— И сколько ты успела ей рассказать? — спросил тот.
— Естественно, я сказала, что ей теперь не о чем волноваться, поскольку Элис не дочь Эдварда.
— Неудивительно, что ей стало плохо!
Лита не обратила внимания его восклицание.
— Она выбрала самое эффективное оружие против Фарли, какое только было в ее распоряжении. Она оказалась вне его досягаемости и выиграла себе немного времени.
— Если это не будет стоить ей жизни, — сказал Джоэл.
Лита задумалась, и я вспомнила, как она рассказывала мне о завещании Коринтеи. Завещание миссис Ариес написано в пользу Джоэла, и если она сейчас умрет, Корвины останутся ни с чем. Эта мысль не принесла мне облегчения. Элис медленно приходит к осознанию, что она — моя потерянная Дебби, и ей придется посмотреть в лицо факту, что Пиони и Фарли на самом деле ее похитители. Фарли же при этом вряд ли сознается и может стать реальной угрозой. И это не говоря уж о том, куда может завести его новая интрига.
Джоэл же продолжал.
— Главное наше первое беспокойство сейчас — это Коринтея. Все остальное может подождать. Ее нельзя оставлять одну в руках Крамптон и Диллоу. Мама, ты не останешься с ней ненадолго? У меня на сегодняшний вечер есть одно дело, которое я не могу отменить, но я постараюсь вернуться как можно скорее.
— Конечно, я останусь. И Дженни тоже будет здесь, она поможет мне… правда, дорогая?
Они оба посмотрели на меня.
— Я никуда не собираюсь, — сказала я. — Правда, не думаю, что мое присутствие подействует на миссис Ариес успокаивающе.
Лита очень странно на меня посмотрела, ее глаза внезапно раскрылись, а взгляд стал каким-то ищущим. Мне показалось, что она теперь смотрит не на меня, а на что-то за моей спиной, где-то далеко. У меня закололо в загривке, и единственное, что было в моих силах, это не оборачиваться. Наверное, она снова слышала свои… "голоса", и я не хотела знать, что они говорят ей.
— В этом доме что-то происходит, Дженни. Что-то нехорошее, нездоровое, чему нужно противостоять.
— Мама! — прервал ее Джоэл. — Прекрати это! Дженни и так достаточно перенервничала за сегодняшний день, так что не испытывай на нас свои потусторонние способности.
И снова я про себя поблагодарила его за здравомыслие.
— Я не могу повлиять на будущие события, — напомнила сыну Лита, но перестала смотреть мимо меня. Я и без нее знала, что в доме обитают недружелюбные силы и что Фарли Корвина стоит опасаться.
— Дай Крамптон перерыв, — предложил матери Джоэл, — Пойди, посиди с Коринтеей.
Но никто не успел уйти, поскольку в комнату торопливо вошел Фарли.
— Вы не видели мою жену? — требовательно поинтересовался он.
Фарли еще ни разу не встречался с Литой, и Джоэл коротко ее представил, а затем ответил:
— Я думал, она ушла прогуляться с вами.
— Так и было. Но у нас произошло разногласие, и она сбежала. Она в последнее время вся на нервах, как можно догадаться. — Он глянул в мою сторону, только усилив мое ощущение неловкости.
— Что расстроило вашу жену? — спросил Джоэл.
Фарли профессионально щелкнул пальцами, словно желая, чтобы вопрос растворился в воздухе.
— Все эти намеки и вызовы — и даже обвинения! Конечно, они смехотворны, но все равно действуют на нервы. Раз миссис Ариес сейчас заболела, нам придется немного подождать. Но не слишком долго, доктор Радбурн.
Джоэл потерял свою выдержку.
— Миссис Ариес именно из-за вас перенесла второй инсульт, Корвин. Думаю, вам с вашей женой было бы неплохо нас покинуть. Вас здесь ничто не удерживает.
Я подумала, что мне бы этого не хотелось — ведь они увезут с собой Элис. И, скорее всего, будут ее использовать, чтобы бороться за завещание.
Фарли старательно пожал плечами.
— Вам не известно, удерживает ли нас что-то здесь или нет. Так или иначе, сейчас главная проблема — это найти мою жену. В последние дни она очень легко расклеивается. — Он иронически поклонился и покинул гостиную.
Лита тихо произнесла:
— Мы не должны позволять ему действовать нам на нервы. Иди на свою встречу, Джоэл, я побуду с Коринтеей. Когда ты вернешься, я позвоню в "Императрицу" и узнаю, свободен ли мой любимый номер. Скорее всего, я там сегодня остановлюсь — из отеля можно быстро приехать, если я вдруг тебе понадоблюсь.
— Спасибо, мама. Не думаю, что тебе придется останавливаться там надолго. Но давай, если тебе от этого будет легче. — Он посмотрел на меня. — Держись, Дженни. Догадки моей матери обычно оправдываются, и, вероятно, она права насчет Элис.
— Я права насчет Элис, — тихо сказала я.
Лита улыбнулась, глядя на нас.
— Конечно, вы правы, Дженни. И я даже прощу тебе слово "догадка", Джоэл.
После ухода сына она грациозно встала, взмахнув своими юбками и бусами.
— Чем вы планируете сейчас заняться?
У меня не было на этот счет ни единой мысли.
— Как-нибудь убью время. Может, спущусь в сад — там красиво и спокойно.
— Хорошая идея. Еще увидимся, Дженни.
Меня тревожил один вопрос, и я решилась его задать.
— Не могли бы вы кое-что пояснить мне перед уходом? Вы упомянули дочь Диллоу и сказали, что с ней произошел скандал, касавшийся Эдварда. Как ее звали?
— Сейчас попробую вспомнить, — Лита на мгновение задумалась. — Да, именно так. Правда, я ее никогда не знала. Эленор. Эленор Диллоу. Но все звали ее обычно Нелли.
Лита ушла, так и не заметив, какой эффект оказали на меня ее слова. Какое-то время я сидела на месте, глядя как темнеют на полу пятна света. Судя по тону, Лита даже не догадывалась, что Пиони — это дочь Диллоу Нелли. Лита много лет не была в Радбурн-Хаусе, и даже ее интуиция на этот счет не сработала. Она сказала, что не знала Нелли. А Джоэл сблизился с миссис Ариес только после смерти отца. Вот почему никто из них не узнал в Пиони повзрослевшую Нелли.
Если Пиони — дочь Диллоу, это открывало очень тревожные возможности. Это значило, что девушка, когда-то давно пытавшаяся притвориться беременной от Эдварда Ариеса, через несколько лет все-таки вышла за него замуж в Бразилии. Вероятно, она и поехала туда, чтобы заполучить Эдварда, но попала в лапы Фарли Корвина. Однако потом она нашла Ариеса и вышла за него замуж, несмотря на то, что именно из-за нее его лишили наследства.
В моей голове роилось множество вопросов. Почему никто ни разу не упомянул, что Пиони-Нелли — дочь Диллоу? Миссис Ариес ничего об этом не сказала, как не сказала сама Пиони. И даже Диллоу никогда не показывал родственного отношения. Фактически, у меня даже сложилось впечатление, что он не любит обоих Корвинов. Хотя сейчас мне вспомнилось, как прошлой ночью Пиони, Фарли и Диллоу секретничали в темноте у подъездной дорожки. Диллоу думает, что Элис — его внучка? Он ведь все время был доверенным лицом миссис Ариес и самого начала знал о цели моего приезда. Неудивительно, что он меня так невзлюбил. И Диллоу нанял Кирка шофером, потому что тот знал Эдварда Ариеса и имел от него письмо. Наверное, он надеялся, что Кирк сможет подкрепить заявление Пиони, что она мать Элис.
Здесь было больше вопросов, чем ответов, хотя картинка наконец начала складываться. Теперь мне нужно было как можно скорее поговорить с Кирком.
Я вышла в холл и бросила взгляд в направлении комнаты миссис Ариес. Ее дверь была открыта, но все было тихо, и я направилась к входной двери.
— Дженни! — тихий голос Элис позвал меня с лестницы.
Я подняла взгляд и увидела, что она стоит на площадке, а за ее спиной маячит дядя Тим. Элис держала в руках один из его маленьких тотемов, она сбежала по лестнице и показала его.
— Смотрите! Правда, он красивый? Дядя Тим долго над ним работал, и он хочет подарить его ей. — Она кивнула в сторону библиотеки.
— Сейчас не слишком подходящее время, — сказала я. — Миссис Ариес плохо себя чувствует. А тотем очень красивый. — Я взяла фигурку и улыбнулась Тиму.
На этот раз все лица тотема оказались человеческими, хотя и были нанесены утрированно-формально. Элис объяснила, что Тим "нарисовал" Коринтею, их общих родителей и сестру, которая умерла еще ребенком. Она показала мне, кто есть кто. Лицо Льюиса Радбурна, отца Джоэла, выражало силу — красивое лицо, в каждой черточке чувствуется характер. Тим знал, что Коринтее это понравится, и приложил особенное старание?
— Может, вы могли бы передать его миссис Ариес, — попросила Элис. — Дядя Тим хочет, чтобы она взяла тотем, тогда она не будет на него сердиться и не отошлет в плохое место.
— Ему пока нет нужды об этом беспокоиться, — заверила ее я. — Сейчас она слишком больна, чтобы что-то подобное сделать.
Тим спустился к нам. Видимо, он не мог прочитать наш разговор по губам и выглядел взволнованным. И снова я ощутила, как такой крупный мужчина с мощными плечами и сильными, чуткими руками мог сделать такую тонкую работу. И одновременно мог поднять, как пушинку, такого, как Фарли Корвин. Тихий спокойный человек, не считая случаев, когда его слишком сильно доставали и будили в нем гнев. Я отлично представляла это по своему отцу, у которого расстроенные чувства могли перерасти в ярость.
