— Я думаю, тебе, дорогая, лучше остаться здесь, — заметил Форд.
В ответ девушка наградила его удивленным взглядом, полным возмущения, и уверенно поставила ногу на верхнюю ступеньку лестницы. Мгновение, и она исчезла во тьме, в то время как Освальд все еще стоял на месте, пораженный ее храбростью.
Все дальше и дальше спускались влюбленные во влажном мраке, тщательно нащупывая ногами каждую ступеньку. Потом Форд услышал, как Дерика запела ту самую мелодию, которая должна была стать сигналом для ее отца — похоже, они углубились до того уровня, где баронет устроил свое первобытное логово. Как ни странно, и молодой человек, и его подруга забыли о необходимости прихватить с собой свечи или фонарь, так что теперь они очутились глубоко под землей в полной темноте.
Взявшись за руки, они ненадолго задержались у лестницы, ведущей на поверхность. Дерика дрожала от влажного холода, пропитавшего воздух шахты.
— А теперь что нам делать? — спросила она шепотом, боясь нарушить тишину подземелья.
— Петь, — ответил адвокат. — Эти длинные коридоры разнесут звук на огромное расстояние.
Затрепетав, мисс Тревик снова запела. Ее голос, ясный и сладкий, словно пение жаворонка, серебряным звоном разнесся по коридорам. Шла минута за минутой, и когда Форд уже решил, что они все же ошиблись и пришли не туда, он заметил в конце одного из коридоров мерцание свечи.
Взяв девушку за руку, он повел ее на свет, и тут они едва не упали, натолкнувшись на рельсы для вагонеток. Они шли вперед, иногда задевая головами низкий потолок. Свет становился все ярче, сильнее и вдруг пропал. Дерика снова запела, и в ответ свеча опять загорелась. Наконец, вдали, в конце галереи, они увидели фигуру человека.
— Отец! — воскликнула мисс Тревик, вложив все свои чувства в этот крик.
— Наконец-то, — отозвался господин Ганнибал. — Как я рад, Дерика, что ты пришла!
Глава XVIII Откровенный рассказ
Мисс Тревик, все еще держа Форда за руку, шагнула к баронету. Тот крепко обнял дочь, а потом повел ее и ее спутника по извилистому коридору. Они вышли в небольшую пещеру, и сэр Ганнибал, сойдя с рельс, запалил еще несколько свечей. Вокруг стало светлее. Оглядевшись, Дерика поняла, что они оказались в своего рода нише, выдолбленной шахтерами в прежние времена. Пол в этой нише был чуть выше уровня пола в коридоре, и потому там было сравнительно сухо.
В дрожащем свете девушка увидела лежащую в углу кучу сухой травы и папоротника, которая служила кроватью ее несчастному отцу. Тут же находилась коробка с едой. Кострище тлело на самом краю галереи, чтобы дым уходил вверх. Никакой мебели, само собой, не было, и садиться им пришлось прямо на каменный пол, который, к счастью, был сухим.
Оглядев эту цитадель, Дерика уставилась на отца и с удивлением заметила, как сильно тот изменился. Еще недавно он был моложавым пожилым джентльменом, красивым и надменным. Теперь же он побледнел, еще сильнее поседел и вдобавок зарос щетиной. Его плечи поникли, лицо осунулось и приобрело восковой оттенок, и даже глаза, казалось, потускнели.
Мисс Тревик была потрясена, увидев, что ее отец за несколько дней превратился в дряхлого старика. Ее эмоции были слишком сильными, чтобы облечь их в слова. Сэр Ганнибал, похоже, догадался, что она чувствует, а также увидел страдальческое выражение в глазах Освальда.
— Да, — горько протянул баронет. — Есть чему удивиться. Тем-то и отличается убежище в шахте от уютного особняка…
— Но скоро все изменится, — с уверенностью объявил молодой юрист. — Вы скоро вернетесь домой, сэр.
— Увы, это зависит от многих обстоятельств, — задумчиво ответил Тревик.
— Отец! — Дерика судорожно сжала его руку. — Никогда не поверю, что ты убил мистера Боуринга!
— Нет, дорогая, нет, я никого не убивал, — ответил сэр Ганнибал, похлопав дочь по руке. Его лицо озарила радость от того, что дочь верила в него. — Я, конечно, совершенно невиновен. Но у меня есть враги, которые готовы на все, чтобы меня уничтожить.
— Но почему, отец?
— Ах! — тяжело вздохнул старый аристократ. — Это долгая история.
— Ну а мы как раз пришли, чтобы выслушать вашу долгую историю, — быстро вставил Форд.
Затравленный баронет посмотрел на молодого адвоката:
— Что вы говорите?
— С тех пор как вы исчезли, мы с Дерикой слышим о вас всевозможные странные истории.
— Обо мне? — у Тревика перехватило дыхание.
Адвокат кивнул:
— Да, о вас и о господине Полуине…
— Полуине? Моем слуге?
— Да, — многозначительно произнесла Дерика. — О твоем слуге Самюэле Кренте.
Баронет вздрогнул и сжал руку дочери так сильно, что та вздрогнула.
— Как вы узнали, что Полуин на самом деле — вовсе не Полуин, а Крент?
— О, — протянула Дерика, передразнивая отца. — Это тоже долгая история.
— Не понимаю, к чему такой ироничный тон, мое дитя, — сказал сэр Ганнибал, пытаясь подавить волнение.
— Похоже, мы друг друга не понимаем, — заметил Освальд, пожав плечами. — Будет лучше, если вы расскажете нам все, причем с самого начала.
— О чем я должен рассказать? — продолжал упираться баронет.
— К примеру, о Мертвой голове.
— Я ничего не знаю об этом, господин Форд.
— И о Мулу ничего не знаете, и о его…
— Кто вам это рассказал?! — властно перебил молодого человека сэр Тревик, сильно разволновавшись.
— Миссис Боуринг.
— Кто-кто? Жена господина Боуринга умерла много лет назад.
— Я имею в виду молодую миссис Боуринг, жену Моргана.
— Так вы знаете об этом тайном браке, — пробормотал господин Тревик.
Форд уставился на него, глядя в упор.
— Кажется, вы, сэр Ганнибал, многое забыли, — сухо сказал он. — Конечно, мы знали. Помните, не так давно…
— Да, да, — перебил его баронет, отмахнувшись. — Должен был распространиться слух, что я дал согласие на свадьбу Дерики с Морганом, а затем госпожа Крент должна была объявить о невозможности этого брака. Я знаю… Я знаю. Поймите, я так разволновался, что уже начал забывать, кто что знает.
— Бедный отец, — мягко проговорила мисс Тревик. — Но у нас мало времени, мы не можем оставаться тут надолго. Расскажи нам все побыстрее, чтобы мы как можно скорее вернулись домой.
— Не могу, Дерика. В этой истории все против меня.
— Отец, ты должен вернуться домой и объясниться с теми, кто обвиняет тебя.
— Но ты же знаешь, что на мой арест выписан ордер. Меня не было на празднике, когда был убит
Боуринг, и мне никак не доказать, что я к этому непричастен.
— Полуин смог бы это доказать, — быстро сказал Освальд.
— Но он не станет, — с горечью вздохнул сэр Ганнибал. — Этот человек злодей, он хочет меня погубить. Я не знаю почему, ведь я делал ему только добро.
— Многие не ценят доброту, — заметил Форд, пожав плечами. — Они пытаются навредить человеку, который был добр с ними. Но ситуация такова, сэр Ганнибал. Полуин утверждает, что после того, как мисс Стреттон покинула праздник с господином Пенрифом, вы выехали на мопеде по дороге, огибающей холмы. Он, то есть Полуин, встретился с вами где-то на пустошах, и вы спросили его, видел ли он мисс Энн. Он ее не видел, так как они ехали по другой дороге. Тогда вы отдали ему мопед и отправили с письмом в особняк Пенриф. Затем…
— Затем я вернулся в Санкт-Эвалдс, — быстро продолжил Тревик. — Но не на праздник. Послушайте меня, Форд, и ты, Дерика. Я люблю мисс Стреттон и хочу жениться на ней. В день праздника, если бы не вмешались вы, я попросил бы ее руки. Но я не успел с ней объясниться. Она уехала вместе с Пенрифом, который, насколько я знаю, в нее влюблен. Больше всего я боялся, что он сделает предложение раньше меня, и тогда я потеряю Энн навсегда. Вот почему я в спешке написал письмо, в котором просил ее стать моей женой, и отправился на мопеде в погоню.
— Но была ли необходимость в таком письме? — поинтересовалась девушка. — Ты мог бы просто догнать мисс Стреттон и сделать предложение.
— Когда рядом был этот Пенриф? Не смеши меня, Дерика! Я собирался сунуть ей письмо в руку под каким-нибудь благовидным предлогом и исчезнуть. К сожалению, я выбрал не ту дорогу, по которой поехал Пенриф.
— И на которой произошло убийство…
— Вот именно. Проезжая по второй дороге как раз мимо этой шахты, я встретил Полуина, спускавшегося с холма. Я устал и отдал ему мопед, чтобы он поехал за мисс Энн. Он согласился. Тогда я пешком пошел обратно домой и гулял по пляжу за особняком до самого ужина.
— Почему же ты не вернулся на праздник? — поинтересовалась мисс Тревик.
Баронет покраснел:
— Я был влюблен, Дерика. Я брел по пустынной дороге и думал о женщине, которую люблю. Но, видишь ли, я не могу доказать свое алиби, поскольку никто меня на пляже не видел. А господин Боуринг, с которым я как раз перед этим поссорился, был убит примерно в это же время, так что я находился в очень опасном положении.
