в их числе, выдвинулись на исходную позицию.
Я был замыкающим. Обычно, в таких ситуациях полностью концентрируешься на задаче, но в этот раз, это давалось мне тяжело. Я сильнее сжал оружие в руке, чтобы ощутить внутреннюю силу вновь.
Мы подошли к зданию, СОБР занял позиции. И, по команде, мы ворвались на склад. От увиденного я потерял дар речи. Ангелина оказалась жива. А в нескольких метрах от неё… Я не поверил глазам. Решил, что обознался. Но это был он. Олег… Сквозь мысли, услышал команду руководителя СОБРа, которую сам пятнадцать минут назад дал ему:
— Номер первый, огонь! — и звук выстрела. А дальше, всё, как в замедленном кино. Крик Ангелины:
— Нееееееееееееееет, — она дёрнулась в сторону Олега, и пуля попала в неё. Её откинуло, и она упала ему в руки. Он выглядел ошеломлённым, и растерянным. Ребята из СОБРа побежали к ним, вытащили её из его рук, и его скрутили. Кажется, он что-то говорил… А я стоял не в силах пошевелиться. Перед глазами стояло её детское лицо с огромными глазами. Сначала испуганными, а потом улыбающимися.
— Ангел… — прошептал я.
*** Повествование от лица Ангелины ***
Я увидела ошарашенное лицо Лёши. А потом услышала команду стрелять. Мысль, что я снова потеряю Олега, прошибла насквозь. Страх пронёсся по разуму и телу в один миг. Тело среагировало даже раньше головы. Я почувствовала удар. И сначала было жарко, а потом, от места попадания пули, по телу стало растекаться онемение. И уже потом пришли боль и страх. Я услышала слова Олега:
— Нет. Только не это… — у меня перед глазами замелькал СОБР. Я хотела видеть Олега. Но, кажется, его увели. Наконец появилось знакомое лицо.
Лёша… В его глазах был испуг. Почему у меня дежавю? — подумала я. Хотела сказать, чтобы он не переживал, и, что я на него не злюсь, и прощаю его, чтобы он позаботился об Олеге, но всё потемнело раньше.
*** Повествование от лица Алексея ***
Я наконец смог двигаться. Никогда ничего подобного не испытывал. Мир, будто остановился. И страх за неё завладел мною полностью.
— Ангел… — шептал я, склонившись над ней, лежащей на пыльном, грязном полу. — Ангел… — мой голос был, как чужой. Она посмотрела мне в глаза, и, кажется, хотела что-то сказать, но отключилась. Ребята из СОБРа попросили меня отойти и стали ей помогать. Столько крови… Было страшно, что она не выживет. Мне показалось, прошла целая вечность, пока приехала скорая. Я стоял у машины скорой, когда ко мне подошёл Андрей.
— Езжай с ней. А я с ним, — он кивнул на машину, где сидел Олег.
— Это её брат. Я говорил тебе о нём… Когда просил твоего совета насчёт её участия в этом маскараде для маньяка… — Андрей уставился шокированный. Первый раз видел дока таким. — Сам ничего не понимаю… Она закрыла его от пули… — я услышал, как мой голос дрогнул. Он положил мне руку на плечо.
— Она сильная… Езжай. А я постараюсь узнать у него, что произошло, — он хлопнул меня по плечу.
— Да, — растерянно, согласился я.
Я сел в скорую вместе с ней. Медик что-то говорил, но страх никак не отпускал меня, поэтому я не понимал его слов. Она становилась всё бледнее. И кровь. Кровь. Кровь… Я даже не заметил, как мы доехали до больницы. В приёмной её увезли. Меня не пустили. Я стоял и смотрел на закрытую дверь. Даже не осознавая вытащил телефон и набрал Карину. Попросил её найти номер Максима. Через несколько минут уже звонил ему.
— Ало, — раздался его голос в трубке.
— Приезжай в центр хирургии имени Вишневского, — проговорил я, не своим голосом, и без приветствия. Услышал, как он выругался.
— Что с ней? — спросил он, что-то закрывая на заднем фоне.
— Огнестрельное… — он оборвал разговор.
Я сел и только сейчас заметил кровь на руках. Её кровь… Сидел и пялился на свои руки. Минуты тянулись нереально долго. Медленнее черепахи, перетекли в час. Я издалека услышал быстрые шаги. Поднял взгляд и встал. По длинному коридору шёл Максим. Его движения были отрывистыми и быстрыми.
— Как она? — спросил он, подойдя.
— Не знаю. Ещё не выходили, — он был сильно взвинчен, выругался тихонько, отвернувшись.
— Так и знал, что эта грёбаная идея обернётся кошмаром, — выговорил он с упрёком, снова повернувшись ко мне.
— Тебе не надо было бросать её… — сказал я, каким-то заторможенным голосом. Он посмотрел на меня со злостью. — Она бы послушала тебя. В итоге… — кажется, его обескуражили мои слова. Злость пропала с его лица и сменилась растерянностью. Он не сразу смог говорить снова:
— Что случилось?
— Её подстрелил СОБР при захвате. Она закрыла собой… — у него глаза округлились. — Брата, — после этого слова у него даже челюсть отвисла.
— Её брат… — проговорил он, растерянно
— Олег. Жив, — шестерёнки в его голове крутились.
— А маньяка вы поймали?
— Я сам ещё не всё понимаю. Но кроме них никого на складе не было. Ангел… — я запнулся, назвав её по привычке, сокращённым именем. Быстро поправился: —Ангелина расскажет всё, когда сможет… — мы замолчали.
И снова время потекло. Я сел, а Максим остался стоять. У меня в голове, будто раздавался звук тикающих стрелок. И казалось, что ещё немного и я взорвусь от напряжения. Перед глазами всё было её испуганное детское лицо. Но теперь это воспоминание смешалось с нынешним событием. Звук выстрела, её крик, как она падает и море, просто океан, крови. Меня передёрнуло то ли от напряжения, то ли от страха.
— Почему так долго? — нервно выговорил Максим. Он ходил туда-сюда, чем дико меня нервировал. Я услышал движение за дверью, куда увезли Ангелину, и встал. Сердце перестало биться. Если… — пронеслась мысль в моей голове. Нет!! Нельзя о таком думать! Она сильная… — оборвал я себя. К нам вышел хирург.
— Добрый вечер, — поприветствовал он нас устало. Мы оба подошли к нему и поздоровались. — Вы родственники?
— Я — её руководитель. И друг. Она ранена на задании.
— Я — тоже её друг. И коллега… — не стал его поправлять, что бывший. Врач кивнул.
— Пуля попала в правую ключицу, повредила подключичную артерию и застряла в лопатке, — у меня всё тело как будто кололо иголками. А врач продолжал: — Кровотечение остановили ещё в скорой. Мы сшили артерию. Восстановили кровопотерю. Провели остеосинтез ключицы пластинами и винтами. Удалили пулю. Она проведёт у нас дня два. Потом понадобится реабилитация и восстановление. Но сейчас ей ничего уже не угрожает… — мы одновременно с Максимом выдохнули.
