отреагировал Бинский.
Павел Корниенко презрительно посмотрел на секретаря. Потом вновь перевел взгляд на Волохола.
– Вы хотите сказать, что вчерашний его пьяный бред про какую-то фашистскую организацию, благодаря которой будут устранены наши конкуренты-спиннингисты, не пустые слова?
– Для вас же будет лучше, если вы к этим словам прислушаетесь.
– Бред! – Павел посмотрел на открывшего рот Хрущева, встретился с взглядом в упор с Цыплаковым, оглянулся на катер, в котором сидели Валентина и, как оказалось, еще один человек в волчьей маске – Началов, державший… карабин. – Полный бред!
– Я почему-то так не думаю, – сказал Цыплаков.
– Кажется, ваш приятель гораздо сообразительней. – Волохов вынул из кобуры пистолет и наставил на Корниенко. – А чтобы и остальные непосвященные больше ни в чем не сомневались, я вкратце обрисую создавшееся положение вещей.
Пройдет всего несколько часов, и от базы «Волжские просторы» останется только пепел. И все, кто отчалил сегодня на лодках от этого пирса, так же прекратят свое существование. Кто-то это существование прекратит одновременно с базой, кто-то другим, не менее эффектным способом… Живыми и невредимыми отсюда выберутся только те, кто будет одет в такую же форму, что сейчас на мне. Вот здесь… – он пнул ногой сумку, – есть несколько таких комплектов. У вас, господа, осталось очень мало времени для принятия правильного решения.
– Эй, а ну стоять! – закричал вдруг Началов, и все увидели отчаливающую от пирса лодку, на веслах которой сидел однофамилец великого русского поэта.
– Пушкин, стой! – заорал Бинский.
– Назад, Пушкин, назад!
– Да пошли вы со своими разборками! – лодочник подналег на весла.
– Артур, чего вы ждете? – спокойно спросил Волохов.
Началов вскинул карабин и, прицелившись, выстрелил. Сидевшая рядом с ним Валентина завизжала и, закрыв уши ладонями, уткнула лицо себе в колени. Лодочник Владимир Пушкин на полугребке вскинул руки и завалился навзничь.
– Утопи лодку! – скомандовал Волохов.
Передергивая затвор, Началов выстрелил три раза подряд. После каждого от раскачивающейся на воде лодки в разные стороны отлетали щепки.
– Да что ж вы делаете-то? – крикнул Корниенко и рванулся к Волохову.
Тот отклонился в сторону, а на Павла одновременно набросились Бинский и Антоша. Волохов наставил пистолет на застывших Хрущева и Цыплакова.
– Я уже принял правильное решение, господин полковник! – выпалил Цыплаков, поднимая руки.
Хрущев последовал его примеру молча.
Корниенко уже валялся на полу, прижатый сверху Антошей, который связывал ему руки. Оставив их, Бинский бросился догонять Валентину, успевшую выпрыгнуть из катера и теперь бежавшую к ближайшим кустам. Он быстро нагнал ее и свалил ударом кулака в спину. Не позволив подняться, Бинский поставил девушке ногу на зад и с силой надавил.
– У-у-у! – издала она стон. – Больно, сволочь!
– Не будешь убегать, госпожа судья первой категории.
– Владислав, пока мучить пленных не надо! – крикнул Волохов. – Веди ее сюда.
Тем временем лодка с мертвым лодочником пошла ко дну. Началов деловито отсоединил от карабина магазин и восполнил его патронами.
– Артур, – обратился к нему Волохов, – теперь я тебя господином Дантесом буду величать.
– Почему? – удивился Началов.
– Да потому, что ты, как и барон Жорж Шарль Дантес, тоже Пушкина замочил…
* * *
В отличие от большинства спортсменов Саша Старых никогда не придерживался командной тактики борьбы. И действовал он так не наперекор кому-то, а исключительно в силу своего ничем не прошибаемого индивидуализма. Другими словами, какая бы тактика в команде, за которую он выступал, ни вырабатывалась, какой бы общий план ни строился, Дэвис все равно неизменно действовал по-своему. И не раз бывал за это наказан. Мало того, что из-за своего индивидуализма он неоднократно ловил очень мало рыбы, а то и вообще оставался с позорным нулем, так еще и периодически опаздывал на финиш. И хотя Дэвис считался довольно сильным спиннингистом, более одного сезона за один и тот же клуб не выступал. Такой командный боец не был нужен никому.
