– Ты не понимаешь! – закричала я, когда мою душу скрутило предчувствие страшной опасности.
– Да все я понимаю, – хохотнул Петя, явно наслаждаясь своим превосходством надо мной.
– Идиот!
– Тихо-тихо! – прервала нас Нонна Павловна. – Мне кажется, пришла пора для мирных переговоров. Давайте пройдем в какую-нибудь комнату... Не в прихожей же нам мирные переговоры вести...
– На кухню можно, – сказал Анзор, – там стены только закопченные, черные, а ничего не написано и не нарисовано.
– Пройдемте на кухню, – согласилась Нонна Павловна.
* * *
Тревожное предчувствие мое становилось все сильнее и сильнее. И наконец беспокойство настолько овладело мною, что я просто не знала, куда себя девать. К тому же по непонятной причине внезапно во всей квартире погас свет, отчего мне стало вдвойне нехорошо.
Подчиняясь просьбе Нонны Павловны, мы – все вчетвером – перешли на кухню и расположились вокруг круглого кухонного стола. Эти черные страшные закопченные стены ужасно давили на меня – и я села поближе к окну. На улице давно стемнело, но все же уличный фонарь бросал луч света на кухню – свет согревал меня.
– Снова где-то пробки полетели, – проворчал Анзор, – или с проводкой что-то. Вечно в этих старых домах неполадки с электроэнергией...
– Проблемы с электроэнергией, – наставительно проговорила Нонна Павловна, – не самое страшное, что может произойти. Для меня сейчас главное – разобраться в сложившейся ситуации.
– Нечего здесь разбираться, – сказал Петя, – по-моему, все ясно. Я не удивлюсь, – добавил он, снова искоса глянув на меня, – если узнаю, что неполадки со светом – дело рук одного нашего знакомого экстрасенса.
– Я лишена своего дара, – напомнила я, – как я могу что-то сделать? Нонна Павловна! – взмолилась я. – Скажите что-нибудь этому непробиваемому идиоту! Мне кажется... Я просто уверена, что он совершил ужасную ошибку, каким-то образом умудрившись блокировать мои экстрасенсорные способности. Моя интуиция подсказывает мне, что происходит что-то ужасное, вот-вот случиться что-то... непоправимое... а я не могу вмешаться. Я совсем беззащитна.
Нонна Павловна беспокойно оглянулась по сторонам, и я поняла, что ей передалось мое странное чувство.
– В самом деле, Петр, – сказала она, – может быть, мы объясните нам, как это у вас получилось?
– Получилось, что? – надменно осведомился Петя.
– Лишить меня моего дара! – воскликнула я.
– Секрет фирмы, – ухмыльнулся он.
Я сжала кулаки. Ну, ничего не поделаешь с этим напыщенным придурком. Ясно, что он, как и его друг Анзор, не обладает экстрасенсорным даром – иначе он не мог не чувствовать отчаянной степени концентрацию негативной энергии, от которой темный воздух ставшей вдруг неуютной и зловещей квартиры сжимался вокруг нас, словно кольца змеи-убийцы. Но каким образом Петя смог блокировать мои способности, если он не экстрасенс?!
Несколько минут мы сидели молча. Напряжение нарастало – змеиные кольца стягивались все туже и туже...
Я посмотрела на Нонну Павловну. Если я не могла воспользоваться своими экстрасенсорными способностями, то ей ничего не мешало воспользоваться своими. Только она может попытаться разъяснить ситуацию.
– Нонна Павловна... – прошептала я, чувствуя, как жизненные силы покидают меня.
Она поняла меня без слов.
– Наш разговор зашел в тупик, – сказала она, – хотя, в общем-то никакого разговора и не было. Я, как и Ольга Антоновна, чувствую сгущение негативной энергии и не могу дать этому объяснение.
– А я ничего не чувствую, – заявил Петя, – а ты, Анзор?
– И я ничего, – сказал Анзор.
– Да потому вы ничего не чувствуете, что не можете чувствовать! – опять взорвалась я. – Вы, в отличие от нас с Нонной Павловной, обыкновенные люди – и паранормальное для вас – темный лес.
– Не понял, – нахмурился Петя, – я предполагал, что среди нас только один экстрасенс. Нонна Павловна, неужели вы?..
– Да, – подвердила Нонна Павловна, – видите ли, Петр, я – медиум. Я тоже общаюсь с потусторонним и поэтому то чувство, которое часто называют „шестым“, у меня развито гораздо сильнее, чем у обычных людей.
– Но... – растеряно проговорил Петя, – но... Как это так – вы – самый настоящий экстрасенс?
Дальнейший диалог был настолько запутан и нечленоразделен, что смысла его приводить целиком – нет никакого. Достаточно будет сказать, что Нонна Павловна очень коротко рассказала господам студентам о своей жизни. Анзор, выслушал все, открыв рот, а Петя иронически морщился и всячески бодрился, хотя было видно, что ему не по себе.
– Здорово, – пробурчал он себе под нос, когда Нонна Павловна закончила свой рассказ, – вокруг столько непонятного... Кажется, потусторонние явления в нашей жизни больше распространены, чем реальные...
– И сейчас, – в завершение проговорила Нонна Павловна, – я предлагаю вам провести спиритический сеанс. Это нужно не для того, чтобы вы мне поверили, а для того, чтобы разобраться с происходящим. Но для этого нужно... на время оставить ваши разногласия... – она посмотрела на Петю и на меня, – и изо всех сил пожелать свидания с духом.
Петя довольно громко хмыкнул.
– Это очень важно, – сказала Нонна Павловна, в упор глядя на него. – Концентрация негативной энергии усиливается. Еще немного – и даже вы, Петр, это почувствуете.
Минуту все молчали, словно прислушиваясь к упавшей на дом черной тишине.
– Петя, – раздался вдруг дрожащий голос Анзор, – давай попробуем, а? Что-то мне и вправду... страшно.
Сразу после того, как слова его утонули во мраке, раздался сухой треск и красная трещина проползла, словно змея по черной стене. Петя вскрикнул и подскочил на стуле. Анзор коротко вякнул и окаменел. Извилистая трещина пылала на закопченной стене несколько секунд, затем стала уменьшаться и исчезла совсем.
Петя сглотнут слюну и вытер со лба холодный пот.
– Что ж, – плывущим голосом проговорил он, – по... попробовать можно. А... духи нам помогут?
– Обязательно, – твердо сказала Нонна Павловна, – если нам, конечно, удастся вступить с ними в контакт.
– Что для этого нужно? – глухо спросил Анзор, не сводя глаз с того места на стене, где была трещина.
– Я же вам говорила – очень сильно захотеть. Психоимпульсы человеческого мозга обладают небольшой долей паранормальной энергии. Пытаясь соединить импульсы вместе, мы создаем энергетический заряд, который поможет нам установить контакт.
По потолку, словно огненные змеи, мгновенно пробежали – вспыхнули и погасли две красные трещины.
– Давайте, – заторопился Петя, – что нам делать?
– Приготовления я сделаю сама, – сказала Нонна Павловна.
* * *
Круглый кухонный столик переместился в центр кухни; на нем появились свечи – больше ничего. Никаких карандашей и блюдечек.
– Я буду общаться с духами по другой системе, – объяснила мне Нонна Павловна, – пуская их в свое сознание. Обычно так не делает, потому что это очень опасно – в сознание могут проникнуть не те духи, которые вызываются, а какая-нибудь из неприкаянных душ, не нашедших себе места ни на этом свете, ни на том...
– А что потом бывает с теми, к кому в сознание проникли такие... неприкаянные? – шепотом спросил подслушивавший нас Петя.
– Вы видели когда-нибудь одержимых? – спросила Нонна Павловна. – Так когда-то называли буйных неизлечимых сумасшедших.
Больше вопросов ни у кого не возникло.
Мы встали вокруг стола, соединив руки над горящими на нем свечами. Минута прошла в тишине.
– Повторяйте за мной, – очень тихо проговорила Нонна Павловна, – дух усопшего, явись!
– А дух какого именно усопшего явится? – прохрипел Петя. – Вдруг какая-нибудь неприкаянная душа? Разве не обязательно называть имя?
– Имя называется в последнюю очередь, – нетерпеливо ответила Нонна Павловна, – таков ритуал. А теперь не мешайте мне, Петр. Лучше повторяйте то, что я сказала – дух усопшего, явись!
– Дух усопшего, явись!
Тишина стояла полная. Петя и Анзор молчали, закрыв глаза. Нонна Павловна смотрела прямо перед собой.
– Ничего не получается, – беззвучно выговорили ее губы.
И тут...
Словно молнией пронзила мои виски внезапная боль. Я вскрикнула и дернула головой.
– Контакт! – выкрикнула Нонна Павловна. – Получилось! Все-таки получилось! Теперь – имя моей матери! Ольга Антоновна, скажите имя моей матери! Быстрее, а то...
Петя затряс своей головой, как больная лошадь, видимо, испугавшись того, что в него может вселиться неприкаянная душа. Мне тоже, честно говоря, стало жутковато. Контакт... А с кем я вступила в контакт.
Я вспомнила имя матери Нонны Павловны и попыталась выговорить его. Но ничего у меня не получилось – мои губы не слушались меня.
