– Ни с кем она не встречалась, – быстро ответила Нина. – Но вот что показалось мне странным: она просила Игната сделать копии с документов.
– Кто такой Игнат?
– Игнатий Каюмов, наш лаборант. Вообще-то он студент, но подрабатывает на кафедре.
– Разве странно, что лаборанта просили сделать ксерокопии?
– Нет, но он ксерил уж очень много! Обычно мы делаем это сами – чего там, один-два листочка, но Валя отнесла ему целую папку.
– Может, это связано с работой ученого совета?
– Я бы знала. Нет, тут что-то другое.
– А не скажете, Нина Андреевна…
– Можно просто Нина.
– Нина, не скажете ли, компьютером Валентины мог пользоваться кто угодно?
– Теоретически, да: любой, кто приходит сюда, может воспользоваться компьютером. Однако мы защищаем свои файлы паролями и ничего по-настоящему ценного стараемся здесь не хранить.
– За каким компьютером обычно работала Валентина?
– Вот за этим, – показала женщина и внезапно спросила: – А Валю… ее правда – убили? Это не несчастный случай?
– К сожалению, нет. И у меня есть все основания считать, что ее гибель связана с работой.
– Ой, да что вы такое говорите?! – всплеснула руками Нина. – Мы же в университете работаем – не самое опасное место! Чем таким могла заниматься Валя, чтобы…
– Вот потому-то я и здесь, – мягко прервал ее Иван. – Вы не удаляли файлы Валентины?
– Нет, конечно, но у меня нет ее пароля.
– Это ничего. Я заберу компьютер, и наши спецы разберутся, что к чему. Мы потом все вернем.
– Да я не сомневаюсь, – пожала плечами Нина.
– А этот ваш Игнат, с ним можно поговорить?
– Он где-то тут, – озираясь по сторонам, пробормотала Нина. – Может, в ксерильне?
Она засеменила к выходу из кабинета, Паратов неотступно следовал за ней. Игнат и в самом деле оказался там, сосредоточенно подкладывая под ксерокс листы бумаги. Он оказался невысоким парнем с кудрявой черной шевелюрой. Появление следователя вызвало его живейший интерес.
– Ух ты! – пробормотал он, краснея. – Это из-за Валентины Романовны, да?
– Точно, – обрадовался догадливости студента Иван. – Нина Андреевна сказала, что Валентина Романовна просила тебя кое-что для нее распечатать?
– Да меня все просят, – развел руками паренек. – О чем конкретно речь?
– Кабы знать…
– Помнишь, она тебе целую папку давала?
– Ну, было дело. Только я не читаю чужих документов! Да и не было там ничего такого…
– Откуда ты знаешь, раз не читал? – спросил Иван, сводя брови на переносице. Студент еще больше порозовел и сглотнул.
– Я только одним глазком… Да ничего интересного – какая-то научная работа, по-моему. И несколько статей на английском.
– На английском? – переспросила Нина.
– Я английского не знаю! – словно защищаясь, воскликнул Игнат. Внезапно на его лице отразилось облегчение: – Кстати, у меня осталась пара испорченных копий. Надо вам?
– Разумеется! – в один голос произнесли Иван и Нина, и парень бросился к неаккуратной стопке бумаг, похожей на Пизанскую башню, готовую рухнуть при любом движении воздуха. И все же, повинуясь неизвестной человечеству силе, кипа «держала строй».
– Вот! – выхватив несколько помятых листков, возвестил Игнат.
– Это точно они? – строго спросила Нина, не желающая, чтобы один из ее подчиненных подвел следователя.
– Совершенно точно!
Для того, кто не читает чужих документов, лаборант с удивительной легкостью обнаружил то, что нужно.
Из главного здания университета Иван вышел в глубокой задумчивости и опустился на скамейку в ближайшем скверике. Он сразу ощутил холод, проникающий через плотную джинсовую ткань, но не встал, а просто подсунул снизу руки в перчатках, пытаясь установить преграду между собственным телом и мерзлым деревом скамейки. Он уже вызвал спеца, чтобы тот забрал компьютер Валентины, а перед ним лежала тонкая папка, в которую заботливая Нина положила документы, переданные Игнатом. На первый взгляд, ничего интересного в этих бумагах нет.
– И как это называется, товарищ майор?
Он вздрогнул от звука знакомого голоса и вздернул голову. Над ним, уперев руки в бока, стояла лейтенант Вера.
– Ты… как здесь? – изумленно захлопал глазами Иван.
– Не важно, – пожала плечами девушка и опустилась на скамейку, аккуратно подложив под пятую точку сумку. В руках она держала пластиковый пакет. – Вы в последнее время все делаете один, а я вынуждена вас с собаками разыскивать, чтобы узнать, что происходит!
В ее словах звучал упрек, но Иван предпочел пропустить его мимо ушей.
– Товарищ майор, – смягчила тон Зубарева, – вы ведь с утра бегаете. Небось поесть не успели?
Он взглянул на часы. В самом деле, уже третий час, а он даже кофе не пил. Вера деловито полезла в пакет и извлекла оттуда пахнущий сдобой сверток.
– Вот, – сказала она, протягивая его начальнику, – по дороге пирожков купила.
Иван с любопытством заглянул внутрь. Ноздри приятно защекотал аромат жареной капусты.
– Я с тобой растолстею, лейтенант Вера! – нахмурился он.
– Ну, вам-то это точно не грозит, – покачала головой девушка, с сомнением окидывая взглядом худощавую фигуру босса. – Ну, и я с вами! – махнув рукой, сказала она, выхватывая из свертка один пирожок. – Погодите, у меня и термос есть!
– И что бы я без тебя делал?
– С голоду бы умерли, товарищ майор!
Сидя на заиндевелой скамейке, они жевали пирожки. В аллее было безлюдно. Тяжелые тучи нависали над их головами, готовые прорваться снежной бурей, но словно что-то их сдерживало, не давая воли.
– Будет снег, – задумчиво заметила Вера.
– Слушай, – не обращая внимания на ее слова, заговорил Иван, – тебе придется кое-куда съездить.
– Сейчас?
– Угу. Надо навести справки об одном человечке.
– Что за человечек?
– Некий Евгений Антонович Степнов, врач-психиатр.
– Еще один психиатр!
– Мне нужно знать, почему он уволился с предыдущего места работы.
– Хорошо, Иван Арнольдович. Кстати, вы просили заехать к экспертам по поводу образцов крови…
– Ну? – нетерпеливо перебил Паратов. – Есть результаты?
– Нет.
– То есть как – нет?
– Понимаете, товарищ майор, я сама не знаю, как такое могло произойти, но…
– Господи, да что ты лопочешь-то, говори членораздельно!
– Кровь, которую вы передали, сравнивать оказалось не с чем, – спокойно пояснила Вера. Она научилась не обижаться на порой излишнюю резкость начальника.
– Как это не с чем? А образцы с места преступления?
– Они пропали.
– Что?! – Паратов вперил взгляд синих глаз в круглое личико лейтенанта Веры. – Как, черт подери, они могли пропасть?!
Так как ответа не последовало, он задал следующий вопрос:
– Ладно, а документация? Образцов нет, но есть же бумаги, так?
– Нету.
Почувствовав, что больше не в состоянии сидеть, майор вскочил на ноги.
– Нет, это… это просто… – бормотал он. Вера терпеливо и покорно взирала на босса снизу вверх. Она не стала говорить Паратову, что устроила в лаборатории настоящий погром, требуя выдать ей необходимое, загоняла экспертов, отправила их в архив в поисках утраченных бумаг – все тщетно.
– Не переживайте вы так, Иван Арнольдович, – попыталась успокоить шефа Вера. – В конце концов, столько времени прошло, дело старое…
– В том-то и дело, что старое! – перебил он резко, запуская обе руки в волосы, будто надеялся обнаружить там то, чего не удалось лейтенанту в экспертной лаборатории. – Как теперь доказать, чья была кровь? Сто процентов, Макса, но на данный момент это – только предположение, а его к делу не подошьешь. Если бы образцы из дома Рощиных и кровь Макса совпали, я мог бы допросить его…
– Погодите-ка, – теперь перебила Вера, – вы о каком Максе-то говорите – о Максе Рощине?
Паратов намеренно не поставил лейтенанта в известность о том, кому принадлежал образец крови, переданный Нелли Тарле для анализа: он не желал привлекать никого из коллег, пока не получит хоть какие-то улики.
– Ты знаешь Рощина? – удивился Иван.
– Естественно, – пожала плечами девушка. – Он – гениальный скрипач, наверное, лучший из всех современных!
– Надо же, – буркнул майор, – лучший…
– Так это его кровь была? – уточнила Вера.
Паратов молча кивнул.
– Вот это да! – воскликнула лейтенант, но потом ее свежее лицо потемнело: – Почему вы ничего мне не рассказали, Иван Арнольдович? Почему вы используете меня вслепую?
Иван посмотрел на девушку. А ведь она права, это нечестно!
– Прости, – тихо сказал он. – Я расскажу тебе все, а ты сама решай, хочешь ли и дальше быть в курсе. То, что из дела пропала важная улика, и то, как оно велось с самого начала, говорит о чьей-то явной заинтересованности. Я не знаю, куда все это может завести и с каким сопротивлением придется столкнуться.
Когда Иван закончил, то, вопреки ожиданию, не заметил на лице лейтенанта Веры озабоченности. Она сияла.
