ней самой, что это она плохой человек, поскольку не может принять материнскую ласку и ответить на нее взаимностью. Она, как всегда, много работала, так что бывала с матерью только по вечерам и на выходных, но и тогда ей хотелось остаться одной, желательно где-нибудь в горах. Мать придерживалась того мнения, что им удастся справиться со всеми ударами судьбы, если только они не будут молчать о своих переживаниях. Хюльда понимала, что это не так: ей придется сосуществовать со своими демонами вечно.
Потом она переехала. Не устраивая душещипательных сцен, она просто сообщила, что подыскала себе квартиру, и поблагодарила мать за гостеприимство. Та отреагировала вполне спокойно, но и только. Они ни разу не поссорились, что лишний раз подтверждало отсутствие между ними сколько-нибудь сильных чувств. Хюльда перебралась на съемную квартиру и с тех пор проводила часы досуга в одиночестве.
Теперь у нее номинально было собственное жилье, и вместо аренды она выплачивала проценты банку.
На работе Хюльде поручали расследования серьезных преступлений, и она с ними успешно справлялась. Она не всегда действовала общепринятыми методами, но они себя оправдывали; и хотя она редко удостаивалась заслуженной похвалы, ее коллеги знали, что она настоящий профи и способна распутать самые сложные дела.
Скорее из чувства долга, чем из любопытства, она решила проверить молодых людей, имеющих отношение к несчастному случаю на Эдлидаэй, на предмет приводов в полицию. Подняв базу данных, она выяснила, что погибшая Клара ни в каких делах не фигурировала, так же как и ее подруга Александра. Досье девушек было абсолютно чистым. Бенедикт, молодой человек из компьютерной фирмы (так, кажется, это называется?), привлек внимание полиции в связи с участием в драке в Коупавогюре, когда ему было пятнадцать лет. Отчет был кратким и не содержал подробностей, но было ясно, что никаких последствий этот эпизод за собой не повлек.
Имя Дагура также присутствовало в базе данных.
В 1987 году девятнадцатилетний Дагур высказывал угрозы в адрес представителя органов правопорядка, однако дополнительная информация по инциденту была опущена, и ход делу дан не был. Само по себе это казалось немного странным, поскольку обычно те, кто угрожал полицейским, не отделывались лишь легким испугом. Однако тому могли быть различные объяснения. Хюльда знала полицейского, в адрес которого поступили угрозы, – это был ее младший коллега, – но решила не углубляться в подробности давно минувшего события, которое вряд ли имело хоть какую-то значимость. Возможно, ей все-таки придется переговорить с тем полицейским, если в расследовании происшествия на Эдлидаэй возникнут подозрительные детали. Но на данном этапе лучше оставить все как есть.
Телефонный звонок бесцеремонно нарушил мирный сон Хюльды. Она уснула в гостиной, а чертов телефон стоял в прихожей, поэтому ей пришлось выбираться из удобного кресла, которое она унаследовала от матери.
Хюльда надеялась, что телефон умолкнет, пока она до него дойдет. Она почти не сомневалась, что это какой-то рекламный звонок, ведь по вечерам ее обычно никто не беспокоил. Было почти девять вечера, а заснула она перед телевизором, пытаясь сосредоточиться на британском документальном фильме, который показывали после выпуска новостей. Лишних средств на абонемент частного Второго канала у нее не было, так что она довольствовалась передачами государственного телевидения.
День выдался утомительным, не говоря уже о выходных, поэтому Хюльде стоило определенных усилий подняться из кресла и доплестись до прихожей. Она стала замечать, что уже не так энергична, как раньше. Теперь ей требовалось больше времени, чтобы восстановиться после любой физической активности, будь то поход в горы или тренировка в спортзале.
– Алло, – сказала она в трубку, стараясь придать голосу бодрости.
– Хюльда? Здравствуй. Я тебя не разбудил?
– Нет-нет, а с кем я говорю?
– Это Саймундур.
– Ах, Саймундур, ну конечно. Привет.
Саймундур был примерно одного возраста с Хюльдой, может чуть помоложе, и работал в патолого-анатомической лаборатории при университетской клинике. Он находился на рабочем месте двадцать четыре часа в сутки, так что Хюльда могла бы сразу догадаться, что звонок от него. Она представила его себе: слегка полноватый добродушный человек с полностью лысой головой, и он был таким все то время, что Хюльда его знала, – по меньшей мере десять лет.
– Прости, что звоню так поздно.
– Да ну что ты, Саймундур.
Иногда Хюльде казалось, что он к ней неравнодушен, хотя попыток к сближению он никогда не предпринимал. Саймундур был закоренелым холостяком, милым и обходительным, но Хюльда считала, что это не ее типаж.
– Ты звонишь по поводу девушки с Эдлидаэй?
Кто-то из коллег Хюльды сказал бы «трупа с Эдлидаэй», но она всегда старалась не обезличивать погибших, чтобы не забывать о том, что речь идет о потерянной человеческой жизни.
– Да-да, именно.
– Вы еще не произвели вскрытие?
– Пока нет, но кое на что я сразу обратил внимание – от человека с моим опытом такое не укроется. Ну, в общем, ты понимаешь. Это видно невооруженным глазом, так что я решил незамедлительно сообщить тебе. Не знаю, как продвигается расследование, но, думаю, любые данные лишними не будут.
По своему обыкновению, Саймундур говорил сумбурно.
– Разумеется, – подбодрила его Хюльда. – Так что же ты заметил?
– Значит, так, у нее на горле следы.
У Хюльды чаще забилось сердце.
– Следы?
– Ну да. Кто-то сдавил ей дыхательные пути. До того как она скончалась, я имею в виду. Мне это совершенно очевидно.
– Ты хочешь сказать, что…
Саймундур не дал ей возможности закончить вопрос.
– Да, все указывает на то, что было применено насилие, Хюльда. Это соответствует выводам, к которым пришла ты?
Хюльда ответила после небольшой паузы:
– Ну, в некотором роде да. В некотором роде. – Иногда ей приходилось прибегать к маленькой лжи. – Это и стало причиной смерти?
– Не думаю. У нее серьезные повреждения головы – еще бы, рухнуть с такой высоты! Я, конечно, не следователь, Хюльда, но полагаю – так, с ходу, – что произошла потасовка и нападавший схватил ее за горло, пытаясь задушить, а потом она упала и разбилась насмерть. Разумеется, не могу утверждать, что так оно и было, но вывод напрашивается сам собой… ну… что…
– …Что ее убили? – закончила фразу Хюльда.
– Вот именно.
Хюльда кляла себя на чем свет стоит за то, что не проявила большей подозрительности на острове. Интуиция подвела ее в самый неподходящий момент, и она не выполнила свой долг перед несчастной девушкой… Вероятно, Хюльде стоило вести расследование по-другому и не отпускать молодых людей домой сразу. И теперь, когда на часах было почти десять вечера, она пребывала в
