— Чей племянничек?
— Долго репетировали? — захохотал Кирилл. И тут же посерьезнел: — Я парня не сразу узнал, только недавно вспомнил, когда мы с Лорой сок делали. Она его видела с Арнольдом, говорит — знакомое лицо, и я вспомнил. Ромка его зовут, верно?
Алёна молча смотрела на него, не в силах справиться с удивлением.
Ромка — племянник Арнольда? А почему ей не сказали? Ромка был представлен просто как спасатель с Лонжерона.
А впрочем, там, на Дерибасовской, когда они знакомились, она была всего лишь случайной спутницей Арнольда. Стоило ли посвящать ее в подробности семейных отношений? Это ведь не имело никакого значения! А Ромка молчал об этом потому, что не знал, как далеко зашли ее отношения с Арнольдом.
Да и ладно, зашли и зашли, подумаешь! Не так уж и далеко, если посмотреть на ситуацию беспристрастно.
Лора, значит, вспомнила Ромку… А не вспомнила ли она, случайно, что Алёна живет в одном отеле с ней, что позапрошлую ночь провела в ее номере и прочла эсэмэски в ее забытом телефоне?
Если Алёна узнала ее, то и она, конечно, узнала Алёну, эта блондинка. Та самая знаменитая Лора, которая пожелала царицыны черевички, в смысле, перстень диктатора, — и толкнула своего возлюбленного на преступление. На милонге она была совершенно иначе причесана, сильно накрашена, вот Алёна ее и не признала в полутьме танцевального дворика. На яхте-то, с распущенными волосами, без маякияжа, едва одетая, она выглядит так же, как там, в отеле, когда гладила свое золотистое платье, но начала подслушивать ссору Алёны и Оксаны — и нечаянно прожгла его. То-то на подошве утюга оставался обгорелый комочек! Вот и секрет того, что черно-серебристое платье, в котором она танцевала на милонге, не подходило к золотым туфлям.
Все очень просто. А мир чертовски тесен, однако!
Эсэмэски на ту «Нокию» отправлял, разумеется, Кирилл. Видимо, ждал ее утреннего приезда, ну и в нетерпении…
Странно только, что отправлял он эсэмэски на одесский номер, на забытый телефон, а не на тот, который был у Лоры с собой. Трудно поверить, что у него не было другого номера! Может быть, конечно, Кирилл решил, что Лора уже в Одессе? Ну нет, он бы не мог ее не встретить, он провел бы с ней ночь, а не эсэмэски присылал.
А ведь фамилия Лоры — Зорбала. И что там говорила Танютка: не отель, а бордель, Зорбала такое вытворяет…
А не приехала ли она все же вечером и не проводила ли время с кем-то другим, а? Это многое объясняет…
Может, сказать сейчас об этом Кириллу?
Хотя нет, это может быть ошибкой. И вообще — ябедничать нехорошо. Да и стоит ли об этой ерунде думать?! Сейчас Кирилл позвонит на станцию, и примчится Ромка… и станет ясно, что вся затея напрасна, Алёна только зря засветилась перед этой опасной публикой.
Нет, у Алёны еще есть время, она пока еще на яхте! Что бы такое придумать, как бы хоть на пять минут остаться в каюте одной?!
Между тем Кирилл вынул из кармана «Айфон» — и вдруг раздался звонок. Внушительно-модный айфон сигналил очень обыкновенно — как старинный телефон, даже с дребезгом.
— Что, Лорик? — спросил Кирилл. — Что?! Да что ты говоришь?! Ха! Ну, это очень упрощает дело. Да, мы сейчас поднимемся.
Он спрятал «Айфон», смеясь:
— Нет, вы можете вообразить такой финт? За вами приехал этот мальчишка, байкер.
Алёна растерянно моргнула. Какой еще байкер за ней приехал?
И только теперь поняла, что речь идет о Ромке. Об аквабайкере! Чокнутый бабайкер, как назвал его Жора…
Алёна подавила разочарованный вздох. Ну не черт ли его принес, а? Может быть, если бы у нее было еще несколько минут, она смогла бы…
Да нет, она прекрасно понимала, что чудес не бывает, это все-таки жизнь, а не детективный роман, где все всегда удается каким-то немыслимым образом. В «шкаф с музыкой» ей «шнобель не сунуть» ни под каким предлогом.
Они вышли в узенький коридорчик. Впереди, буквально через два шага, виднелась неудобная лесенка, ведущая в люк наверху. Наверное, ее следовало называть трапом, но Алёне сейчас было не до пуризма в морской терминологии. Один вопрос вдруг заинтересовал ее столь же сильно, как местонахождение перстня… и, хоть он был совершенно некорректным и несвоевременным, она не могла удержаться, чтобы не задать его — вернее, он сам с языка соскочил:
— Кто меня сюда принес?
— Черт, — буркнул Жора.
— Я имею в виду, сюда, в каюту, — холодно пояснила Алёна, показав на дверь, из которой они только что вышли.
Наступило молчание. Алёна покосилась на Жору. Его физиономия просто-таки кричала: «Да мне до тебя и дотронуться-то противно!» Тогда, получается…
— Ну, я, — настороженно сказал Кирилл. — А что?
— Да ничего, — пожала плечами Алёна. — Просто я вас не поблагодарила. Вы вполне могли меня на палубе оставить, а не надрываться.
— И правильно бы сделал, — буркнул Жора и, обойдя их, проворно заработал босыми ногами по ступенькам, поднимаясь и исчезая из виду.
— Да я не так уж и надрывался, — хмыкнул Кирилл, берясь за перила, но не поднимаясь по лестнице. — Вы совсем не тяжелая.
— Ну, шестьдесят пять кэгэ — это не так уж мало! — возразила Алёна, сама не зная, зачем это сказала.
Выражение лица у Кирилла было замкнутое, ему явно не доставляло удовольствия ее слушать и совершенно непохоже было, что ему вдруг взбредет в голову вернуться в каюту, а главное — предоставить Алёне возможность осмотреть ее, но наша героиня не унималась и говорила, и говорила:
— И вообще, я была мокрая-мокрая, противная такая…
— Да ничего, мне случалось делать и более противные вещи, — резко оборвал Кирилл. — А вы к чему эту тюльку гоните? Что хотите из меня вытянуть? Где спрятан перстень Батмана? Но я его не крал. Ясно? Поэтому не знаю, где он находится. Так что пытаться обыскать мою яхту — это была глупая во всех отношениях затея. Во-первых, неосуществимая, во-вторых, зряшная.
Алёна даже отпрянула, подавляя искушение немедленно броситься искать какое-нибудь зеркало. Неужели у нее что-то написано на лбу насчет ее замыслов? Иначе как Кирилл мог угадать их так безошибочно?! Или он просто догадался потому, что ее видели рядом с Арнольдом, который идет по его следу?
— Что, в точку попал? — хвастливо спросил Кирилл, явно наслаждаясь ее растерянностью. — Не только же детективщицам такими хитренькими быть, мы тоже кое на что способны.
— Каким детективщицам? — с запинкой спросила Алёна, чувствуя, что ужасно краснеет.
— Да таким, — кивком указал на нее Кирилл. — Вы ведь Алёна Дмитриева, писательница, верно?
В голосе его звучало такое презрение, словно Алёна Дмитриева работорговлей занималась, по меньшей мере!
— Откуда вы знаете? — спросила она с вызовом. — Только не говорите мне, что вы читаете дамские детективы!
— Да боже сохрани! — отмахнулся Кирилл. — Просто одна знакомая вас признала. Говорит, кропаете свои детективчики со страшной скоростью, а в виде главной героини сама себя описываете со всеми любовниками, приключениями, причудами своими дурацкими…
Отчетливое ощущение дежавю пронзило — ну просто пронзило, другого слова не подберешь! — Алёну.
— Знакомая? — тупо переспросила она, ощутив вдруг слабость в коленях. И руки почему-то начали дрожать, а в голове какой-то звон пошел…
— Эй, вы что так побледнели? — встревоженно спросил Кирилл, не сводя с нее глаз. — Неужели намерены снова в обморок брякнуться? Нет, хватит, это у нас уже было! Не стоит повторяться!
И, подхватив Алёну, он буквально вытолкал ее из люка на палубу, крикнув:
— Жёра, прими груз!
— Шё? — наклонился сверху Жора, но сделал это не вовремя: голова поднимавшейся Алёны пришлась ему точнехонько под дых, и он, согнувшись, захрипел:
— Да шё ж вы робите?
Алёне на свежем воздухе мигом стало легче, в ушах перестало звенеть, и она расслышала женский смех. Обернулась, но увидела только край белого парео, исчезающий за рубкой. И больше ничего.
— Знако-омая, — протянула Алёна сквозь зубы. — Интересно…
— Алёна! — раздался крик. — Я здесь!
Она подошла к борту. Ромка качался на аквабайке внизу, махал рукой.
— Что ж ты, парень, девушку бросил и удрал? — язвительно спросил Кирилл. — А вдруг бы мы тут ею попользовались, как морской бесхозной добычей? Твое счастье, что мы сплошь жильтльмены и частично леди!
— Да у меня горючее кончилось, — развел руками Ромка. — Я решил быстренько сгонять заправиться.
— Ничего себе быстренько, — прокомментировал очухавшийся Жора.
— Да ладно, всяко финита ля комедия, — нетерпеливо отмахнулся Кирилл. — Забирай товар, контрабандист.
— Как же вы спуститесь, Алёна? — спросил Ромка озабоченно.
— По такому случаю готов проявить очередную порцию галантности и спустить ее в воду в сетке, — предложил Кирилл, не глядя на Алёну, словно она была каким-то неодушевленным предметом. — Как и поднимал.
