а со мной договоренностей не было, и неплохо бы снова сесть за стол переговоров. И я поняла, что весь этот базар-вакзай мне не потянуть.
Но приехал Лев.
— Лева, — бросилась я на шею своему партнеру. — Спасай!!!
— Ты как? Держишься?
— Нет, Левушка, я уже в панике, — говорю, а сама утираю слезы.
— Не реви, сейчас все утрясем.
И Лев садится на телефон, звонки не прекращаются почти до вечера.
Я уже было выдохнула, но тут пришёл Рашид.
— Добрый день, — с порога начал он. — Василиса, покажи мне руки.
У меня и у Льва челюсть отпала.
— А в чем дело? — было начала я, но Рашид меня прервал.
— Покажи руки, только быстро.
Я вытянула вперед ладони, а Рашид схватил меня на руки и начал внимательно их рассматривать.
— Василис, у тебя нигде порезов нет? — вдруг поинтересовался он.
— Нигде? А что? Я же вроде неподозреваемая, — удивилась я.
— Следователь нашел одно место на видео кадрах, там непонятная тень мелькнула, и это поставило тебя снова в роль подозреваемой.
— Господи, когда это кончится, — пробормотала я, потому что мне пришёл звонок от следователя. Меня вызывали на допрос.
— Главное ничего не бойся, я буду рядом, — инструктировал меня Рашид. — У них есть доказательство, что дама, которая убила твоего мужа, порезалась.
— Откуда это стало известно?
— На его теле чужая кровь. Какая у тебя группа крови?
— Первая отрицательная, — еще больше удивляюсь я.
— У дамочки была вторая положительная.
— Откуда тебе все известно? — удивляюсь я осведомленности Рашида.
— У меня свои источники, я действую наверняка, поэтому и не проигрываю, — улыбается Рашид.
Пока мы ведем почти светский разговор, если не учитывать его тему, мы успеваем подъехать к Следственному Комитету. Нас встречают и ведут по коридорам. Комната допросов. В этот раз кроме следователя нас встречает и судмедэксперт. У меня берут кровь на анализ, делают предварительный осмотр, мы подписываем бумаги. Потом процедура допроса. Все как обычно. Только мне неспокойно, тревожно. Ощущение, что что-то ускользает от меня. И меня в ступор вводит вопрос: Какой у вас рост?
— А рост то тут причем? — удивляюсь я.
— Удары нанесены преступником под определенным углом, — информирует меня Рашид.
— Метр шестьдесят шесть, — отвечаю я.
И вижу, как следователь немного морщится, совсем незаметно, но я понимаю, что мой ответ не совпал, не подхожу я под портрет убийцы.
Мы выходим с Рашидом из Следственного Комитета только через два часа.
— Вот теперь ты точно вне подозрения, — смеется Рашид.
— Почему?
— Рост подозреваемой метр семьдесят пять, у нее должны быть порезы на руках, а через три четыре дня у следствия будет ее ДНК, — улыбнулся Рашид.
— Рост, как у Натки, — тихо сказала я, даже не подозревая, что Рашид услышит.
— А у этой Натки есть мотив убить твоего мужа? — вдруг раздался голос над моим ухом, я чуть не подпрыгнула от испуга.
Следователь, что вел дело об убийстве моего мужа, вдруг вырос словно из-под земли.
— Кто его знает? — удивилась я. — Раньше они были любовниками, а какие отношения у них были потом, я не знаю. Вы бы проверили его любовниц да тех, кого он использовал для суррогатного материнства.
— Проверим, обязательно проверим, — кивнул головой следователь и попрощался с нами.
Он исчез за углом, а я все стояла, раскрывши рот, перебирая в голове всех женщин, что появлялись на моем пороге и предъявляли мне детей и свои беременные животы. Под определение убийцы подходили трое: Натка, дамочка, что бросила мне детей и Марина.
Марину можно было исключать, ее смерть случилась раньше, а вот Натка и дама с детьми живы, здоровы и гуляют на свободе. А что, если кто-то из них решил Стасу отомстить? А вдруг уберут меня, как свидетеля? ОТ этой мысли мне стало страшно. И словно услышав меня, Рашид говорит: Пока Богдан возится в Никосии с твоими деньгами и недвижимостью, пожалуй надо приставить к тебе другого охранника.
— А разве он не отдыхает? — удивляюсь я.
— Ох, Василиса, разве с тобой отдохнешь? — смеется Рашид. — Ты такой клиент, который только и подкидывает нам задачки.
А я выдыхаю, так чтобы Рашид не заметил. Я-то считала, что Богдан улетел отдыхать с женщиной. Ой, и заполошная я. Навыдумывала всякого.
— Представляю, какой вы мне выставите счет, — оборачиваюсь и смотрю на Рашида.
— Да, Василиса, счет будет, но теперь только через полгода, — он улыбается.
— Почему через полгода?
— Так ты не разводишься, а вступаешь в наследство, за полгода может подсыпать тебе наследничков, — он смеется. — Затейник был твой муж, не известно, сколько он там ЭКО сделал, может по всей стране ездил и баб уговаривал.
Меня от такой перспективы даже в пот бросило.
— Да, муж был еще тот затейник, а мне говорил, что любит и детей ему не надо, — печально отвечаю.
Вечер проносится незаметно, не принося мне никаких неприятных известий.
Мне позвонил Богдан.
— Привет, родная, как ты? Мне Рашид рассказал…
Я слушаю его, и слезы катятся по моим щекам, как я рада услышать его голос.
— Родная, ты что, плачешь?
— Богдан, скажи мне, а кто эта женщина, что взяла вчера трубку? — на миг в трубке повисает тишина.
— Ты из-за этого плачешь? — удивляется Богдан. — А я надумал всякого, ты вчера мне так сухо ответила и бросила трубку. Василиса, это кто-то из моих родственников взял трубку, или тетя или сестра. Я живу у родни в гостях. Скоро я познакомлю тебя с ними.
Его голос бодр и весел, и меня отпускает. Господи, вот надумаю же я всякого.
Но следующий день подкидывает мне такое, отчего мои глаза лезут на лоб.
Не принесли облегчения и все последующие дни.
На работе был аврал. Каждый день звонили знакомые и спрашивали, когда будут хоронить Стаса. А его тело не отдавали, ссылаясь на следствие.
Мне казалось, что за это время можно изучить его тело вдоль и поперек по миллиметру, но у следствия были свои мотивы.
Наконец мне позвонили и сказали, что тело может быть похоронено.
Я бы не справилась. Просто бы надломилась и сломалась, как та долбаная игрушка, которую сломали дети.
Но прилетел Богдан. Плечо подставил Лев. А со мной всюду ходила Вера.
И вот мы уже в храме, где отпевают моего мужа.
Он лежит в лакированном гробу, страшный порез на шее прикрыт воротничком белой рубашки, лицо бледное, восковое, нос заострился. Волосы зачесали ему назад, он так никогда не носил. Через лоб тянется черная лента с церковной вязью. В ногах куча венков из живых цветов,
