До начала девяносто второго года ему удавалось удерживать ситуацию под контролем. Он «разводил» враждующих бандитов, улаживал конфликты, разрешал спорные вопросы, словом, вершил в городе воровской суд. А потом страшная болезнь оторвала его от дел. Медведь, которого он оставил вместо себя, с делом не справлялся. Авторитета не хватало, да и умишком бог обделил. И, как итог, назрела большая «междоусобная война» за передел территорий и сфер влияния. А этого не должно было случиться…
В отдельной палате, где лежал Цирюльник, собрались воровские авторитеты, среди них и Медведь. Они собрались выслушать последнюю волю старого законного вора.
— Скрипач на днях откидывается, — превозмогая нестерпимую боль, сказал Цирюльник. — Его короновали, теперь он за вора… Ты, Медведь, сдашь ему кассу.
Скрипач теперь будет вершить в Тригорске суд… Он сможет…
Он сказал совсем немного. Но этого вполне хватило для того, чтобы воры крепко вбили себе в голову, кто отныне в городе на правах «смотрящего». И даже Медведь смирился с необходимостью ходить не под Цирюльником, а под вором в законе Скрипачом.
* * *
Колода обожал финские сауны. Смолоду, можно сказать, полюбил их. Но раньше он прислуживал в банях, ублажал начальство, подавал девочек подпольным миллионерам. Теперь роскошная с огромным бассейном и просторными номерами сауна была в его личной собственности.
Многие мафиози устраивают нечто вроде штаб-квартир в ресторанах, в офисах подставных фирм. Гена же основную часть своего времени проводил здесь, в кабинете необъятных размеров, отделанном под султанский гарем. Ковры, золотые статуэтки, мраморные колонны, гобелены на стенах, приятная восточная музыка, запах кальяна. Сам он возлежал на подушках, его наготу скрывала только простыня.
В любое время, когда захочется, он мог встать, сходить прогреть кости в сухом жару сауны, нырнуть в бассейн, проплыть тридцать метров.
В этом кабинете он принимал «бригадиров», решал важные вопросы, давал указания. Сюда стекалась вся информация о делах его банды. Отсюда исходила смертельная угроза для его конкурентов.
А по вечерам иногда бригадиры и звеньевые приходили сюда, чтобы отдохнуть, расслабиться. И тогда начинались оргии, любимое его развлечение. Но и по ночам решались деловые вопросы. Вот, как, например, этот.
Маша Кислова была редкостной красоты жемчужиной в его ожерелье элитных проституток, которые приносили ему большую прибыль. Она являла собой образец совершенства. В ней не было изъяна. Ее редкостной красоты лицо достойно было обложек самых престижных забугорных журналов. А фигурка у нее вообще блеск. Клаудия Шиффер по сравнению с ней жалкое зрелище. Но фотомоделью Маша не стала. Она стала жрицей любви. Проститутка экстра-класса. Она обслуживала по высшему разряду — только одна ночь с ней оценивалась в полторы тысячи долларов. И клиенты, в основном из «новых русских», с готовностью выкладывали такие деньги. Мало того, к Маше записывались в очередь. Она загружена была работой на два месяца вперед. Для Гены она была бесценной «дойной коровой».
Но Маша влюбилась. В обыкновенного парня без машины и денег. И теперь она хотела отвязаться от Гены.
Она стояла перед ним в мини-бикини, подчеркивавшем соблазнительные формы ее совершенного тела. От ее лица невозможно было оторвать взгляд. И она хочет от него уйти?
— Влюбилась, говоришь? — хищно сощурил взгляд Колода.
— Да, — робко ответила она.
— Уйти хочешь…
— Надоело мне все это… Нормальной жизни хочу…
— Нормальной жизни?.. Да ты передком своим почти штуку баксов за день зарабатываешь… Разве это не нормальная жизнь?
— Нет…
— А если я порежу твоего хоря?
— Ты не посмеешь… — На этот раз она глянула на него с вызовом.
Не посмеет… Он не посмеет?.. Гене даже стало смешно.
— Хорошо, я отпущу тебя…
Он заметил, как удивленно посмотрели на него Лосось и Крынка, его бригадиры. Не понял его и Бекас, один из звеньевых.
— Правда? — расцвела красавица.
От этого она стала еще краше. Нет, Гена не мог ее потерять.
— Но с тебя откупной…
— Сколько?
— Для начала минет…
Он скинул с себя простыню и выставил напоказ свой болт. Маша не растерялась, подошла к нему, встала на колени и привычно включилась в работу. Это было что-то…
— Все? — сглотнув, спросила она.
— Нет, не все, — снова закрываясь простыней, сказал он. — Ты еще на «вертолете» без трусов не полетала…
«Групповуха» с раскладом одна к трем. И Маша должна была принять в ней участие. И хотя она не обслуживала своих клиентов по такой программе, пришлось дать согласие. Свобода стоила дороже.
Гена многозначительно глянул на Мотыля, Атлета и Коляна. Те понятливо закивали и подошли к Маше. Она покорно подчинилась их воле.
Телохранители разложили шлюху прямо на ковре и с энтузиазмом взялись за дело. А Бекас взялся за видеокамеру.
Колода сделал знак, и в кабинет впорхнули обнаженные красотки. Две припали к нему, остальные к Лососю, Крынке и Светофору. Оргия началась. Групповуха с участием обворожительной красавицы Маши подавалась в качестве горячего блюда.
Мотыль, Атлет и Колян старались на совесть. Так отодрали Машку, что, снова представ перед Геной, она еле держалась на ногах.
— Теперь я свободна? — спросила она, стыдливо закрывая треугольник волос на лобке.
Она хоть и шлюха, но у нее есть свои принципы.
— Когда свадьба? — спросил Гена, глядя, как Бекас «заряжает» видак.
— Все зависит от тебя…
Все верно, она не хотела умирать молодой…
— А знаешь, я ведь подарок тебе на свадьбу приготовил?
— Какой? — наивно обрадовалась она.
— Вот представь, что это банкетный зал. А вокруг тебя гости. Ты, блин, невеста. И тут, в натуре, «ящик» начинает светить, — Гена указал на вспыхнувший экран «Панасоника» размером метр на метр.
Маша обернулась и обомлела. Она увидела себя в окружении трех похотливых самцов. Камера запечатлела ее в самых развратных позах. Ее использовали сразу по трем назначениям… Ее Виктор будет в шоке. Он никогда не простит ее…
А еще мама и отец. Ведь они не знают, чем занимается их дочь. Они приедут из своего городка в Тригорск на свадьбу и такое увидят… Отца хватит удар…
А Колода, этот гад и паразит, обязательно сдержит свое слово… Она чуть не разревелась.
— Ну так что? — глумливо спросил Гена. — Будет свадьба?
— Нет… — выдавила она из себя.
— Значит, не будет и подарка… Иди, занимайся, чем занималась раньше…
Маша посмотрела на него затравленным взглядом, повернулась, вышла из кабинета и направилась к бассейну.
— Эй! — грубо крикнул ей вдогонку Гена. — Только сначала вымойся. А то воду спермой загадишь… Вафлерша конченая…
Он ее унизил, опустил, растоптал. Но ей еще повезло. Просто он сегодня добренький. А ведь мог размазать по стенке. А завтра бы выловили в реке ее труп.
Маша ушла, но оргия продолжалась.
* * *
— Колода, Корягин заднюю включил, не хочет больше отстегивать, — сообщил Гене на следующий день Лосось.
Его бригада контролировала вещевой рынок в центре Тригорска и два супермаркета. Одним магазином владел господин Корягин, о котором и шла речь.
— Он чо, оборзел вконец? — возмутился Гена. Еще никто не уходил из его цепких рэкетирских объятий. И этот не уйдет.
— Говорит, что у него теперь своя «крыша»…
— Чо?
— Свою службу безопасности организовал. Шесть бывших спецназовцев…
— Да хоть шестьдесят… Короче, тут и думать не надо. Валить козла, и точка!
— Мотыгу пошлю…
— Толково… Мотыга мочить умеет… Кто он у тебя?
— «Бык».
— Вальнет, мать его так, Корягина, звено ему кинешь…
— Без проблем…
* * *
Артур Корягин забавлялся в постели со своей молодой женой, редкостной красоты женщиной лет двадцати трех. Бывшая фотомодель, нынче образцовая домашняя хозяйка, Лариса умела ублажить его во всем. И он ее не обижал. Каждую неделю делал дорогой подарок. Да и вообще она у него как сыр в масле каталась. Норковая шуба, пятикомнатная квартира с евроремонтом, «Мерседес» спортивный всегда под боком…
— Ох! До чего же мне хорошо с тобой! — пропела она, соскакивая с постели.
После каждого акта она ходила в душ. Гигиена!
— Ой! Что такое? — услышала он ее встревоженный голос.
Артур бросился в ванную.
В последнее время он опасался всего. Когда возвращался из магазина домой, телохранители провожали его до самых дверей квартиры. И в комнатах всегда были задернуты шторы. Защита от снайпера…
Он отказался платить Колоде, этому жадному ублюдку с неуемными амбициями. Хватит грабить честных людей!
Он рванул дверь в ванную на себя и увидел Ларису живой и невредимой.
