Вскоре ей это удалось. Федор Владимирович стоял в углу, в окружении нескольких приближенных, и о чем-то разговаривал. В руке у него был бокал красного вина.
Надежда Николаевна подошла поближе, чтобы услышать разговор. Однако ее чуть не сбила с ног крупная женщина со старомодным валиком на голове. Серый костюм сидел на ней, как военная форма, причем плохо подогнанная.
– Федор Владимирович! – крикнула она удивительно противным голосом.
Воронок, однако, оглянулся и улыбнулся весьма приветливо.
– Валя… – он раскрыл объятия, – сколько лет, сколько зим! Выглядишь хорошо, похудела, загорела…
– Кто это? – Надежда ухватила за рукав Алку, дрейфующую по направлению к столу с закусками.
– А, эта… – Алка оглянулась, – это завуч в одной школе, Овсюгова Валентина… отчества не помню. Сволочь жуткая, детей ненавидит, педагогов доводит, ее все в городе знают. У меня одна знакомая в той школе работала – через полгода уволилась. Она этому Воронку дальняя родственница какая-то, поэтому ничего с ней сделать нельзя. Мне в гороно говорили – жалоб на нее целый шкаф, а что они могут, когда у нее такая лапа волосатая…
– Да уж… – Надежда вспомнила рассказ дизайнера Елены, вот уж не повезло ее сыну…
Выходит, и правда парень не так уж плох, просто попалась такая скотина вместо завуча.
Овсюгова наконец отошла от своего высокопоставленного родственника и затерялась в толпе участников конференции.
И как раз в это время из толпы выскользнула та молодая женщина в костюме цвета морской волны, на которую Надежда обратила внимание перед входом во дворец. Она приблизилась к вице-губернатору и быстро проговорила:
– Федор Владимирович, вы не могли бы ответить мне на несколько вопросов?
– Вопросов? – вице-губернатор настороженно взглянул на женщину. – А вы кто? Какое СМИ вы представляете?
– Моя фамилия Соловьева, Ольга Соловьева. Я свободный журналист. Я вам звонила два дня назад…
– Ах, это вы! – Воронок насупил густые брови. – Я не даю никаких интервью, понятно? Особенно свободным журналистам!
– Мне не нужно полноценное интервью, ответьте только на несколько вопросов…
Вице-губернатор мигнул одному из своих спутников, молодому человеку с широким лицом и пустыми равнодушными глазами. Тот подскочил к журналистке, схватил ее за локоть и потащил к выходу из зала, что-то тихо говоря ей на ухо.
Надежда нахмурилась. Недолго раздумывая, она схватила со стола бокал красного вина и устремилась в том же направлении, куда увели журналистку.
Выйдя из зала, она огляделась и, прислушавшись к своей интуиции, пошла влево по коридору.
Коридор сделал поворот, и сразу за этим поворотом Надежда увидела журналистку. Она стояла прислонившись спиной к стене, точнее, вжавшись в стену. В глазах у нее был страх. Над ней нависал молодой мужчина с широким лицом и медленно, веско говорил:
– Ты не понимаешь намеков? Тебе Федор Владимирович все ясно сказал? Он тебе сказал, чтобы ты заткнулась и убралась в ту щель, откуда выползла? Ты понимаешь, что мы с тобой можем сделать, если ты не угомонишься? Мы тебя просто раздавим! – с этими словами мужчина сделал вид, будто давит на полу какое-то насекомое. – Ты поняла? – Женщина молчала, и тогда он добавил: – А чтобы ты лучше запомнила мои слова…
Он занес над ее лицом сжатую в кулак руку, но в этот момент Надежда громко закашлялась.
Мужчина повернулся к ней, не отпуская журналистку, и раздраженно проговорил:
– А вам что здесь нужно? Сюда посторонним нельзя!
– Я ищу туалет, – оживленным голосом проговорила Надежда. – Говорила я себе – не больше одного бокала, но не удержалась, и вот теперь ищу… вы не знаете, где тут туалет?
– Понятия не имею! – огрызнулся мужчина. – Здесь его точно нет.
– Вы уверены? – Надежда подошла ближе, споткнулась и выплеснула на белую рубашку мужчины бокал красного вина, который держала в руке. – Ох, извините, какая же я неловкая! Просто не знаю, что со мной сегодня творится!
Мужчина выругался, шагнул в сторону и попытался отряхнуть рубашку. Лицо его побагровело.
– Ну вот, – прощебетала Надежда, – теперь вам тоже нужен туалет! Кстати, я вспомнила, он вон там, за углом!
Мужчина что-то прошипел и скрылся за углом, а Надежда подхватила журналистку под руку и потащила ее в противоположную сторону.
Коридор сделал еще один поворот, и они оказались перед выходом. Возле двери прохаживался охранник.
– Куда вы, женщины? – проговорил он, увидев беглянок.
– Выпустите нас, пожалуйста! – взмолилась Надежда.
– Здесь нельзя, это служебный выход! – строго проговорил охранник. – Если вам нужно выйти, идите через главный вход…
– Пожалуйста, пропустите нас! – повторила Надежда Николаевна и незаметно вложила в руку охранника купюру. – Представляете, ей только что звонили, у нее в квартире протечка… нужно скорее ехать домой, а то соседей зальет!
– Протечка? – с сомнением проговорил охранник, пошуршал купюрой и двинулся к двери. – Ну, если протечка, тогда ладно!
Он воровато оглянулся по сторонам, выпустил женщин и закрыл за ними дверь.
Оказавшись на свободе, Надежда завертела головой:
– Поймаем такси, нам нужно как можно скорее отсюда выбираться.
– Не нужно ничего ловить, – остановила ее журналистка, – у меня своя машина рядом стоит. Я сумела близко припарковаться.
Действительно, буквально в двух шагах от дворца была припаркована крошечная красная двухместная машина.
– Она, конечно, не очень вместительная, – проговорила журналистка, открывая дверцу, – зато никаких проблем с парковкой. Может втиснуться куда угодно, занимает не намного больше места, чем портфель, а это при моей профессии очень важно…
Они сели в машину и выехали на Таврическую улицу.
Журналистка перевела дыхание, повернулась к Надежде и проговорила:
– Большое вам спасибо, вы меня буквально спасли! Честно говоря, я так перепугалась…
– Не удивительно! Это же ужас, как тот человек себя вел! Я думала, еще секунда – и он бы вас ударил…
– Если бы только это… – вздохнула журналистка. – Боюсь, что этим дело не ограничится…
– Все так серьезно?
– А, ладно, не буду грузить вас своими проблемами! Скажите, куда вас подвезти?
Надежда назвала свой адрес и снова заговорила:
– А почему вице-губернатор так на вас разозлился? Почему он так не хочет отвечать на ваши вопросы?
– Так вы слышали наш разговор? – журналистка внимательно пригляделась к Надежде. – Выходит, вы не случайно оказались в том коридоре?
– Ну да, я увидела, как подручный Воронка потащил вас туда, и мне это очень не понравилось. Не люблю, когда так обращаются с женщинами. Ну, я взяла бокал и пошла за вами…
– Надо же… тем более, спасибо вам! – журналистка вдруг негромко засмеялась.
– Что в этом смешного?
– Да просто я вспомнила, какое лицо у него было, когда вы облили его вином!
– Да, правда! – Надежда тоже улыбнулась. – Так все же, почему Воронок так не хотел вам отвечать? Вообще-то он охотно общается с прессой, я видела в Интернете его интервью…
– Все дело в том, какие ему задают вопросы и кто эти вопросы задает… – журналистка помрачнела. – А собственно, почему это вас так интересует? Кто вы такая?
– Меня зовут Надежда. Надежда Николаевна Лебедева.
– Это имя ничего мне не говорит, – журналистка снова бросила на Надежду быстрый изучающий взгляд.
– И очень хорошо! Как говорил один мой приятель, мне не нужна скандальная известность.
– Ваш приятель не дурак! Ну вот, мы и приехали, это ведь ваш дом? Еще раз спасибо…
– Э, нет! Вы от меня так легко не отделаетесь! Вы ведь так мне и не ответили. Почему Воронок так на вас сердит?
– Надежда… Надежда Николаевна, ну зачем вам это знать? – журналистка поморщилась. – Какое вам до этого дело?
– Считайте это простым женским любопытством. Но мне, Ольга, – вас ведь зовут Ольга? – мне кажется, я имею право получить ответ на свой вопрос – все же я вам хоть немного помогла…
– Это правда… Но… помните, что вы сами этого хотели, потому что эта информация может быть опасна. Вы видели этого мордоворота, которого послал Воронок?
– Ничего, – заметила Надежда, – мы же с ним справились. Бог не выдаст, свинья не съест! Говорите уж!
– Ладно, – журналистка положила руки на руль, глаза ее были устремлены вперед, на что-то, что видела только она, – дело в том, что у меня была подруга… Лариса… она встречалась с Воронком.
– В смысле – у них был роман? – уточнила Надежда.
– Ну да… она очень им увлеклась…
Девушка замолчала, и, чтобы нарушить напряженную тишину, Надежда проговорила:
– Да, он мужчина интересный, что и говорить. Может произвести впечатление.
– Она им увлеклась, – продолжила журналистка, – и даже надеялась на что-то большее.
