– Красивая?
– Ничего, яркая. Красивая, наверное.
Они лежали, обнявшись, отгороженные от мира тонкими стенами дешевой китайской гостинички. Им было хорошо…
Глава 20. Военный совет – 2
Они вернулись на Манхэттен, где Инга забрала из гаража свою машину. Он смотрел вслед ее белому нарядному «Вольво», пока мог различить его в потоке других машин.
– Как ты меня нашел? – спросила она напоследок.
– Я же детектив, – ответил он. – Мне найти человека одно удовольствие. Так что не спрячешься, даже и не думай.
– Не буду, – ответила она, серьезно глядя на него.
Когда он добрался до дома Суламифи, было около двенадцати. На кухне горел свет, из комнаты был слышен звук работающего телевизора. На кухне сидели Суламифь и Грег, играли в подкидного дурака.
– Привет, Саша! – обрадовался Грег. – Хорошо, что ты пришел. Разве с ней можно играть? Это же шулер. Все, хватит!
– Учись играть, – ответила она хладнокровно, выпуская дым, взглянула на Шибаева, и он почувствовал, что Суламифь поняла, где он был и с кем. Шестым или седьмым чувством поняла. – Садись, Саша, – пригласила она. – Кушать будешь?
Шибаев только сейчас понял, что голоден, как волк. Он кивнул. Суламифь бросила карты на стол, смешала, неторопливо поднялась.
– И я бы не отказался, – сообщил Грег.
– Сколько можно? Мы ведь ужинали недавно.
– Когда это было? Еще в восемь. А сейчас… ого! Двенадцать! Саша, она обчистила меня на сто тридцать баксов. Никогда не садись с ней за карты, она же аферистка! А мне сегодня не везет. Весь день не везет.
– Не везет в карты, повезет в любви, – заметила Суламифь, доставая тарелки. – Лично я получила море удовольствия.
– И в любви мне не везет, – отозвался Грег. – И в бизнесе.
– Слушай, тебе гроб, случайно, не нужен? – спросила вдруг Суламифь.
– Чего? – поперхнулся Грег. – Какой гроб?
– Хорошего качества, Арик продает. Недорого.
– Серьезно? А откуда у этого придурка гроб?
– Подарок. Так нужен?
– От благодарных пациенток? – хихикнул Грег.
– Тебе не все равно?
– Все равно. Не нужен пока. Пусть даст объявление в «Рекламу». Дурак он, твой Арик.
– Какой есть. Он хороший человек.
– Конечно, хороший. Кто бы спорил. Смотри, уведут.
– Не уведут, – сказала Суламифь. Она накрывала на стол, расставляла тарелки, доставала из холодильника закуски, все еще не глядя на Шибаева. Поколебавшись, достала из буфета бутылку водки.
Грег потер руки.
– Мита, я всегда тебя любил! – заявил он. – Ты самая шикарная женщина в нашем общежитии. И понимающая. Может, вернешься ко мне? Я временно одинокий, подумай.
– Подумаю, – уронила она.
Они выпили. Хмель мягко ударил Шибаеву в голову. Возбуждение от встречи с Ингой прошло, сейчас он хотел одного – спать. Вернулась боль, и он подумал, что надо бы принять обезболивающее.
– Ну-с, – начал Грег, – теперь, когда Саша на ногах, вопреки прогнозам дамского специалиста Арика… Нет, таки прибацанный твой Арик – даже гроб предложил! Каков сервис, а? И что дальше?
Суламифь была странно молчалива, глядела в свою тарелку. Шибаев был полон Ингой, чуть смущен и не смотрел на Суламифь. Больше всего ему хотелось упасть на диван и отключиться. Но Грег был полон сил, желания и страсти – ему хотелось настоящего дела, оперативных обсуждений и новых шагов в игре в казаки-разбойники, которая ему страшно нравилась.
Шибаев пожал плечами. Суламифь промолчала.
– Я предлагаю снова заняться персоной Ириной, – бодро продолжал Грег. – На сегодня она – единственный источник информации. И мы эту информацию… – он замялся и выразительно посмотрел на Шибаева, потом перевел взгляд на Суламифь.
– Грег, давай завтра, – предложил Шибаев.
– Я тебя не понимаю, – обиженно произнес Грег. – Время не терпит, персона Ирина не сегодня-завтра свалит, и с концами. Все! Мишн импоссибл![27]
– Может, уже свалила, – рассеянно заметила Суламифь.
– Еще не свалила, я ее сегодня видел. Дежурил под ее конторой, сел на хвост, вел до самого дома.
Шибаев хмыкнул. При общении с Грегом его не оставляло чувство, что тот стремительно впадает в детство.
– Саша, надо действовать, – убеждал Грег. – Промедление смерти подобно, как учил классик.
– Грег, остынь, – сказал Шибаев. – Я все время об этом думаю.
– Я тоже, – признался Грег. – Ее надо умыкнуть. Я уже все продумал. Я подгоняю тачку, ты хватаешь Ирину, затыкаешь рот, чтобы не орала, и…
– Грег, ты малахольный, я всегда знала, – перебила его Суламифь. – В центре Брайтона, где полно свидетелей, хватать здоровенную бабу и засовывать в машину. Да она из вас обоих котлету сделает. Считайте, повезет, если дадут по пятерке на брата.
– Ты думаешь? – спросил Грег с сомнением. – Можно еще записаться к ней на массаж.
– Ты ж говорил, ее к клиентам не пускают.
– Не пускают, – признал Грег. – Но домой к ней тоже нельзя. Я уверен, там засада, надо быть идиотом, чтобы так подставляться. Саша!
– Грег, давай завтра… – сказал тот.
– Я тебя не понимаю, – снова повторил Грег. – Чтобы она не орала, можно ее оглушить. Дать по голове тяжелым предметом.
– Кирпичом? – спросил Шибаев, не выдержав.
– Не обязательно, – ответил Грег. – Можно и… любым предметом, одним словом. Это технические детали, главное, решить в принципе. Все согласны? Ты ее оглушаешь, и в тачку!
– Грег, уже поздно, иди домой. Мама волнуется, – сказала Суламифь.
– Я звонил, мама в курсе.
– В курсе чего? – Шибаев, проснувшись, воззрился на Грега.
– Что я задерживаюсь. А ты подумал… Саша! За кого ты меня принимаешь? – Грег даже обиделся.
– Мальчики, – сказала Суламифь, – зачем вам лишний шум и вообще весь этот трабл?[28] Я думаю, с ней нужно поговорить… Просто поговорить, а не устраивать цирк с облавой в центре города.
– А если она не захочет разговаривать? – спросил Грег.
– Захочет. В любом случае захочет. Ей будет интересно, что он еще выкинет. Хотя бы для того, чтобы позвонить тому типу и рассказать. Можешь даже не сомневаться.
– А вдруг она увидит нас – и в крик?
– Значит, такое ваше счастье! – нетерпеливо ответила Суламифь. – Вы как пацаны, честное слово, еще чулки напяльте на голову!
– Грег, Суламифь права, – сказал Шибаев. – С Ириной нужно поговорить. Во всяком случае, попытаться. Только говорить буду я. Тебя светить не будем, – поспешно добавил он, видя, что Грег собирается возразить. – Ты у нас будешь… в засаде.
– На шухере, с биноклем и оптической пушкой, – добавила Суламифь. – В случае чего, вмешаешься. Если она снова распустит руки.
– Ладно, – неохотно согласился Грег. – Когда?
– Завтра, – ответил Шибаев, мечтая отделаться от него и остаться, наконец, одному.
– Утром!
– Утром она будет спешить на работу, – возразила Суламифь. – Лучше вечером.
– Вечером она сядет в машину и уедет, – сказал Грег. – Значит… – ненадолго задумался он, – …значит, нужно вывести из строя ее тачку. Чтобы она шла пешком. А в переулке Саша! А я в это время…
– Ага, проколоть шину, – голос Суламифи был полон сарказма. – Или сразу все четыре. Чтобы наверняка.
Шибаеву казалось, что он находится в театре абсурда. Он уже и не вмешивался. Суламифь, несмотря на свой скепсис, кажется, увлеклась. Грега несло.
– Ладно! – сказала, наконец, она, как припечатала. – Грег, пора домой. Завтра Саша тебе позвонит, дашь инструкции. А сейчас – бай-бай. – Она поднялась из-за стола.
– Мита! – воззвал Грег. – Детское время. Еще и… – он взглянул на часы. – …еще и двух нет. Мы ж не все обсудили. Мита, а?
– Я сказала, хватит! – Суламифь принялась с грохотом убирать со стола посуду.
– Ты очень изменилась, Мита, – с горечью сказал Грег. – Я помню тебя другой.
– Слушай, не морочь мне голову! – закричала она, швыряя тарелки в раковину. – Сколько можно!
– Ладно, – сказал Грег, выразительно глядя на Шибаева. – Саша, я позвоню завтра. Мита, несмотря ни на что, я все равно тебя люблю! И храню воспоминания о нашей любви.
– Пошел вон! – отозвалась Суламифь, не оборачиваясь.
– Уже, – ответил Грег, кивая Шибаеву на дверь. – Проводи, Саша, – сказал он, видя, что тот не двигается с места.
Мужчины вышли в прихожую.
– Ну все, Сашок, я пошел, – прошептал Грег. – Не обращай внимания, Митка классная баба, не знаю, что на нее нашло. Климакс, наверное. И Арик кровь пьет, тот еще тип. А другого просто нет. Я бы и сам, но, если честно, мне больше нравятся слабые женщины… молчаливые. Митка… она ж как полевой командир! Без суда и следствия, по законам военного времени… Так я завтра позвоню, жди! Мы возьмем ее тепленькой.
– Дай я, – Шибаев оттолкнул плечом Суламифь, мывшую посуду. Она молча уступила ему место. Он слышал, как она тяжело опустилась на табурет.
– Устала?
