— Конечно, они похожи как две капли воды.
— А под какой фамилией она записывалась?
— Под фамилией Накамура. Она себя так называла. А американец только все время улыбался, наверно, по-японски не очень-то понимал.
— Вы сказали, американец?
— А может, и не американец… Разве их узнаешь с виду? Но почему-то нам показалось, что он американец. Приходил всегда в коричневом костюме, такой элегантный…
Агент предупредил служащих гостиницы, чтобы они держали язык за зубами.
С начала расследования этого дела полиция водила прессу за нос. Газетчикам ничего не удавалось узнать.
Всем было известно, что убитая работала в авиакомпании ЕАА, а до этого — воспитательницей в детском приюте церкви святого Гильома. Поэтому газеты старались получить материал в этих учреждениях.
В авиакомпании на все вопросы отвечали стереотипно: Икута Сэцуко поступила к нам сравнительно недавно, и компании о ее личной жизни ничего не известно.
Безусловно, репортеры не упустили случая подробно расспросить сослуживцев убитой.
Те отвечали примерно следующее:
— Сэцуко обладала очень привлекательной внешностью. Но она почему-то была очень замкнутой и мало общалась с нами. Не про покойницу будет сказано, но, кажется, она не совсем хорошо владела английским. По-видимому, она очень тяжело это переживала.
Слов нет, для стюардессы, работающей на международной линии, слабое знание иностранного языка настоящее несчастье. И если учесть, что отношения среди женского персонала экипажей очень сложны, можно себе представить, как она из-за этого мучилась. Некоторые репортеры даже высказывали мнение, что именно это послужило причиной душевной депрессии, приведшей ее к самоубийству. Так говорили, пока думали, что Сэцуко покончила с собой. Некоторые газеты даже писали об этом. Но когда установили, что Сэцуко Икута была убита, дело приняло другой оборот.
Репортеры побывали и в детском приюте.
— Икута была человеком открытого и веселого нрава, добра к детям и усердна в работе, — отзывались о ней сотрудники приюта. — Никаких связей с мужчинами у нее не было, во всяком случае, никто этого не замечал. Она глубоко верила в бога. Вряд ли причина постигшего ее несчастья кроется в любовной трагедии. Разве можно подумать такое про добрую христианку?
Репортеры посетили и тетку Сэцуко, в доме которой она жила раньше.
— Совершенно не представляю, за что Сэцуко могли убить. Просто ума не приложу! Она всегда была скромной девушкой. Я буквально теряюсь в догадках. Никогда я не замечала, чтобы она была в близких отношениях с кем бы то ни было. А переехала она на другую квартиру потому, что, как говорила, ей оттуда удобнее ходить на работу. Но и после этого она часто приходила к нам и очень часто звонила нам по телефону.
Репортеры отправились к квартирохозяйке.
— Икута-сан переехала к нам совсем недавно, так что мне трудно судить о ней. Одно только скажу, милая она была девушка, открытая такая, приятная, веселая. Вот и в тот день она казалась такой радостной. И оделась нарядно, даже наряднее обычного. А мужчины к ней ни разу не приходили. Случалось, конечно, что она не ночевала дома, но в таких случаях она всегда звонила от тетки, где оставалась ночевать. Всегда предупреждала об этом.
Репортеры не оставили без внимания и церковь святого Гильома.
Здесь, как правило, на все вопросы журналистам с неизменной улыбкой отвечал каноник Билье.
— Да, я хорошо знал Икута Сэцуко, ведь она служила воспитательницей в нашем приюте. Она иногда и сюда приходила на мессу. Это была очень скромная женщина и хорошая христианка. Больше мне ничего не известно.
— Ходят разные слухи о причинах этой трагедии, — сказал один из репортеров. — Некоторые считают, что у нее были любовные связи до переезда в Токио; здесь, говорят, и нужно искать причину. Не исповедовалась ли она у кого-нибудь из ваших священников? Не говорила ли о своих горестях?
— Это мне не известно, да и не может быть известно, — ответил отец Билье. — Священнослужитель обязан хранить тайну исповеди, поэтому никто из нас ничего сказать не может.
— Значит, и предположить вы ничего не можете?
— Какие же мы можем строить предположения?
Репортерам оставалось лишь поблагодарить учтивого и внимательного старшего священника.
Так прошло десять дней. Репортеры ежедневно толпились в такакурском полицейском управлении. Каждая газета образовала бригаду по сбору материалов, в которую входили наиболее опытные сотрудники отделов происшествий, специалисты по уголовным делам и репортеры, зарекомендовавшие себя особенно пронырливыми.
С точки зрения газет розыск шел слишком медленно и как бы самотеком. Казалось, что дело зашло в тупик.
Разумеется, репортерам и в голову не могло прийти, что смерть Сэцуко как-то связана с делами церкви. Все священнослужители произвели на них самое благоприятное впечатление. Особенно старший священник, отец Билье, с лица которого не сходило выражение доброты и благочестия. Такое же приятное впечатление оставили и служащие детского приюта.
Мнения репортеров разделились: одни считали, что любовная трагедия девушки возникла еще до поступления на работу в приют, другие — что это произошло, когда она уже стала стюардессой. Газеты самостоятельно проверили знакомства Сэцуко с мужчинами до ее приезда в Токио и установили, что за ней в Осака ухаживали несколько человек, но ни один из них не встречался с ней в последнее время. Ни одна ниточка из ее прошлого не тянулась к преступлению.
Второе предположение казалось более вероятным.
Стюардесс международных рейсов часто толкают на скользкий путь иностранцы. Особенно в пунктах назначения, когда они там отдыхают до обратного рейса. Естественно, что газеты приложили все усилия, чтобы выяснить подробности на месте, но и там никаких следов обнаружено не было.
Казалось, что преступление не будет раскрыто.
К несчастью, в это время в Токио произошло еще несколько убийств, и первый отдел департамента полиции почти всегда пустовал. Все детективы были в разгоне, так что получать информацию было не у кого. Да и сами газеты не могли бесконечно заниматься убийством стюардессы, появились другие, не менее важные дела.
Все это помогло оперативной группе сохранить свои действия в строгой тайне.
Настало время, когда ряды машин с флажками различных газет, в первые дни загромождавшие улицу перед полицейским управлением, поредели.
Так прошел месяц. Конечно, пресса могла предполагать все, что угодно, но на самом деле оперативная группа не теряла времени даром. Просто полицейские перехитрили газетчиков.
На пресс-конференциях начальник первого отдела департамента полиции неизменно сидел с унылым лицом.
— До сих пор, — заявил он, — мы не располагаем никакими новыми данными по этому делу. Правда, кое-что нам удалось выяснить, но пока ничего определенного сказать нельзя, преступник не найден.
— Похоже, что это убийство так и останется нераскрытым, — заметил один из корреспондентов.
— Нет, мы этого не допустим. Полиция приложит все силы, чтобы найти убийцу. Конечно, расследование несколько затянулось, но наберемся терпения, господа! Кстати, вы ведь, насколько мне известно, тоже не сидите сложа руки, может быть, у вас есть какие-нибудь интересные данные? Так вы уж помогите нам! Давайте работать сообща.
Видно, начальник первого отдела был не лишен чувства юмора. Но репортерам казалось, что за шутками он пытается скрыть свое недовольство.
На самом же деле оперативная группа один конец ниточки уже держала в руках. Она тянулась от Икута Сэцуко к «веселому американцу», а от него к церкви святого Гильома.
Начальник группы Сайто попытался поставить на место «американца» одного за другим патеров церкви святого Гильома. Молодых священников в церкви было всего трое. Все они были тайно сфотографированы, а снимки доставлены в гостиницу, где их показали горничным. Две горничные узнали одного из святых отцов.
— Вот этот очень похож на того американца, — в один голос заявили они.
Однако японцы довольно часто не могут отличить одного европейца от другого. Поэтому свидетельства горничных было недостаточно, чтобы утверждать о полном сходстве патера с американцем.
Но как бы то ни было, обе горничные указали на Торбэка.
Церковью святого Гильома занимались два сыщика — старый опытный детектив Фудзисава и его молодой коллега Итимура. Задача у них была сложная. Во-первых, им не следовало попадаться на глаза репортерам. Те не должны были даже догадываться, что за церковью установлен негласный надзор. По главное заключалось в самом наблюдении за церковью. Тут самая незначительная оплошность могла привести к скандалу. И все же Фудзисава и Итимура решили посетить церковь.
