— Очень рада. — Я проглотила застрявший в горле комок. — Буду вам звонить.
Хотелось посидеть несколько минут, наслаждаясь радостью, звучавшей в голосе Марти Бикорски, но вместо этого предстоял телефонный разговор, который, как я знала, быстро рассеет эту радость. Отец Вивьен Пауэрс, Алан Десмонд, был в телефонной книге Кембриджа, штат Массачусетс. Я позвонила ему.
Как и у Марти Бикорски, у Десмондов автоответчик отфильтровывал сообщения.
«Мистер Десмонд, я Карли Декарло из «Уолл-стрит уикли». Я интервьюировала Вивьен в тот день, когда она пропала. Мне бы очень хотелось с вами встретиться или, по крайней мере, поговорить. Если вы не возражаете».
Я услышала, как кто-то снял трубку.
— Это Джейн, сестра Вивьен, — прозвучал напряженный, но вежливый голос. — Я знаю, что отец очень хочет с вами поговорить. Он в «Хилтоне» в городе Уайт-Плейнс. Можете позвонить ему прямо сейчас. Я только что с ним говорила.
— Он ответит на мой звонок?
— Дайте мне ваш номер. Попрошу его вам перезвонить.
Менее чем через три минуты зазвонил мой телефон. Это был Алан Десмонд. Голос его калился крайне утомленным.
— Мисс Декарло, я согласился выступить на пресс-конференции, которая начнется через несколько минут. Не могли бы мы поговорить чуть позже?
Я сделала в уме быстрые подсчеты. Было полдесятого. Мне предстояло позвонить в несколько мест. В полчетвертого надо быть в офисе в Плезантвиле, чтобы побеседовать со служащими.
— Если бы я подъехала, мы бы смогли с вами выпить кофе около одиннадцати?
— Да, конечно.
Договорились, что я позвоню ему из фойе «Хилтона».
И снова пришлось рассчитывать время. Была уверена, что пробуду с Аланом Десмондом не дольше часа. Если мы расстанемся около двенадцати, то в Каспиен смогу приехать примерно к часу. Интуиция подсказывала, что пришло время попытаться уговорить жену доктора Бродрика со мной побеседовать.
Я набрала номер офиса Бродрика, предполагая, что в самом неблагоприятном случае она меня просто не примет.
Секретарша, миссис Уорд, вспомнила меня и говорила вполне дружелюбно.
— Рада сообщить вам, что доктору с каждым днем лучше, — сказала она. — Он всегда старался поддерживать себя в форме и вообще-то крепкий мужчина. Сейчас это ему помогает. Миссис Бродрик надеется, что он справится.
— Очень хорошо. Вы не знаете, она дома?
— Нет. Она сейчас в больнице, но я точно знаю, что к вечеру будет здесь. Миссис Бродрик всегда работала в офисе, а сейчас, когда доктору лучше, она каждый день приходит сюда на несколько часов.
— Миссис Уорд, я собираюсь в Каспиен. Для меня очень важно поговорить с миссис Бродрик по поводу происшествия с доктором. Пожалуй, сейчас больше ничего не скажу, но рассчитываю остановиться в вашем офисе около двух часов. Если она уделит мне пятнадцать минут, то не прогадает. На днях, когда мы разговаривали, я оставила ей свой номер телефона, но позвольте дать его и вам. И еще, буду вам признательна, если вы мне позвоните в случае решительного отказа миссис Бродрик со мной говорить.
Мне надо было сделать еще один звонок — на этот раз Мануэлю и Розе Гомес. Я позвонила им в дом их дочери в Куинс.
— Мы читали об исчезновении мисс Пауэрс, — сказал Мануэль. — И очень волнуемся, что с ней могло что-то случиться.
— Так вы не верите, что она собирается встретиться с мистером Спенсером в Швейцарии?
— Нет, конечно, мисс Декарло. Кто я, по-вашему, чтобы такое говорить?
— Мануэль, вы знаете ту мощенную булыжником дорожку, что ведет к пруду, как раз позади левого столба ворот?
— Разумеется.
— Возможно, чтобы на этом месте кто-то ставил свою машину?
— Там обычно ставил машину мистер Спенсер.
— Мистер Спенсер?!
— В особенности летом. Когда миссис Спенсер собирала друзей у бассейна, а он ехал из Нью-Йорка по пути в Коннектикут повидать Джека, то обычно парковался там, где машину не заметили бы. Потом пробирался наверх переодеться.
— Не сообщая ничего миссис Спенсер?
— Она могла быть в курсе его планов, но он говорил, что, если начнет беседовать с людьми, будет трудно уйти.
— Какая машина была у мистера Спенсера?
— Черный седан «БМВ».
— А кто-нибудь из друзей Спенсеров парковался на этой мощеной дорожке, Мануэль?
Наступила пауза, а потом он размеренно произнес:
— Только не днем, мисс Декарло.
У Алана Десмонда был такой вид, словно он три дня не спал, и я не сомневалась, что так оно и есть. Лет около семидесяти, с бледным посеревшим лицом, почти не отличающимся по цвету от седых волос со стальным оттенком. От природы он был худощав, а в то утро выглядел совсем бестелесным и изнуренным. Несмотря на это, на нем был элегантный костюм и галстук. Я подумала, что он один из тех мужчин, которые никогда не бывают без галстука, разве только на площадке для игры в гольф.
Народу в кафе было немного, и мы выбрали столик в углу, где никто не мог бы подслушать мат разговор. Заказали кофе. Я была уверена, что он за все утро ничего не съел, и, рискнув, сказала:
— Я хочу заказать себе датский пирог, но только если вы тоже возьмете.
— Вы очень проницательны, мисс Декарло, и вы правы — я ничего не ел. Пусть будет пирог.
— Мне с сыром, — сказала я официантке.
Он утвердительно ей кивнул.
Потом посмотрел на меня.
— Вы виделись с Вивьен в понедельник, во второй половине дня?
— Да. Сначала позвонила, чтобы договориться о встрече, но она отказалась. Думаю, она быта уверена, что я плету интриги против Николаса Спенсера, и не хотела иметь к этому отношения.
— Почему она не захотела воспользоваться возможностью его защитить?
— Потому что, к сожалению, не всегда получается это сделать. Некоторые средства массовой информации, вольно обращаясь с материалами интервью, могут превратить положительное высказывание в критическое замечание. Думаю, Вивьен была удручена этими ужасными отзывами в прессе о Нике Спенсере и никоим образом не хотела быть к этому причастной.
Отец Вивьен кивнул.
— Она всегда отличалась необычайной преданностью. — Его лицо исказилось от боли. — Карли, вы слышите? Я говорю о Вивьен так, словно ее нет в живых. Это меня приводит в ужас.
Как жаль, что я не умею убедительно лгать. Не смогла сказать ему ничего утешительного.
— Мистер Десмонд, я читала ваше заявление для прессы, в котором говорится, что вы часто общались с Вивьен по телефону в течение трех недель со времени катастрофы самолета Николаса Спенсера. Вы знали, что у нее с Николасом Спенсером был роман?
Прежде чем ответить, он отхлебнул кофе. У меня не было ощущения, что он пытается как-то обойти мой вопрос стороной. Скорее он хотел оглянуться назад и найти честный ответ.
— Жена говорит, что я никогда прямо не отвечаю на вопрос, — сказал он, — и, возможно, так оно и есть. — Его губы тронула мимолетная улыбка, почти сразу же исчезнувшая. — Позвольте немного рассказать о нашей семье. Вивьен — самая младшая из четырех наших дочерей. В колледже она познакомилась с Джоэлом, и девять лет назад, когда ей было двадцать два, они поженились. К несчастью, как вы, наверное, знаете, чуть больше двух лет назад Джоэл умер от рака. В то время мы пытались уговорить ее вернуться в Бостон, но она начала работать у Николаса Спенсера. Ее очень воодушевляла мысль о том, что она сотрудница компании, в которой разрабатывается противораковая вакцина.
Когда Вивьен начала работать у Ника Спенсера, он был женат на Линн чуть более двух лет, подумала я. Держу пари, этот брак уже тогда дал трещину.
— Хочу быть с вами откровенным, Карли, — сказал Алан Десмонд. — Если — и это очень весомое «если» — у Вивьен действительно был роман с Николасом Спенсером, то произошло это не сразу. После смерти Джоэла она полгода работала в компании Спенсера. По меньшей мере раз в месяц приезжала на выходные к нам в гости. В этот период ее мать, я или одна из сестер взяли за правило практически каждый вечер разговаривать с ней по телефону. Так или иначе, всех нас беспокоило, что она почти всегда дома. Мы уговаривали ее записаться в группу психотерапии, пойти на какие-нибудь курсы или по вечерам готовиться к степени магистра — одним словом, заняться чем-нибудь, чтобы только не сидеть дома.
Принесли наши пироги. Нет нужды говорить, что выглядели они просто великолепно, но я прочла ярлык с предупреждением: одна тысяча калорий. Закупорка кровеносных сосудов.
«Ты подумала об уровне холестерина?» — спросила я себя.
Отрезав кусочек, положила его в рот. Божественно. Это угощение почти никогда себе не позволяю. Мне оно не подходит. Но было так вкусно, что беспокоиться на этот счет было бы глупо.
— Полагаю, вы хотите сказать о том, что в какой-то момент картина изменилась.
Алан Десмонд кивнул.
