Зося трудно привыкала к непредсказуемым людям типа Метлова, которые вчера вились вокруг тебя, а сегодня без видимых причин отворачиваются. Она так и не адаптировалась в этой среде, что по ней незаметно, но внутри постоянно ощущала дискомфорт. Зося старалась украдкой поймать на себе взгляды во время застолья, дабы определить по ним – злобным и беспощадным, – кто знает о ней правду. Расчет был прост: раз Семена раскусили, то должны знать хотя бы мизерную часть о ее участии тоже, ради этого она и притащилась сюда. Одно было нелогично: почему Семена убили у Бабаджанова? Этого не должно было произойти, но произошло, значит, что-то оба упустили. Она ловила на себе взгляды, да только как ни старалась прочесть по мимике и глазам мысли, ей это не удавалось, даже в Астраханове она не заметила обычной враждебности, впрочем, он в ее сторону и не смотрел.
Ужинали в доме, перед сменой блюд вышли прогуляться в сад, который по площади и устройству значительно уступал владениям Бабаджанова. Однако и здесь ландшафтный дизайнер постарался оживить скучный огородный пейзаж, соорудив альпийские горки, расставив беседки и засадив пространство причудливыми растениями. Зося не рискнула остаться в доме, где было неизвестно чего ждать, она вышла на воздух, поболтала с женщинами о том о сем и побрела по аллее в одиночестве.
Вообще-то Зося рассчитала, что убить ее здесь вряд ли отважатся. Место заповедное, ведь Метлов большая шишка – начальник налоговой инспекции, убить в его доме – беспрецедентная наглость. И вторая причина смелости Зоси: по идее, к ней должен подойти тот, кто распорядился убить Галдина, чтобы поторговаться со слабой стороной, но при условии, что он узнал об участии Зоси в заговоре. А как узнал? – задавалась она в сотый раз вопросом. Зося присела на скамейку, механически ее рука опустилась в сумочку и сжала пистолет. Задумалась. Нелегко ей. И вдруг сзади услышала хриплый голос с одышкой:
– Чего откололась от коллектива, Зосенька?
Чуйко оперся лапищами о спинку скамьи и навис над ней всем своим жиром. Когда-то он крышевал рынки, под его кнутом находилась тьма молодчиков, те и обдирали торговцев. Позже он понял, что дело это не столь прибыльное, как хотелось бы, к тому же опасное, всегда найдется головастик, который попросту отвоюет право на дань, а то и менты повяжут. Ему нужен был статус пусть не ферзя, а хотя бы первой пешки. Пошла цепь загадочных событий: погиб один директор рынка, застрелили второго, взорвали третьего, четвертый утонул в бассейне бани… А владельцем этих рынков непонятным образом стал Чуйко. Зося с трудом удержала мышцы лица, чтобы они не сложились в брезгливую гримасу, в то время как Чуйко переместился на скамейку.
– Видела центр Бабаджанова? На джипе можно ездить по отделам.
– Вы, как всегда, преувеличиваете, да?
– А, так ты не была на открытии? И я не был. Зашел перед концом рабочего дня. Вот паскудник, мои базары обставил. Да как обвел всех! Повесил табличку «Строительство госучреждения», в то время как у меня отняли точку – стадион. Видишь ли, молодежи спортом негде заниматься. Кто сейчас спортом занимается? Наркоманы? Я насмерть бился, но барахолку пришлось перенести за город, а Бабаджанову разрешили открыть торговый центр. Зося, мне нужна твоя помощь. Узнай, что он еще затеял, все его планы. Опять на меня наезжают, может, это с его подачи. В моем районе затеяли строительство с табличкой «Госучреждение», неспроста это…
– Как я узнаю? – чуть не вышла из себя она.
– Будто не соображаешь, – фыркнул он, далее тон взял грубый: – Как раньше. Под одеяло к нему залезь, он таких баб любит.
– Послушайте, Валерий Петрович, я уже не девочка, чтобы мной помыкать. Заплатите главному архитектору, он выложит, что затеял Бабаджанов…
– Ты меня учить будешь, блядина? – процедил он сквозь зубы, потрясая обвислыми щеками. – Не забывайся. Я тебя в люди вывел, где ты была бы, если б не я? Ты по гроб мне обязана.
– По чей гроб? – прошипела зло Зося.
– По твой. Думаешь, я лох, ничего не знаю? Паспортами запаслась и решила деру дать? От меня, что ли? Хе-хе! Запомни: ты у меня в кулаке. Делай, как я сказал, пока у тебя щечки не облезли. Срок – неделя.
Она закусила губу, чтобы не выстрелить ему в спину, когда Чуйко удалялся. Он ее вывел в люди! Она у него в кулаке!
Зося приехала из маленького города, искала работу, на одном из рынков требовался диктор, читающий объявления, зарплата была хорошая, по тогдашним меркам. Она, поскольку занималась в драмкружке, пришла на прослушивание. Чуйко принял ее на работу, устроил временную прописку, долго присматривался, потом начал обработку, мол, это все копейки, ты можешь заработать неплохие деньги. Он не заставлял ее спать с ним, вкусы у него были особенные, но предложил сопровождать в поездках достойных людей, которым нужна красивая молодая женщина «для престижу». Не без колебаний Зося согласилась, позже эту деятельность стали называть эскорт-услугами и поставили в один ряд с проституцией. Но платили действительно хорошо, правда, иногда клиенты вели себя отвратительно, иногда даже били. Побаиваясь Чуйко, за синяки платили дополнительно. Зося сняла великолепную квартиру, стала хорошо одеваться. Только Чуйко оказался не таким уж бессребреником, озабоченным судьбой девушки, ему требовались проценты от заработка плюс (и это главное) сведения о клиентах, Зося добывала их, не задумываясь, зачем это надо. Когда она подружилась с Адой, Чуйко не отстал от нее, через Зосю он и проник в рассадник капиталистов и главарей города. Жирный урод! А Нереда какой подонок – донес Чуйко! Это и есть те ошибки, которые душат хуже петли на шее, но их уже не исправить.
– Зося! Я искал тебя.
Она вздрогнула от неожиданности и подумала, что, улетая мыслями, можно улететь и телом, причем навсегда. Метлов остановился перед ней, сунув руки в карманы брюк и пружиня на ногах, будто ему не стоялось. Баловень судьбы, поэтому и восприимчивость мира у него своеобразная: раз есть он, мир должен быть счастлив, что приобрел столь раритетное сокровище. Самолюбование одна из черт Метлова, он словно вытанцовывает перед зеркалом, заботясь о позах, жестах, мимике. Не знает слова «нет» в свой адрес, но сам употребляет его слишком часто, чтобы не нажить врагов.
– Не боишься, что жена увидит нас вместе? – спросила Зося, сообразив, что он сейчас пригодится ей, как рычаг воздействия на Чуйко.
– Я никого не боюсь. – Метлов подсел к ней, взял за руку, она не высвободилась, что явилось неплохим признаком для него. – Зося… Зося…
– Вспомнил былое? – с легкой иронией сказала она, что было равносильно кокетству. – У тебя крепкая память.
– Мы странно расстались – без объяснений, без сцен…
– Не люблю слезливых сцен. Считаешь, я причина разрыва? Поэтому напустил на меня свору негодяев, которые копаются в моей бухгалтерии? Что они там ищут?
– Мои люди, Зосенька, дорожат местом, поэтому бдительны, дело свое знают. Но у тебя же все в ажуре, не так ли?
– В любом ажуре при желании можно найти дыру.
– Сейчас не самое удобное время говорить о делах… – Услышав громкий смех и визг, Метлов оглянулся на дом, но из-за кустов не разглядел, что там происходит, повернулся и заговорил быстро: – Зося, давай встретимся в более подходящем месте.
– Зачем? – насторожилась она. – Если мне не изменяет память, это ты дал понять, что нам не стоит встречаться, а я не стала настаивать на обратном.
– Зося, речь не об этом. Пока не об этом. Есть одно спешное дело, которое хотелось бы с тобой обсудить. Зося, это тебе нужно.
– Даже так? Ну, хорошо. Где и когда?
– Завтра в восемь на нашем месте. Извини, меня зовут.
Зося достала сигарету, мяла ее, не зная, что и думать. Кажется, Метлов не настроен возобновлять постельные отношения, но тогда что ему надо? Что означает фраза «это тебе нужно»? С каким бы удовольствием она бросила все и укатила б туда, где ее не знают. Можно попробовать продать «соковарку», как называют ее предприятие все эти снобы. Предприятие и прибыли-то не приносит, одну головную боль. Последнее время Зося часто думала о продаже, но как быть с Адой? Она штудирует прессу, там и вычитает все подробности сделки.
Зося поднесла огонек к кончику сигареты и внезапно ощутила присутствие еще кого-то. В ее положении неопределенности и подозрительности, страха за свою жизнь и неизвестности это было как резкая боль – сначала нахлынет, потом долго удерживает в состоянии боязни перед новым приступом. Это заставило Зосю подскочить со скамьи, но она не сделала и шага, как замерла, заметив фигуру среди листвы за кустом, которую сверху укрывали ветки дерева. Лицо в полумраке, с тенями от листьев, показалось зловещим, или таким и было, Зося узнала Астраханова. Сидя, она никак не могла его увидеть, возможно, он давно там находился и все слышал. Короткий вскрик Зося подавила усилием воли, а он усмехнулся:
– Ты всех боишься или только меня?
