Его пакет, который несла какая-то девочка, которую он так и не увидел, бесследно исчез.
Остановившись напротив, Малони насчитал в жилом доме тринадцать этажей, затем начал считать окна, чтобы прикинуть, сколько в нем квартир, получилось по десять окон на каждом этаже с фасада и, вероятно, столько же с тыльной стороны дома.
Если на каждую комнату два окна, значит, на каждом этаже минимум десять квартир, умножить на тринадцать (несчастливое число!), получается сто тридцать квартир! А что, если пакет с Джуди Бонд, который он заметил, вовсе не его пакет? Он начнет стучать во все сто тридцать квартир. Задавая их хозяевам один и тот же вопрос и натыкаясь на их недоуменные взгляды, и в результате выяснит, что кто-то из жильцов принес в таком же пакете только что купленную пижаму или женский халат! Кроме того, если он все же наткнется на свой пакет, ведь он так и не знал, что ему делать с пиджаком. Это знают К, и его бандиты, но, когда он их видел в последний раз, у них были кое-какие свои проблемы в синагоге. Остается Мак-Рэди, подумал Малони, и тут же подозвал новое такси, хладнокровно решил пойти на некоторый обман водителя, но… «на войне как на войне», и Малони назвал шоферу адрес мастерской Мак-Рэди в Куинсе.
Этот визит будет последним звеном в цепи расследования, решил он.
«Если я видел именно свой пакет, то я знаю, где мне его найти — здесь только одно жилое здание, и девочка могла войти только в него, или просто растворилась в воздухе. С другой стороны, тайна пиджака известна К., Мак-Рэди и Пэрселу. Так что лучше всего предложить им равноправное партнерство: я говорю вам, где добыть пиджак, а вы мне — как получить деньги, о'кей? Чем не сделка?
Ну уж нет, скажут они, и проломят мне голову.
Но в этом случае не получат своего драгоценного пиджака.
Будем надеяться, что они предпочтут обладать им, а не моей головой».
— У вас какое-то горе? — спросил водитель.
— Нет, во всяком случае, это случилось не сейчас.
— Я подумал, что у вас умер кто-то из близких, раз вы направляетесь в мастерскую гравера.
— Нет, я еду туда, чтобы довести до конца одну очень крупную сделку.
— А, вы тоже занимаетесь этим бизнесом.
— Нет, я… — Малони в нерешительности замолчал.
Он чуть было не сказал: «Я продаю энциклопедии», хотя не занимался этим больше года.
— Я игрок, — быстро сказал он.
— Можно сказать, я тоже каждый раз пускаюсь в рискованную игру, когда беру пассажира, — сказал водитель, отчего Малони ощутил сильное чувство неловкости. У него в кармане было всего пятнадцать центов, а на счетчике уже натикало сорок.
— В самом деле? — спросил он.
— Конечно, вы бы мне просто не поверили, скажи я вам, сколько раз в году меня надувают, — продолжал водитель. — Вы и представить себе не можете, что за подлецы живут в этом мерзком городишке!
— Нет, правда?
— Чистая правда, сэр. Вот как-то раз сажаю я парочку парней, — сказал водитель. — Выглядят они вполне респектабельными джентльменами, одеты чисто и опрятно, ну как вот вы. Приезжаем мы на место, они выходят и говорят, что сразу же вернутся, и просят меня подождать, а сами — фрр! Исчезают! Все, нет их!
— Неужели? — поперхнувшись, выговорил Малони. Он думал исчезнуть точно таким же образом, но сейчас уже сомневался, хватит ли у него смелости на этот трюк. — И что же… и что вы обычно делаете, когда случается что-нибудь подобное?
— Я-то? Жду пассажира, а что мне еще делать?
— Сколько же времени вы его ждете?
— А сколько придется, пять минут, десять, двадцать, иногда даже полчаса, пока до меня не дойдет, что меня снова провели. — Водитель пожал плечами. — Ну а тогда, ясное дело, уезжаю. А что еще прикажете делать? Эта проклятая работа — сплошной риск.
Уж лучше бы я гравировал надгробия, как вы.
— Да нет, я же не занимаюсь этим делом, — сказал Малони.
— А, ну да, — сказал водитель. — И вы думаете, наш мэр хоть немного о нас думает? Мы вынуждены буквально зубами выдирать все, что нам достается в этом проклятом городе, мы вроде китайских кули, не хватает только их соломенных шляп, а так мы таскаем на себе людей, чуть не подыхая на каждом шагу, будь оно все проклято! А вы каким делом занимаетесь, сказали вы?
— Я игрок.
— Играете на скачках, да?
— Да, на скачках, и не только там.
— А где же еще?
— В карты играю, в рулетку. — Малони пожал плечами. — Да вы, наверное, сами знаете.
— Хоть иногда выигрываете? — спросил водитель.
— Разумеется, — сказал Малони.
— А какой у вас был самый крупный выигрыш?
— Ну… — Малони снова замялся. Как-то раз он выиграл целых сто шестьдесят пять долларов на Дейли-Дабл в Юнкер-Рейсвей, это и был его самый большой выигрыш. — Однажды я выиграл… гм… около трех тысяч в Хайэли. Я ездил туда зимой. — Он помолчал и добавил:
— Я каждую зиму туда езжу.
— Вот это жизнь! — сказал водитель.
— Да, такая жизнь по мне, — сказал Малони.
— Вы женаты?
— Нет, нет, — сказал Малони.
— У меня есть старуха, которую я готов вам уступить за жетончик на подземку, — сказал водитель и засмеялся. — А еще три мальчишки-шалопая, один возится с мальчишками, другой — со своим горшком, а третий пока сам с собой. — Он снова засмеялся. — Их я даю в придачу к своей старухе за тот же самый жетончик.
— О нет, благодарю, — смеясь, сказал Малони, — Я предпочитаю свою свободную и независимую жизнь.
— Да уж, видать, она у вас и в самом деле легкая и беззаботная, — сказал шофер.
— Что верно, то верно.
— Надо же, три тысячи долларов, а? Недурно!
— Простите?
— Ну, этот ваш выигрыш в Хайэли.
— А, да, — сказал Малони. — Мне ведь еще один раз здорово повезло в Черчилль-Даунс, там я выиграл целую кучу денег.
— Это где-то в Англии? — спросил водитель.
— Нет, — сказал Малони, — Черчилдь-Дауно в Кентукки, я туда каждый год езжу на Дерби.
— А, ну, конечно, это в Кентукки, — сказал водитель. — Вот уж вы поездили по стране, верно?
— Да, все время в разъездах.
— Сказать правду, я вам завидую, мистер, — сказал водитель, — Правда, завидую. Я тут на днях прихожу домой, а мой сын, проклятый гомик, сидит на коленях у другого парня, представляете, прямо у меня в гостиной! Так я чуть не убил его. «Эй ты, гнусный щенок, — говорю я, — убирайся из моего дома со своим шелудивым извращением». И вы знаете, что он мне ответил? «Что ты понимаешь в любви, отец?» Что я понимаю в любви, представляете? А кто его создал, этого фрукта?
— Такое услышать — похуже, чем получить укус змеи, — сказал Малони.
— То-то и оно, — сказал водитель.
Они ехали уже вдоль церковной ограды, приближаясь к мастерской Мак-Рэда. Малони ужасно не хотелось добавлять неприятностей водителю, но ему ничего не оставалось, как только в свою очередь надуть его. Неожиданно у него мелькнула блестящая идея, или он убедил себя в этом, совершенно забыв, что только что собирался обмануть водителя.
— Послушайте, — сказал он. — Я собираюсь сразу же вернуться, вы не могли бы подождать меня?
— Чтобы вы меня облапошили? — сказал водитель и засмеялся.
— Ну, что вы, — смущенно сказал Малони. — Я действительно вернусь. Но если вы предпочитаете, чтобы я заплатил вам до того как выйду…
— Ладно, чего уж там, думаю, я могу узнать настоящего джентльмена по внешности, — сказал водитель. — Это ваше заведение прямо здесь, впереди, да?
— Да, вон там.
— Вы ведь там недолго пробудете?
— Да нет, всего несколько минут.
— Я вас подожду, — сказал водитель. — Все равно мне возвращаться в гараж, а он в Саттере. Вы ведь знаете Бруклин?
— Не очень хорошо.
— Ну, не важно, это как раз недалеко от того места, где я посадил вас. Но только постарайтесь недолго, ладно? Уже… — Он взглянул на часы. — Уже без двадцати пять, я должен был вернуться в гараж десять минут назад. О'кей?
— Хорошо, — сказал Малони и открыл дверцу. — Спасибо вам за ваши добрые слова.
— За какие слова?
— Насчет… ну, вы сказали, по мне сразу видно джентльмена. Спасибо.
— Да ладно, чего там, — сказал водитель, смущенно улыбаясь.
Малони двинулся по дорожке, усыпанной гравием, размышляя, не слишком ли он рискует, собираясь вот так внезапно нагрянуть к Мак-Рэди, не предупредив его о визите по телефону.
А что, если в коттедже находится К, и Пэрсел, которые начнут палить из револьверов, как только он откроет дверь? Он заметил, что окно, из которого он выскочил накануне, так и осталось распахнутым, и, не желая терять время на поиски телефонной будки, решил подкрасться к окну и произвести рекогносцировку на местности. На цыпочках покинув дорожку, он нырнул под окно, а потом осторожно поднял голову, заглядывая в комнату поверх подоконника.
В комнате находился один Мак-Рэди.
Он стоял у календаря с гробницей Тутанхамона, где рядом на стене висел телефонный аппарат, держа у уха трубку и напряженно слушая. Время от времени он кивал, потом наконец закричал:
