– Счета снова действуют, – сказал Майкл. – Правда, толкового ответа, кто выдал предписание, мы не получили. Полиция и налоговая служба сняли с себя ответственность. Гарми сказал, что не получал указаний свыше о подобных действиях, еще намекнул о явном могуществе человека, который разыграл эту «шутку». Имя не назвал, но мы все прекрасно понимаем, о ком идет речь.
– Банки должны были отчитаться, кто именно санкционировал заморозку счетов, – сказал Марк. – Только не говори, что они сослались на технические проблемы. Подобная халатность приведет к большому скандалу, если потянуть за нужные ниточки.
– Отец, – сказал Майкл, – я знаю, что Бекка и ты можете подключить своих дружков-банкиров и развязать конфликт. Но сейчас я нахожусь не в той ситуации, чтобы тратить силы на борьбу с людьми, которые управляют моими счетами. Да и ссориться с Абакяном я тоже не хочу.
– Нет никаких доказательств того, что все это дело рук Саркиса. Намеки Гарми и твои предположения не делают его виновным.
– Кто же еще?
– Я не гадалка, – с раздражением бросил Марк. – Одно могу сказать, человек такого уровня, как Абакян, не станет играть столь мелко. К тому же я не вижу причин, по которым он стал бы преследовать тебя. То, что Алекс и его дочь были убиты в одной постели, не делает тебя виновным в случившемся. Глупая месть вряд ли может послужить мотивом этому, так как Абакян все делает основательно. И чтобы начать войну с тобой, ему нужны конкретные улики, подтверждающие твою причастность к смерти Амины. Я не думаю, что подобные доказательства появятся у него или кого-либо другого. Во всяком случае, надеюсь на это.
– Отец! – возмущенно воскликнул Майкл. – Только не говори, что предполагаешь, будто я убил брата?!
– Разумеется, нет. Но не исключаю фальсификацию.
– Мы направились не в то русло, – вступила в разговор Ребекка, выпила виски и попросила Микки еще налить. – Никто, Майкл, тебя не обвиняет. Ни в чем, – с напором добавила она. – Но отец прав, сомневаясь в участии Абакяна в том, что сейчас происходит. Насколько мне известно, старик не подвержен горячности и все тщательно взвешивает, прежде чем сделать решительный шаг. И я также не вижу причин, по которым он вдруг начал бы вести себя столь необдуманно. Что ему принесет твое «падение»?
– Удовлетворение, – вставил Микки и замолчал на мгновение, ибо Ребекка бросила на него такой суровый взгляд, что любой другой человек, плохо знающий ее, подавился бы от страха, но только не темнокожий парень, продолживший свою мысль: – Почему вы исключаете тот вариант, что Абакян вершит кровную месть?
– Вот именно, – хмыкнула Ребекка. – Кровная месть означает «око за око». Кто-то отобрал у Абакяна дочь, и он забрал бы у этого человека жизнь или то, что имеет для него наибольшую ценность. Но ты не учел главное. Нужно знать, кому мстить. А бить наугад, в надежде, что случайно зацепишь противника, это какие-то детские игры, неподдающиеся…
– Нет, ты не понимаешь, насколько все серьезно, – перебил мачеху Майкл. – Пусть не Абакян стоит за всем… но кто-то уже начал игру со мной, и дальше все будет только хуже. Сначала счета, которые подозрительно быстро разморозили, словно проверяли уровень моих возможностей и наличие связей во влиятельных кругах. Потом начались проблемы внутри компании.
– Скольких клиентов вы потеряли?
– Немного, – задумчиво ответил Майкл и посмотрел на Полину, которая уставилась в потолок и, видимо, не слышала, о чем говорят остальные. – Москва и обе Америки пока молчат. Там, похоже, еще все тихо. Но Европа… Средний класс не обозначил себя, но двадцать процентов VIP-клиентов уже отказались от наших услуг.
– Причина? – Ребекка наклонилась вперед, словно боялась пропустить хоть слово.
– Без объяснений.
– Утром звонил Миронов, – сказала Полина, повернулась на бок и снова удобно устроилась на коленях Моники, положив ладонь под щеку. – Он говорит, что в Москве ходят слухи, будто наша компания прекращает свою деятельность. Может, в этом причина? Клиенты просто пытаются найти нового посредника.
– А раньше нельзя было сказать? – грозно спросил Майкл, нависнув над сестрой.
– Что это изменило бы? – удивилась Полина. – Будешь умолять каждого, кто ушел, о возвращении? Если они сбежали при первой трудности, то пусть идут в задницу!
– Не говори ерунду! Весь наш бизнес построен на отношениях, и мы не можем позволить себе разбрасываться клиентами.
– В «VIP-life» клиентов облизывают, как леденцы. Что им еще нужно? Больше движений? – Полина высунула язык и пошевелила им, заставив Майкла неприязненно сморщиться. – Ты не удержишь того, кто уже принял решение оставить нас. Мы можем лишь попытаться сохранить то, что имеем. Но и здесь наши ресурсы ограничены. Ты ведь не знаешь, кто еще завтра пришлет тебе бумажку с вежливым отказом от сотрудничества. И я больше чем уверена, что твоя включившаяся гордость не позволит спрашивать, почему уходит клиент и к кому. Они же не озвучивают причин своего бегства.
– Не понимаю, что ты предлагаешь?
– Наблюдать, Майкл, – усмехнулась Полина, поднялась и пристально всмотрелась в лицо брата. – Ослабь вожжи, просто смотри и слушай. Найди контакт со слабыми звеньями, клиентами, которые «сольют» нужную информацию. Нас ведь покидают «сливки», значит, тот, кто «топит» тебя, хорошо знаком с этими Vip-персонами. И он предлагает им больше, чем ты даешь. Надо узнать, куда они уходят, чем их соблазнили и кто это сделал.
Ребекка в восхищении посмотрела на нее.
– Боюсь спросить, как подобное пришло тебе в голову? – сказала она.
– Все проще, чем кажется на первый взгляд, – Полина подошла к Майклу и с нежностью погладила его по плечам. – Скажи, какие личные вещи Алекса ты забрал из морга?
– Что?! – Майкл отпрянул в сторону. – С ума сошла? Его увезли голым, Поля. Ни одежды, ни…
– Ясно! – Полина подняла руку, призывая брата к спокойствию. – Я узнала, что хотела. Спасибо!
– Для чего ты интересовалась?
– После объясню, – улыбнулась и посмотрела на часы. – Я ухожу.
– На ужин не останешься? – спросил Марк.
– Нет.
– Ты в отель? – спросил Майкл, и в голосе его послышалась ревность, которую он даже не попытался спрятать, словно Полина была обязана проводить с ним все время, либо отчитываться, куда направляется. – С кем встречаешься?
– С тем, кого ты дважды посылал к черту.
Скулы Майкла покраснели, правда, не от смущения за свои действия, на которые указала Полина, а от злости.
– Передавай привет, – бросил он и, подойдя к Тоне, вдруг с силой притянул девушку к себе.
– Ой! – вскрикнула она, нахмурилась и попыталась освободиться от цепких объятий.
– Вызову такси, – Полина потянулась к телефону, но была остановлена Моникой.
– Я отвезу тебя. Жутко болит голова, хочу проветриться.
– Мне составить вам компанию? – вежливо поинтересовался Микки, обняв обеих женщин.
– Оставайся здесь, дорогой, – Моника поцеловала его в щеку. – Я скоро вернусь, как раз к ужину. А после, если пожелаешь, сходим куда-нибудь. Не могу уже сидеть дома, задыхаюсь.
Попрощавшись с семьей, Полина подхватила сумочку и вышла из комнаты. Ей не хотелось оставаться рядом с этими людьми, которые сегодня почему-то раздражали, правда, каждый по-своему. Больше всех выводил из себя Майкл, в особенности его навязчивое стремление оградить сестру от придуманных им же неприятностей. Полине было неприятно, что Майкл вмешивается в ее личную жизнь. Сафонов проявлял внимание и заботу, что не являлось предосудительным. Однако Майкл, вероятно, считал иначе. Может, он и был прав, чувствуя или видя то, что пока было недоступно для самой Полины. И все же его поведение сердило, но еще больше Полина злилась на себя, оттого что не могла подавить влечение к Сафонову.
– Куда тебя отвезти? – спросила Моника, сев за руль.
Полина назвала адрес и пристегнулась.
– Мне нравится Микки, – сказала она, похлопав женщину по руке. – Добрый и спокойный. К тому же вы – красивая пара и на вас приятно смотреть.
– Когда мы находимся в каком-нибудь общественном месте, я всегда чувствую неловкость. Все с вожделением смотрят на него, потом переводят взгляд на меня и удивляются, как я смогла «подцепить» такого красавца.
– Не думала, что ты настолько не уверена в себе, – сказала Полина, рассматривая белую, ровную кожу Моники и светлые, вьющиеся волосы.
Моника была высокой, но изящной барышней. Стройная, грациозная, она отличалась мягким характером, который еще больше усиливал ее природную привлекательность. В Мон не чувствовалось холодности или же высокомерия, которым славилась Ребекка, потому что, к счастью, от матери она взяла самое лучшее: способность к сопереживанию и тонкую иронию. От предков ей достался несколько длинный нос, отличительная черта аристократов, но он нисколько не портил общего впечатления. Блестящие глаза, с лучиками морщинок, говоривших о том, что женщина любит посмеяться, всегда улыбающийся рот – Моника, по мнению Полины, была красавицей, пусть и не по общепринятым канонам. Она обожала сводную сестру братьев за легкий нрав и особую душевность, которой та щедро делилась с теми, кого любит. Поэтому всякого, кто нелестно отозвался бы о внешности долговязой Мон, Полина непременно поставила бы «на место», причем сделала бы это безжалостно, ибо никогда не прощала посторонних, незаслуженно обижающих ее близких.
