попридержать рвущуюся наружу обеспокоенность, проговорил Илья.
— Да, — улыбнувшись уголками губ, произнес в ответ незнакомец.
— В таком случае — прошу.
Пропустив гостя, Богданов жестом дал секретарше понять, что его ни для кого нет.
Войдя в кабинет, Илья прежде, чем предложить незнакомцу присесть, попытался удержать направленный на него взгляд, что оказалось совсем непросто.
— Краснов Алексей Фёдорович, — протягивая руку, произнёс гость, всем видом показывая, что он человек оттуда, откуда приходят в случае крайне необходимости.
— Богданов Илья Николаевич, — отвечая на рукопожатие, произнёс Илья, не забыв при этом добавить. — Я в курсе, кто вы и откуда.
— Тем лучше, — улыбнулся теперь уже открытой улыбкой Краснов. — Я так же, как и вы, за то, чтобы люди избавляли себя от ненужных формальностей. Так проще и удобнее.
Рукопожатие было крепким, но недолгим, с полным вложением мыслей в простой, в то же время объемный по своему значению мужской ритуал.
Илья попытался сравнить полковника с незнакомцем, чей образ жил в сознании согласно описаниям компаньона. Рождённый воображением он почти полностью соответствовал оригиналу.
Судя же по тому, как разглядывал Илью Краснов, тот будто сопоставлял имеющиеся у него данные, не оценивающе, без подозрения, но с долей интригующего интереса.
— Располагайтесь, где будет удобно, хотите за столом, хотите на диване.
Оставаясь хозяином положения, Богданов предоставлял гостю право выбора.
Краснов выбрал диван.
— Кофе, чай?
Вопрос прозвучал несколько традиционно.
Что касается ответа, тот не столько ошеломил Илью, сколько заставил задуматься.
— Что предложите, тому и буду рад.
Связавшись с компаньоном, Богданов дал понять, что он на месте, в рабочем расположении духа, но в ближайшие полчаса, а то и час будет занят. Чем уточнять не стал, всё ясно было без лишних слов.
Положив трубку, Богданов с долей подчёркнутого внимания занял место за столом, напротив Краснова
— Ну, так с чего начнём?
— С цели моего визита. Думаю, вы догадываетесь, о чём и ком будет идти речь, — проговорил Краснов.
— Да уж, — ухмыльнулся Богданов. — Было нетрудно. За последние сорок восемь часов я только и делаю, что обсуждаю одну и ту же тему, при разных вариантах общения с разными людьми.
— Судя по вашему лицу, варианты не всегда вас устраивали?
— Вообще-то да, — попытался изобразить улыбку Илья.
Секунды безмолвия стали свидетелями того, что сидящие напротив друг друга люди, получив первую дозу информации, пытались извлечь из неё хоть что-то, что могло и должно было дать возможность сыграть в открытую.
— Откровенность за откровенность, — став вдруг не похожим на прежнего Красного, нарушил молчание гость. — Мы в курсе всего, что произошло с вами с момента прибытия в Москву.
— Всего? — ухмылка скользнула по губам Ильи, — а собственно, чему я удивляюсь? ФСБ оно и в Африке ФСБ.
— Я не из ФСБ.
— Не из ФСБ?
— Ведомство, которое я представляю, решает те же задачи, что и ФСБ, только в иной направленности, что делает нашу работу более невидимой.
— Что значит в иной направленности?
— ФСБ отвечает за безопасность страны в общем. Служба внешней разведки отвечает за попытку вмешаться в эту самую безопасность извне.
— Выходит, вы из СВР? — ощутив что-то вроде взрыва внутри себя, переспросил Илья.
— Да. Я руководитель одного из отделов внешней разведки.
По тому, как гость преподнёс чашку с чаем к губам, стало понятно, преодолев первый этап, полковник решил перейти к следующему. Для того, чтобы сделать это, необходимо было придать разговору иное направление.
Сделав глоток, Краснов, цокнув языком, произнёс:
— Отличный чай.
Илья почувствовал, как в душе наступает штиль.
— Настоящий, зелёный. Друзья из Китая присылают. Лет пять назад посетил Пекин, пригласили на чайную церемонию, на настоящую, не ту, которую втюхивают туристам. Испробовали несколько сортов чая. Понравился этот. С тех пор пью только его.
— В жизни придерживаетесь тех же правил?
— По возможности. Не всегда, правда, удаётся.
— В таком случае, что могло заставить вас ввязаться в историю поисков тайника?
— Любое правило может иметь исключение. Одно из них подтолкнуло и к тому, в чём я начинаю разочаровываться.
— Разочароваться?
— Да. Не надо было ввязываться в то, что изначально отдавало авантюризмом.
— Вас не удивляет, почему делом, связанным с тайником Соколовых, кроме ФСБ, занимается ещё и контрразведка?
— ФСБ тоже?
— Да. Служба безопасности держит на контроле всё, что происходит вокруг госпожи Лемье, а с недавнего времени и вокруг вас.
— Выходит, вы представляете сразу два ведомства?
— Нет, только службу разведки.
— Интересно знать, что имеет в виду представитель внешней разведки, говоря о задачах?
— А вы не догадываетесь?
— Нет.
— В таком случае, — качнув головой, опустил глаза полковник. — Мне бы хотелось ввести вас в курс дела по поводу хранившихся в архиве документов.
— Нет необходимости, — быстрее, чем ожидал Краснов, произнёс Богданов. — Я в курсе и о происхождении бумаг, и о том, какая скрыта в бумагах тайна, а также о намерении Элизабет довести до ума дело отца и деда.
— И об этом вам рассказала Лемье?
— Нет. О секретном оружии я услышал от Виктора Рученкова, бывшего сотрудника ФСБ.
— Даже так. В таком случае о Рученкове мне бы хотелось поговорить отдельно. Кстати, ваша первая ошибка напрямую связана с вашим другом.
— В чём именно? В том, что поделился с Виктором информацией о поездке в Петербург?
— И в этом тоже.
— Интересно знать, как бы поступили на моём месте вы, узнав, что за вами следят? Голова шла кругом, а тут ещё «Мерседес» с затемнёнными стёклами.
— Не знаю.
— Не знаете, а по поводу Рученкова укоряете.
— И правильно делаю. Позже поймёте почему.
Отодвинув чашку в сторону, полковник словно освобождал место для предъявления вещественных доказательств. Однако вместо того, чтобы достать эти самые доказательства, он только лишь провёл по полированной поверхности стола рукой.
— Для того чтобы разговор выглядел более продуктивным, мне бы хотелось вернуться к документам.
— Чего к ним возвращаться, если о существовании документов я узнал только вчера?
— Допустим. Но в таком случае вы не можете не знать, были ли они в тайнике.
— Конечно, не могу. Ни бумаг, ни самого тайника в квартире на Гороховой не оказалось.
— Не понял.
— Тайник отыскать не удалось. Причина неизвестна. Как считает Элизабет, она не до конца разобралась в подборке кода к завещанию. Отсюда ошибка в прочтении.
— Получается, тайник вы не нашли?
— Не нашли.
— Знали, в какой квартире, и не смогли отыскать?
— Совершенно, верно. Знали и не смогли.
— После чего мадам Лемье вылетела в Париж, чтобы ещё раз всё основательно проверить?
— Да. Всё именно так и было.
— Ну, что же, ничего другого я от вас и не ждал.
— То есть?
Илья не знал,
