Сегодня, коротая время до вечера, она прочла брошюру, взятую с полки в комнате Николая Андреевича. Брошюрка так и называлась: «Янтарная комната». Рада прочла только первые две главы и с удивлением узнала, что Янтарная комната была создана именно здесь, в Кёнигсберге, в Королевском замке. В качестве главных мастеров брошюра называла розенкрейцера Готфрида Туссо и некоего Шлюттера. Они создали отделанный янтарем кабинет в 1709 году и доложили королю, что самый большой магический объект, когда-либо созданный руками человеческими, завершен. Дальше, по свидетельству очевидцев, во дворце началась форменная чертовщина. Сходили с ума и выбрасывались из окон необразованные слуги и благородные рыцари, в пустых комнатах слышались голоса и вспыхивали таинственные огни… Король, обеспокоенный происходящим, призвал старца-схимника, святость которого признана была даже его собратьями-монахами. Старец в комнату и входить не стал. Он стоял в дверях и смотрел, как переливается свет по янтарным панелям, образуя лики и образы, и душа схимника, из которой он молитвой и постом много лет изгонял всякие чувства, наполнялась ужасом и печалью. Старец сказал королю, что тот навлекает на себя и свою страну огромное несчастье и бедствия Пруссии будут неисчислимы. Фридрих приказал разобрать кабинет и спрятать подальше злополучные янтарные панели. Он изгнал из страны Шлюттера, послав вдогонку своего доверенного человека с приказанием убить мастера. Туссо был обвинен в государственной измене, заключен под стражу и прожил в каземате очень недолго.
Наследником престола стал Фридрих-Вильгельм I, который прекрасно знал о Янтарном кабинете, но ему даже в голову не приходило восстанавливать его – слишком свежи были в памяти многих недавние события. А вскоре… вскоре Фридрих-Вильгельм поразил европейских монархов, осведомленных о его скуповатости и расчетливости. Он сделал широкий королевский жест и подарил Янтарный кабинет императору Петру I, который как раз в то время колесил по Европе. Тот приказал собрать кабинет в Петергофе. Сам царь был доволен новой игрушкой, но он мало времени проводил во дворце, занят был государственными делами и Янтарной комнатой, которую почитал за красивую игрушку, не интересовался. А вот других людей она манила и пугала. Известно было, что никому не удавалось провести там ночь: пара смельчаков просто не дожила до утра. Слуги отказывались входить в комнату поодиночке даже для уборки. И лишь поручику Режскому повезло выиграть пари с сослуживцами и без всякого вреда для себя переночевать в Янтарной комнате, и то лишь потому, что «зело был пьян и валялся на полу аки бревно бесчувственное». Наследники Петра Великого пытались по-своему бороться с тем чуждым, что чувствовали они в комнате. Регулярно приглашались самые благочестивые монахи, служились литургии, панели завешивались рясами и одеждами святых. Несколько монахов умерли от разрыва сердца во время ночных молитв в кабинете. Порой там находили мертвых слуг, но кого в России волновали такие мелочи?
Панели – причем только те, что создали Шлюттер и Туссо – были вывезены нацистами из России в 1941 году. Они вернулись в Кёнигсберг, ибо так было предначертано, и поступили в распоряжение Альфонса Роде, который являлся директором Музея янтаря в Кёнигсберге. Парадоксальным образом период середины XX века описывался автором брошюры с меньшей уверенностью, чем века XVIII и XIX. Никто толком не знал, что именно делал Роде с янтарными панелями. Слухи, конечно, ходили разные. Автор добросовестно перечислил все гипотезы: начиная от чертежей суперскоростных летательных аппаратов, которые якобы были зашифрованы в узорах янтарных панелей, и заканчивая древними и первобытными силами, которые томились, связанные старинными заклинаниями. Толком же никто ничего не знал. Даже смерть директора и его жены осталась странным образом сомнительным событием. Поговаривали, что их вывезли американцы, устроив подмену тел.
То ли все эти мысли были не слишком своевременны для того, кто сидит в темном шкафу в комнате, где нет света, то ли просто нервы сдали, но Ираде вдруг показалось, что сквозь щелочку в двери на нее кто-то смотрит. Она опять пустила в ход ногти, плотно притворила дверцу и положила ладонь на грудь, нащупывая медальон.
Человек – существо внушаемое и обожающее, когда о нем заботятся. Рада всегда была обычной девочкой, не слишком увлекалась всякими мистическими моментами, но медальон, подаренный Терезой, восприняла именно как оберег. Она носила его не снимая и в трудные моменты привычно касалась пальцами теплого металла, обводя странные узоры, нанесенные на него неведомыми мастерами. Это всегда успокаивало, но теперь… Она сжала в ладони медальон, пытаясь понять, как вещь, принадлежавшая ей столько лет, практически превратившаяся в часть тела, могла вдруг стать чужой. Чуждой настолько, что причинила боль. Сейчас металлический кружок как ни в чем не бывало покоился в ложбинке между грудей и был на ощупь теплый, как и положено металлу.
Рада с содроганием вспомнила женщину с темными глазами и как ее палец указал на медальон, который – минуточку! – который вообще был под свитером, то есть видеть его она не могла. «Не будь дурой, – одернула себя Рада, – она о нем знала. Господи, во что же это я ввязалась?» Тут же в памяти всплыли слова Скво об опасности, которая подстерегает Раду в этом городе. Помимо воли пальцы ее принялись обводить буквы и знаки, девушка притихла и то ли впала в оцепенение, милостиво лишенное страха и других чувств, то ли просто задремала.
Когда Алекс открыл дверь комнатушки, сердце его билось тревожно. Они заранее договорились, что выждут до двух часов ночи, а уж потом покинут свои укрытия и приступят к обследованию хранилища. Как он и предполагал, в мужской туалет вечером никто не сунулся, и Алекс провел в нем не слишком приятные и содержательные, но спокойные часы. Он не включал фонарик, чтобы не выдать своего присутствия, но в туалете имелось небольшое окошко, до половины замазанное белой краской, а потому хоть какой-то свет в помещение проникал. За Раду он не переживал до того момента, пока не вошел в читальный зал. Он присел на корточки и обвел помещение лучом фонаря, отыскивая девушку, позвал ее шепотом… но никто не откликнулся. Зато он увидел то, чего не заметила не слишком внимательная дежурная: рюкзак Рады лежал на полу подле стены, засунутый под стол.
Алекс извлек его и осторожно проверил содержимое. Он сам укладывал рюкзаки перед выходом из дома, а потому с уверенностью мог сказать, что ничего не тронуто. Куда же она, черт возьми, подевалась, эта девица? Он без труда нашел и открыл дверь в служебную комнату. Здесь царил полный и какой-то даже плотный мрак. Алекс включил фонарик и повел им из стороны в сторону. Вот шкафы, и дверцы обоих плотно закрыты. Кажется, она говорила, что левый – для одежды. Значит, сама Рада должна прятаться в правом.
– Рада, – негромко позвал молодой человек, но в комнате не раздалось ни звука, и тогда он испугался. Она же не могла умереть от удушья или страха? А может, просто сбежала? Ушла до закрытия библиотеки?
Уже не колеблясь он распахнул дверцу и осветил нутро шкафа. Сразу увидел скорчившуюся на дне фигурку. Казалось, Рада спала, прижав руки к груди.
– Рада. – Он тронул ее за плечо.
Глаза девушки распахнулись и в первый момент показались Алексу неожиданно темными. Но вот Рада заморгала, и он присел на корточки, вглядываясь в ее лицо. Зеленые глаза с мокрыми, слипшимися ресницами – наверное, она плакала. Большой рот, аккуратный, чуть вздернутый носик. Ничего особенного, но свежесть и искренность девушки ему нравились и явились приятным дополнением к исполнению священного долга и ответственного задания, которое поручил ему сам магистр.
– Ты как? – спросил он.
– Нормально. Кажется, я заснула. С помощью молодого человека Рада выбралась из шкафа, надела рюкзак, и они вместе отправились в хранилище. Отыскать его было несложно – в конце комнаты, где размещался абонемент для взрослых, на двери висела табличка: «Книгохранилище». Алекс потянул дверь.
– Заперто.
– Ну вот, – расстроенно прошептала Рада. – И как же мы…
– Подожди, не части.
Он внимательно осмотрел дверь, подсвечивая себе фонариком, и убедился, что никаких проводов нет. А нет проводов – нет и сигнализации. В качестве следующего шага Алекс извлек из рюкзака связку отмычек.
– Это что такое? – испуганно спросила девушка, но он не удостоил ее ответом.
Дверь сопротивлялась недолго. Никому не приходило в голову прятать тома Драйзера и Мопассана за супернадежными замками. Несколько минут – и вот перед ними лестница, ведущая в полуподвал. Там, в просторном помещении, тянулись вдоль всего здания металлические стеллажи с книгами. Сориентировавшись, молодые люди нашли нужное окно и стеллаж напротив.
– Номер ВС-72, – прочитала Рада. – Кажется, он.
