– Чего стоишь, как не целованная девица на пороге борделя, входи.
– Не хотел вам портить настроение, – произнёс Паркин, «входя» в кабинет.
– Кого я вижу! – наигранно воскликнул Благородный Дон, разводя руки, словно желая обнять своего гостя.
– Не ожидали?
– Если честно… Ты что, в прошлой жизни был Лазарем?
– Нет, но я нашёл персонального Христа.
– Ну и как там?
– Холодно.
– Значит, напишу в завещании, чтобы меня похоронили в пальто. Выпьешь?
– Не откажусь.
– Так какого хрена ты сюда припёрся? – участливо спросил Благородный Дон, разливая коньяк по бокалам. – Ты же умер. Слышал бы ты, что мы говорили над твоей могилой. Я даже прослезился. Денег у тебя достаточно, чистых паспортов тоже. Чего тебе нужно?
– Я не привык оставлять незаконченные дела.
– Ты все такой же. Ладно, делай, что тебе надо, и уходи. У меня нет времени на всякую лирическую чушь.
– Я разгадал ваше поведение.
– Правда?
– Дело в том, что это не мы, а вы упали с неба. Это вас провели через все круги ада, для которых мы были всего лишь подопытными мышами. Это вы вышли из-под контроля и слетели с катушек до такой степени, что в вас заработала программа самоликвидации, вот только она включилась особым, извращённым способом. Этим и объясняется парадоксальность вашего поведения. С одной стороны, вы сделали всё, чтобы не выплыла на свет истина, с другой сделали всё, чтобы ваша деятельность была сведена на нет. Вы почти выиграли. Но вы слишком понадеялись на правила, забыв, что есть ситуации, способные сломать любую программу.
– Я уже говорил тебе, что это чушь. Ты никогда не сможешь просчитать мою мотивацию.
– Теперь уже это не имеет значенья.
– Да? И что ты собираешься делать?
– Выполнять приказ.
Благородный Дон не успел даже отдернуть голову, а его адамово яблоко уже хрустело в руке бывшего санитарного инспектора. Оставив своего бывшего шефа лежать на столе, Паркин открыл шторы. Он смотрел на закат, возможно, на последний закат в своей жизни, и вместе с исчезновением солнечных лучей, в его душе исчезало волнение.
Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, окно распахнулось. Сначала вид из окна прорезала узкая полоска света, которая, расширяясь, начала вытеснять реальность заоконного мира, словно раздвигая состоящую из двух половин картину. Там, где раньше был вид на город, появилась кабинка лифта, откуда вышли три странных субъекта.
Один из них был в военной форме без знаков отличия. На другом был костюм для гольфа. Третий надел камзол, панталоны, чулки и туфли. Этот третий достал из кармана двойной лорнет, изящным движением открыл его, поднёс к глазам и посмотрел через него на Дениса Паркина.
Немая сцена длилась около минуты. Затем человек в камзоле спрятал лорнет и сказал:
– Браво, санитарный инспектор, вы превзошли все ожидания. Отказ от самоубийства, убийство начальника, отказ от второй личности, самостоятельный проход по К-переходу. Вы заставили нас отнестись к вам с уважением. Честно говоря, мы не думали, что вы окажетесь достойным перевода на уровень Кваддта.
– Я бы сначала хотел отгулять отпуск, – сам не ожидая этого, сказал Паркин.
– Бросьте, Денис, разве вам не интересно узнать результаты эксперимента?
– Эксперимента? – повторил Паркин.
– И ещё какого эксперимента! Эксперимента над экспериментаторами, в котором те, кто считает себя вершителями судеб, на деле оказываются всего лишь подопытными кроликами. Знаете, как интересно наблюдать за теми, кто, считая себя экспериментатором, на деле сам бежит на скорость по заданному лабиринту. В каком-то случае все мы жертвы эксперимента. Все наблюдаем и одновременно бежим по лабиринту. Пойдёмте, не стоит так долго задерживать лифт.
Паркин послушно вошёл в лифт. Внутри кабинка ничем не отличалась от любой другой кабинки лифта. Но когда лифт остановился, и двери распахнулись…
Паркин отпрянул назад…
–//–
Цитата из книги Чарльза Форта «1001 забытое чудо. Книга проклятых».
Цитаты из книги Карлоса Кастанеды «Активная сторона бесконечности».
