Добравшись до Радбурн-Хауса, мы увидели у входной двери машину Джоэла. Она пустовала, значит, Джоэл был где-то в доме. Кирк сидел у крыльца на камне и ждал дальнейших указаний; его лицо хранило нарочито-бесстрастное выражение. Лита остановила машину рядом с машиной сына и подозвала Кирка, пока мы выбирались из салона.
— Какие-то проблемы? — спросила она.
— У миссис Ариес был какой-то приступ, — ответил Кирк. — Вызвали доктора Радбурна, он сейчас с ней. Я жду здесь на случай, если ее надо будет везти в больницу.
— Наверное, я слишком сильно ее расстроила, — сказала Элис.
— Ты не виновата, — быстро заверила ее Лита. — Она уже была расстроена, когда приехала с нами поговорить.
— Если она моя прабабушка, почему я не чувствую себя виноватой? Почему я не волнуюсь за нее?
— Потому что одно с другим не связано, — сказала Лита. — Она старая, больная и одинокая. Наверное, только это и имеет значение. — Но в ее словах не чувствовалось искренности, и я снова подумала о том, чего именно Лита Радбурн хотела для своего сына.
Элис кое о чем вспомнила.
— Мы оставили лягушонка — не помню, как там его — в другой машине. Мне отдать его вам обратно?
— Можешь подержать Амарилло у себя, если хочешь, — сказала я. — Мне кажется, Дебби бы это понравилось.
Я внимательно наблюдала за Элис, но она, казалось, никак не реагировала на имя Амарилло. Она повторила его, словно наслаждаясь звучанием, но мои слова отделили ее от Дебби. Она так нуждалась в привычной самой себе — безо всех этих странных, смущающих вопросов. Хотя у нее и хватало ума не возвращаться к ним.
Кирк подошел к машине, вытащил из нее игрушку и передал Элис. Сразу она же надела лягушонка на руку и, увлеченная разговором с ним, пошла по направлению к дальнему саду.
— Подождите меня внутри, Дженни. Я через минуту к вам присоединюсь, — сказала Лита.
Она явно хотела поговорить с Кирком наедине и, хоть мне было интересно, о чем именно, я оставила их вдвоем и стала подниматься по ступенькам.
У входной двери меня встретил Диллоу, он источал неодобрение.
— Миссис Ариес не должна была приезжать в сады Бутчартов. Я ни за что не повез бы ее туда, но она не стала меня слушать. А Крамптон, как всегда, сделала, как она хотела.
На этот раз он говорил довольно открыто.
— Что произошло после их возвращения? — спросила я.
Но Диллоу уже снова замкнулся.
— Доктор Радбурн поговорит с вами, мадам, как только освободится. Пожалуйста, подождите в гостиной. Я сообщу, что вы приехали.
Тогда я спросила напрямую.
— Почему вы наняли Кирка Маккея?
Он отвел взгляд и молча направился вглубь дома.
— Интересно, что бы сказала миссис Ариес, если бы об этом узнала? — чуть нажала я на него.
Диллоу остановился.
— Думаю, она бы меня поблагодарила, — ответил он.
— Из-за того, что Кирк был знаком с Эдвардом? Тогда почему вы ей об этом не сказали?
Сохраняя на лице бесстрастное выражение, Диллоу заторопился в глубину дома.
Несколько мгновений я стояла в холле у подножья лестницы. Проникавший сквозь витражи свет покрывал мои руки пятнами, отчего казалось, что они поражены какой-то неизвестной болезнью. Эта болезнь пронизывала Радбурн-Хаус и заразила всех живущих под его крышей. Включая и меня.
Дверь в библиотеку оставалась закрытой, оттуда не доносилось никаких голосов. Дом словно закрылся от меня — от меня-чужачки. Такая тишина казалось зловещей и скрытной, под стать жильцам самого дома.
Я зашла в главную гостиную и села на бархатный диван, его пружины прогнулись под моим весом. Викторианская мебель не слишком удобна.
В таком положении Джоэл меня и нашел, и сел рядом на диван. Он всегда разговаривал со мной прямо и здраво, не старался уклониться или что-то скрыть, в отличие от других. Однако сейчас он казался обеспокоенным.
— Я хочу узнать, что произошло. Коринтея говорит с большим трудом. Она не хочет ехать в больницу, несмотря на необходимость. Она пришла в сильное возбуждение, когда я ей это предложил. Крамптон бормочет что-то невразумительное, а Диллоу меня избегает. Что вы можете мне рассказать?
— Не слишком много. Я не знаю, что с ней произошло. Миссис Ариес говорила, что Фарли ее расстроил. Скоро должна придти ваша мать, она какое-то время провела с миссис Ариес перед тем, как ей стало плохо.
— Куда вы с ней ездили? Помимо садов?
Я рассказала, что мы были в его квартире и описала ритуал Литы со всеми его свечами и кристаллами. Я сказала, что мы установили личность Элис по имени ее детской питомицы. И жесту языка глухих, который она сделала, сама того не понимая.
— Для меня это стало окончательным доказательством, — закончила я. — Теперь я точно знаю, что она моя Дебби.
Джоэл коснулся моей руки.
— Я рад. Именно это вам и было нужно. Но я сомневаюсь, что такое доказательство примут в суде. Вы уверены, что никогда не упоминали это имя при Элис — случайно, просто ни о чем не думая? А может, вы ей сами показали тот жест, а она его просто запомнила?
Кирк говорил о том же.
— Я в это не верю, — сказала я. — Я была очень осторожна и не могла случайно назвать имя черепахи или показать жест.
— Боюсь, адвокаты не поверят в чары моей матери, а Коринтея, похоже, убеждена, что Элис ее правнучка. Хотя она до сих пор колеблется, поскольку не доверяет Корвинам.
— Тогда зачем она приглашала меня? Когда я только приехала, мне казалось, что у нее нет предубеждения.
— Она очень ответственная, чем всегда бравирует, и схожесть Элис с вашей дочерью произвела на нее впечатление.
— Но что заставило ее изменить отношение? Страница из дневника, предположительно принадлежавшего Эдварду? Вы о нем знаете?
— Она показала мне ее. Она верит, что у Пиони родился ребенок, и этот ребенок — Элис. Она хочет верить. Как вы знаете, моя мать считает иначе. Как отреагировала Элис на сегодняшние события?
— Они смутили ее… озадачили. Она пытается разобраться, зная не так много. Она умная девочка и понимает, что что-то не так. Я не посмела говорить ей больше.
Взгляд Джоэла был полон участия, он обнял меня за плечи, немного отбросив свою сдержанность.
— Дженни, ты пережила здесь нелегкое время. Но мы со всем разберемся, так или иначе.
От его сочувствия я чуть не раскисла. На мгновение я расслабилась под его рукой, обрела в ней опору. Мне было спокойно, ведь его прикосновения не вызывали во мне буйных фантазий, с которыми я не знала, что делать. Но я должна была сама сделать то, что должно — не проявляя слабости, не опираясь ни на кого. Я неловко выпрямилась.
Он небрежно убрал руку.
— Ты правильно сделала, что ничего не сказала Элис. Надо дать ей немного времени, хоть это и трудно, я знаю.
Как раз на время и я не могла рассчитывать.
В комнату вошла Лита, она явно искала меня. Ее глаза горели гневом. Интересно, о чем они с Кирком говорили у машины? Его ничего не стоило сделать нашим противником — и что тогда делать?
— У Коринтеи был еще один удар, да? — спросила она у сына. — Это очень серьезно?
— Пока не знаю. Говорить она может с трудом, но ее разум ясен, и она знает, чего хочет — чтобы ее не отвозили в больницу. Я сделал все, что мог. С ней сейчас Крамптон.
Лита повернулась ко мне.
— Вы видели Корвинов?
— Пока еще нет. Диллоу сказал, что они вышли прогуляться.
— Хорошо… значит, мы можем спокойно поговорить без чужих ушей. До того, как Коринтее стало плохо, я провела с ней какое-то время, и она рассказала мне, что случилось. Сегодня утром Фарли поставил ей категоричный ультиматум. Либо она решает, что Элис — ее правнучка, дочь Эдварда и Пиони, и переписывает завещание, чтобы Корвины были обеспечены на всю жизнь, либо Фарли увозит с собой Пиони и Элис, и Коринтея никогда их больше не увидит. Она думает, что Фарли блефует, но он очень скользкий тип, и она считает, что у нее не так много времени, чтобы играть в игры. Вот что заставило ее так срочно искать разговора со мной, когда она не смогла найти тебя, Джоэл. Хоть она и терпеть не может уступать, думаю, на этот раз она это сделает. Она уверилась в происхождении Элис и хочет ее получить.
— Если бы я только могла рассказать ей, что произошло сегодня! — прервала ее я.
— Ты не можешь, — твердо сказал Джоэл. — Не сейчас.
— Я начала ей рассказывать, — продолжала Лита, — но она не дала мне договорить. Она всегда была очень властной. Она сказала, что я должна срочно искать тебя, Джоэл.
— И сколько ты успела ей рассказать? — спросил тот.
— Естественно, я сказала, что ей теперь не о чем волноваться, поскольку Элис не дочь Эдварда.
— Неудивительно, что ей стало плохо!
Лита не обратила внимания его восклицание.
— Она выбрала самое эффективное оружие против Фарли, какое только было в ее распоряжении. Она оказалась вне его досягаемости и выиграла себе немного времени.
