Французская мелодия - Александр Жигалин

— Вы твёрдо держите данное Лемье слово, в чём я вас не только не осуждаю, но и в какой-то степени даже поддерживаю. Что касается понимания, мешает защита интересов государства. Поверьте, если бы не стратегическое назначение архива Соколовых, я бы о тайнике даже не заикнулся.

— Но мы на самом деле не нашли.

— Верю. Вернее сказать, хотелось бы верить, если бы ни одно обстоятельство. Через два часа после вашего отбытия из Питера коллеги из Петербургского отделения ФСБ посетили квартиру Исаевых. Имея ордер на обыск, группа должна была проверить всё вплоть до вскрытия камина. К счастью, этого не потребовалось. Глава семейства рассказал и даже показал, как открывается тайник.

— И что из того? Ни фамильных драгоценностей, ни картин и уж тем более архива в тайнике не было.

— Тем не менее тайник в камине — единственное место, куда Соколовы могли спрятать бумаги.

— Так думала и Элизабет. Почему? Не знаю. Возможно, кроме завещания прадеда, существуют другие документы.

— Например?

— Например, письма от деда к отцу, от отца к дочери, знать о которых могла только мать Элизабет. Если так, в них и таится разгадка к тайне, которая интересует всех.

— Надо же, — достав платок, Краснов промокнул выступивший на лбу пот. — Честно сказать, признание ваше произвело на меня неизгладимое впечатление. Вроде как появилась ясность, которую я почему-то не чувствую вообще. Поэтому предлагаю забыть про тайник и перейти к проблеме, касающейся вас лично.

— Проблеме?

— Да. И я бы сказал достаточно серьёзной.

Поднеся ко рту чашку, Краснов сделал пару глотков, после чего, покрутив ту в руках, вернул на стол.

— Как вы считаете, у вас много врагов?

— Врагов? Кого вы имеете в виду?

— Всех тех, кто начал проявлять к персоне вашей интерес.

— Поконкретнее можно?

— Можно и поконкретнее. За двое суток вы умудрились создать вокруг себя такой ореол таинственности, что вся шваль, которая только и ждёт, как бы урвать кусок пожирнее, начала слетаться к вам, как мухи на навоз.

— Сравнение, прямо скажем, не совсем удачное, но я готов выслушать вас до конца.

— Извините. Я хотел сказать, как пчёлы на мёд, — поправил себя Краснов. — Круг этих людей достаточно обширен. Я бы даже сказал разнообразен, что наводит на мысль, что им от вас надо?

— Какая уж тут мысль. Фамильные драгоценности и есть тот самый мёд, на который, как вы соизволили выразиться, слетаются те, у кого возникло желание поживиться за чужой счёт.

— Я рад, что вы не только это осознаёте, но и даёте себе отчёт.

— Отчёт?

Жест Богданова, означающий, что нужно взглянуть на его лицо, и вы всё поймёте сами, ответили за него лучше, чем он сделал бы это сам.

— Сожалею, — пожимая плечами, полковник вроде как выражал сочувствие. — Отсюда и желание дать вам понять, кто враг, а кто, прикинувшись овечкой, пытается влезть к вам душу.

— Мне кажется, я догадываюсь, о ком идёт речь.

— Тем лучше. В списке ваших врагов Рученков числится под номером один, которого, кстати, сотворили вы сами в тот момент, когда решили поделиться информацией, касающейся завещания прадеда Лемье. Виктор Константинович как человек, умеющий во всём и всегда находить главное, не мог не уловить, что судьба преподнесла ему подарок, о котором он мог только мечтать.

— Но для того, чтобы воспользоваться подарком, необходимо было предпринять ответный ход, а ещё лучше разработать план.

— Думаете, Рученков не предпринял? Не тот друг ваш человек, чтобы упустить то, что само идёт в руки. Скажу больше, Виктор сделал ход, о котором вы не только никогда бы не догадались, но и предположить не смогли, что он на такое способен.

— Интересно, что же Руча такого предпринял, что удивило даже службу внешней разведки?

— Обратился к криминалу. Конкретно к одному из авторитетнейших воров в законе по кличке Граф.

— Рученков пошёл на поклон к вору в законе? Да вы с ума сошли!

— Не верите?

— Нет, конечно. Я Витьку со школьной скамьи знаю. Чтобы он, офицер службы безопасности, снюхался с ворами. Бред какой-то.

— Бред говорите? Похвально. Мужская дружба сегодня редкость. Жаль только, что жизнь диктует свои условия. Встреча Рученкова с вором в законе состоялась через день после вашего разговора. Виктор был настолько уверен, что Граф не откажется от сотрудничества, что даже рискнул озвучить свой интерес. Семьдесят на тридцать, такая прозвучали цифра, что, конечно же, не могло устроить вора. Имея в подобных делах опыт сожравшего полсаванны льва, Графу пришлось остудить пыл Рученкова, предложив тому сработать пятьдесят на пятьдесят. Товарищу вашему ничего не оставалось, как согласиться. Договорённость была скреплена коньяком. Дальше всё, как по нотам. «Мерседес» с номером — три единицы.

— Здесь вы не правы, — прервал Краснова Богданов. — «Мерседес» появился раньше. Я потому и обратился к Виктору, что хотел выяснить, кому и зачем понадобилось следить, если ни я, ни Элизабет не сделали ничего предосудительного.

— Всё правильно. Вы заметили за собой слежку, попросили друга выяснить, чья машина. Но разве могли вы знать, что «Мерседес» с тремя единицами, кроме того, чтобы пасти вас, ещё обслуживал щипачей. Дело в том, что отель «Националь» расположен на территории, подконтрольной Графу, а значит все, кто работает в сфере обслуживания клиентов: от проституток до таксистов- платят ему. Часть денег уходит в «общаг», часть оседает в сейфе вора. Система отрабатывалась годами, и никто не вправе её менять. Тоже касается и щипачей. Как только в отель заезжает богатая личность, ей тут же падают на хвост ребята Графа, умеющие снять колье так, что обладательница бриллиантов отсутствие таковых замечает только в номере. Француженку должны были грабануть. Но появились вы, спутав воришкам карты. Случай, конечно, но именно «Мерседесу» суждено было сыграть одну из главенствующих ролей в ваших отношениях с Рученковым. Вы поделились с другом информацией по поводу автомобиля. Тот передал Графу. Вор отдаёт засвеченную тачку группе, занимающейся отслеживанием передвижений француженки. При этом упор делает на то, чтобы следившие за вами люди прятались, но не особо.

— С какой стати?

— Когда человек обнаруживает слежку, начинает нервничать. После чего следует ряд ошибок, которые определяют направление главного удара.

— Интересно, где и какие ошибки совершил я?

— Первая, когда позвонили Рученкову из Петербурга. Вы тогда ещё сказали, что скоро будете в Москве. Настолько были увлечены игрой в кладоискателей, что даже не обратили внимания на факт, который обязан был дать пищу для размышления. Имеется в виду встреча с