— Что это было? — спросил он в полном недоумении. — Что вы затеяли? Зачем? Я когда Арнольду позвонил, он меня чуть не сожрал по телефону. И велел немедленно возвращаться и вас забрать.
— А что же он сам не приехал? — спросила Алёна. — Если уж так забеспокоился?
— Он просил сказать, чтоб вы его обязательно подождали здесь, на Лонжероне. Он приедет, конечно, приедет. Просто сейчас какие-то срочные дела… насчет каких-то копий какой-то ювелирки, я не понял. Да еще у него какой-то родственник умирает или знакомый, я точно не знаю. Хлопот полон рот.
— Но его родственник — это и твой родственник, правда? — невесело посмотрела на него Алёна. — Ты же племянник Арнольда? Или нет?
— Да как сказать, — безразлично пожал плечами Ромка. — Я племянник не столько Арнольда, сколько его бывшей жены. Она сейчас в Америке живет. На фотках та-акая… ну просто супермодель, с ума сойти. С белыми волосами и бюстом умопомрачительным, вроде как у той блондинки с яхты. Они только поженились — лет пятнадцать назад, я еще вообще пешком под стол ходил, — а у Арнольда как-то дела не ладились, ну, а ей внезапно подвернулся какой-то богатый америкос, она Арнольда бросила, за этого пиндоса выскочила и укатила с ним в Штаты. С тех пор о ней никто ничего не знает, ни моя мама, ни бабушка. Она даже им не писала, вы это представляете?! Главное, мы как раз вчера только с мамой про нее вспоминали. Я вечером был у своих, в Аккермане, хотел в ночь вернуться, мне ж с утра на работу, а мама говорит: «Сегодня у Лельки день рождения, давай хоть за нее выпьем, если ее с нами нет». Ну, мы и посидели с родителями, я только сегодня примчался, еле успел к открытию пляжа.
— Да? — проговорила Алёна задумчиво. — А мне Арнольд не говорил, что был женат…
Она изо всех сил старалась, чтобы голос звучал равнодушно, но не была уверена, что ей это удалось.
— Да не берите в голову! — всполошился Ромка. — Это давняя история, я ж говорю. Там все давно окончено, Арнольд о ней и не думает… Я точно знаю, мы ж постоянно общаемся. Он заботливый, помог мне с Аккермана уехать, в Одессе устроиться, в строительный поступить, комнату на Софиевской мне снял, сам за нее платит… Он классный! Не, даже не думайте про Лельку, это такая хня! Не о чем беспокоиться!
— Совершенно верно, — кивнула Алёна. И не покривила душой. Она искренне считала, что бывшая жена Арнольда совершенно не стоит ее беспокойства. Для беспокойства имелись более серьезные основания. И куда более современные.
— Ну ладно, я пойду, — сказала Алёна. — У меня тоже дела есть.
— Но Арнольд же велел, чтобы вы его подождали! — схватил ее за руку Ромка.
— Ах да, — кивнула Алёна. — Конечно, подожду. Я еще позагораю. Только сумку заберу.
Они направились к спасательной станции, около которой нетерпеливо щебетала стайка весьма условно одетых хорошеньких девчат.
Сашко, поигрывая бицепсами, сурово прикрикнул:
— Ромка, кончай волынить! Клиентура сохнет!
Алёна взяла свою сумку, понаблюдала, как Ромка и Сашко рассаживают красоток на два байка и отчаливают, убедилась, что обоим ихтиандрам совершенно не до нее, и поспешно пошла с пляжа.
Ноги все еще дрожали, надо было поесть. Отовсюду дразняще пахло шашлыками, но Алёне не хотелось задерживаться на пляже, а потому она нашла в себе силы взобраться по довольно крутой лестнице, усыпанной соцветьями желтой акации и раздавленной шелковицей, на обрыв, потом прошла по-над морем вдоль чего-то вроде каменной крепостной стены — на табличке было написано, что это Карантинная стена, ограждавшая в былые времена Карантинную гавань, где отстаивались суда, пришедшие в Одессу, чтобы не завезти в город какую-нибудь иностранную заразу, — все ноги перемазала в шелковице, надышалась неудержимо желтеющей, пожухлой, одуряюще пахнущей травой, а потом вдруг оказалась на углу неширокой улицы, одну сторону которой являл из себя парк Шевченко, а вторая была застроена зданиями, хоть и изрядно обветшавшими, но настолько красивыми и гармоничными, что Алёна снова вспомнила о Париже. Она подошла к одному из домов — серому, великолепному, в стиле модерн конца XIX — начала XX века, с фасадом, украшенным полукруглыми балконами и — на самом верху — барельефом женской головы с петлей на шее, — и прочитала название улицы. Вернее, улиц, поскольку дом стоял на углу.
С одной стороны было написано: «Переулок Нахимова (Барятинского)». С другой стороны — «Улица Маразлиевская».
Маразли… великая персона Одессы!
Как ни странно, Алёнино взбудораженное настроение от быстрой ходьбы начало возвращаться в обычное свое состояние: философско-изыскательское.
В ту минуту, когда она уже почти успокоилась, вдруг зазвонил телефон.
Алёна достала его из сумки и увидела извещения о четырех неотвеченных вызовах. На дисплее высвечивался номер Егора Рыжова.
Боже ты мой… Она совершенно забыла про Егора, про Москву, про МИГа, про все на свете!
— Алло?
— Слушай, я тебе иззвонился весь! — сердито сказал Егор. — Куда ты подевалась? Моя вот-вот вернется, и мы уедем. Тебе нужно знать про этого МИГа или нет?
— Извини, я… чуть не утонула, — вскользь пояснила Алёна. — Но это ничего. Ты нашел МИГа? Правда?
— А то, — небрежно отозвался Егор. — Причем легко и просто. Его зовут Михаил Игоревич Грибов. Я не зря думал, что где-то эту аббревиатуру слышал. Просто двадцать лет назад было очень известное дело с хищением музейных драгоценностей, копии которых делал этот Грибов. О нем даже упоминается в учебнике по истории громких преступлений в России. Это практически настольная книга детективов! Но тогда у Грибова еще не было своего клейма, он копировал государственные. Он отбыл срок и вернулся, завязал с прошлым и продолжает работу, но теперь на всех его изделиях стоит крупное, откровенное клеймо — «МИГ» . И еще маленькая «к» . Он как будто всем теперь заявляет: я делаю копии, только копии.
— Очень интересно, — тихо сказала Алёна. — Про букву к я не знала. Наверное, он мне про нее просто не сказал…
— Кто? — удивился Егор.
— Это неважно, — быстро проговорила Алёна. — А ты спросил насчет перстня с хиастолитом?
— Спросил, конечно, — чуть ли не возмущенно ответил Егор. — Как я мог не спросить? Грибов отлично помнит этого человека. Он появился в конце апреля с целой папкой фотографий и очень тщательных обмеров этой вещи. Заказал копию, оплатил сразу всю работу, которую просил выполнить срочно. Грибову перстень очень понравился, он нашел два хиастолита, на выбор, и предлагал сделать копию в золоте, но заказчик отказался: он хотел именно в анодированном металле. Правда, очень тщательно выбирал оттенок, который вещь примет после анодирования, а также металл. Копия должна была быть неотличима на вид и весить ровно столько, сколько оригинал.
— Как заказчик выглядел? — прошелестела Алёна, вдруг охрипнув.
— Ну, Грибов говорит, это был очень привлекательный высокий мужчина в соломенной шляпе и соломенно-желтом костюме. Да фиг ли тебе в его внешности, если он оставил свою визитку?
— Ну! — выдохнула Алёна. — И как его зовут?
— Его зовут Кирилл Андреевич Москвитин… Что ты говоришь?
— Ни… ничего, — слабо пискнула Алёна.
— А то мне показалось… Телефон нужен? Тогда записывай.
— Записываю, — хрипло выдавила Алёна и, достав ручку, нацарапала в блокноте: +3 048 550 10 10.
— А ты что хрипишь? — спросил Егор. — Перекупалась, что ли? Погоди, ты говорила, что чуть не утонула?! Или мне послышалось?
— Да нет, не послышалось, но это ничего. Спасибо тебе, дорогой коллега.
— Алёна… — мягко проговорил Егор, — у меня такое ощущение, что мои сведения тебя ужасно расстроили. Это так?
— Да почему? — вздохнула она. — Ты подтвердил то, что я и так знала. Чудес не бывает. Спасибо тебе. Буду рада помочь ответно. Так что обращайся, если что. Слушай… а тот ювелир, он не описывал внешность подробней… да нет, это ерунда! Спасибо, Егор! До связи!
И она решительно отключилась.
Затем набрала записанный номер… и только покачала головой, когда на дисплее показалась надпись: «Номер занят. Повторный набор» . Она ждала минут пять, но так и не дождалась ответа, абонент с кем-то упорно разговаривал и разговаривал.
А впрочем, о чем ей с ним говорить? В самом деле — чудес не бывает.
Алёна нажала на сброс и присела на скамейку, грустно глядя на табличку с названием улицы Маразлиевской.
Вообще нужно было, конечно, позвонить Арнольду и сообщить о том, что выяснил Егор. Но позвонить Арнольду Алёна не могла, потому что по-прежнему не знала его телефона. Какой-то заколдованный круг!
Конечно, вполне возможно, Арнольд уже на Лонжероне, ищет ее. И если она позвонит на спасательную станцию Ромке, то сможет связаться с его дядюшкой.
