Когда Иван закончил, то, вопреки ожиданию, не заметил на лице лейтенанта Веры озабоченности. Она сияла.
* * *
Направляясь в столовую, Неля услышала странный звук. Он походил на тот, какой можно услышать, стоя на перроне при приближении поезда. Рядом с «Синей Горкой» не было железной дороги. Из-за угла, тяжело дыша, вынырнул Рома.
– Ой, что творится на улице! – бросил он на ходу. – Надо срочно пациентов в здание загонять!
Подскочив к окну, Неля выглянула наружу. Мертвая тишина, поразившая ее утром, постепенно сменялась настоящим светопреставлением. Небо затянули тучи, сизо-черные и плотные, словно пуховое одеяло, – ни единого просвета не видать. Казалось, можно дотронуться до них рукой и оставить вмятину, так низко они висели. Никогда в жизни Неля не видела ничего подобного, тем более зимой! Отсюда она видела темную аллею. Толстые вековые деревья трещали, а молодая поросль так и гнулась книзу, едва не подметая ветками землю.
– Господи, да что же это такое… – пробормотала она.
– Ой, Нелли Аркадьевна, ужас, да?
Обернувшись, она увидела стоящую в нескольких шагах позади Анюту. На лице девушки она прочла священный ужас перед разгулом стихии.
– И не говори! – пробормотала Неля, почувствовав себя более комфортно в присутствии еще одного человека.
– Я сейчас проходила мимо «буйного» отделения, – понизив голос почти до шепота, сказала медсестра, – и там явно что-то происходит. Вы же знаете, больные прямо-таки чуют беду!
Помимо склонности к обычным весенне-осенним обострениям, большинство душевнобольных действительно обладают удивительной чувствительностью к изменениям в природе. Как кошки и собаки при приближении землетрясений, как бизоны перед засухой, они будто кожей ощущают надвигающуюся опасность. И это грозит опасностью тем, кто находится поблизости.
– Кто сейчас снаружи? – быстро спросила Неля.
– Много кто, – ответила девушка. – Я видела, как Древлин шел в сторону оранжереи…
– Почему ты его не вернула?!
– Я окликнула, но он словно меня не слышал! – жалобно ответила Анюта. – К тому же еще двадцать минут назад все было не так страшно!
– Я за ним! – пробормотала Неля и кинулась к лестнице.
Вернувшись в кабинет, она сорвала с вешалки пуховик и, в несколько шагов преодолев три лестничных пролета, распахнула дверь. Но, выбежав наружу, Неля ничего не увидела из-за ослепительно-белой стены снега. Он с бешеной скоростью вихрился, образуя воздушные воронки. В уши ей ворвался громкий гул, и она не сразу поняла, что это вой ветра. «Просто конец света!» – пронеслось у Нели в голове.
– Нелли Аркадьевна, вернитесь! – услышала она отчаянный крик Анюты. Видимо, девушка стояла в дверях, но снег скрывал силуэт медсестры. Перекрикивая вой ветра, Неля ответила на пределе голосовых связок:
– Надо вернуть Древлина!
Ее последние слова потонули в оглушительном гуле. Неля надеялась, что двигается в правильном направлении: в течение месяца исходив территорию вдоль и поперек, она нашла бы оранжерею и с закрытыми глазами, но сейчас, сгибаясь под порывами ветра, она постепенно теряла эту уверенность. К счастью, в аллее видимость была получше, чем на открытой местности – ветки деревьев задерживали снег. Впереди замаячила темная громадина, и Неля рванулась туда, надеясь успеть добраться до спасительного убежища раньше, чем какое-нибудь поваленное дерево пригвоздит ее к земле. Кто бы мог подумать, что отсутствие снега этой зимой обернется таким катаклизмом?!
Дверь пришлось искать на ощупь. Наконец Неля обнаружила ручку и, надавив всем телом, ввалилась внутрь. Оранжерея строилась в соответствии с реалиями местных погодных условий. Теплица имела раздвижную решетку под куполом, а по бокам была обита листовым железом и деревом, благодаря чему даже тяжелый снежный покров не мог продавить крышу. Зарешеченные окошки, пропускавшие достаточно света, были защищены от бешеных порывов ветра. Захлопнув за собой дверь, Неля словно оказалась в другом мире, где царили тишина и тепло.
– Долго же вы добирались, Сестра! – услышала Неля голос, звук которого заставил ее подскочить от неожиданности. Она преодолела весь этот путь в поисках Древлина, и сейчас он стоял перед ней как ни в чем не бывало. – Я заждался!
– Вы меня ждали? – удивилась Неля.
– Ну разумеется! Я отправлял вам мысленные послания, и вы непременно должны были их понять! Нам нужно поговорить.
Только этого не хватало: именно сейчас у нее нет никакого желания исполнять роль, назначенную пациентом. Неля хотела лишь одного – переждать бурю и вернуться в здание, прихватив с собой загулявшего больного.
– А я видел, как люди перелезали через забор, – доверительно сообщил Древлин, присаживаясь на краешек кадки с разлапистой пальмой.
– Пациенты?!
– Узники. За ними гнались подручные Даркена Рала.
– Ракитина?
Древлин кивнул.
– А меня они не заметили, я спрятался. Если их поймают, то сожгут.
– Что вы несете, Валерий, вы с ума сошли!
Произнеся эту фразу, Неля прикусила язык: она давала себе слово не говорить такого в присутствии пациентов.
– И ничего не сошел, – упрямо возразил «волшебник». – Я сам видел.
– Да что вы видели-то?! – теряя самообладание, воскликнула она.
Древлин посмотрел на нее странным взглядом исподлобья.
– То есть, – произнес он после длинной паузы, – вы не в курсе, что этот странный дядя Боря устроил у себя крематорий?
– Что вы такое говорите?!
– Я видел, как он вывозил золу.
– И что дальше?
– Он закапывает ее.
– И?
– Вы когда-нибудь видели, чтобы золу не разбрасывали под деревьями, а зарывали?
– Я все равно не понимаю…
– Говорю вам, Сестра, там кости, в этой золе, – потому-то он и увозит ее подальше.
– Но откуда вам это известно?!
– Вы забыли о моих способностях? – нахмурился молодой человек.
Начинается! А она-то уже было подумала, что он говорит правду.
– Я хотел вас попросить, Сестра, снять с меня рада-хань.
– Зачем? – машинально спросила Неля и едва не выругалась: неужели она начинает мыслить категориями душевно-больного человека?
– Чтобы я мог защитить себя и остальных, – спокойно ответил Валерий.
– Вам не придется, – едва сдерживая раздражение, сказала Неля. – Для защиты есть мы.
– Вы имеете в виду Сестер Света? Тех, одна из которых спит с завом «буйным» отделением?
«Интересно, как много знает этот «волшебник»! – промелькнуло у нее в голове. – Создается впечатление, что он и впрямь обладает сверхъестественными способностями… Или просто чертовски наблюдателен!»
– А что вы говорили о крематории? – спросила она.
– У дяди Бори тут кочегарка.
– И что?
– Хотите, сходим туда?
Вскочив, Древлин размашистым шагом направился в глубь оранжереи. Неле ничего не оставалось, как последовать за ним. За густыми кустами, покрытыми мелкими розовыми цветочками, оказалась небольшая дверка.
– Погодите, – Неля схватила Древлина за рукав, – а вдруг дядя Боря там?
– Нет его, – высвобождаясь, возразил мужчина. – В поселке он. А при такой погоде сегодня, скорее всего, и не вернется! Так вы идете?
Внутри было темно, но внезапно зажегся тусклый свет: Древлин включил фонарь, стоявший на колченогом табурете. Они оказались в тесном помещении, заставленном ведрами, кадками и заваленном каким-то хламом, о назначении которого можно только догадываться. Печь была старая, большая, с широченной заслонкой, в которую, при желании, вполне можно пролезть. Сейчас огонь в ней не горел, однако стенки оставались теплыми.
– Видимо, утром топил, – заметил Древлин, дотрагиваясь до кирпичей.
– И что вы собирались мне показать? – с любопытством спросила Неля, озираясь.
Присев на корточки перед печкой, Древлин распахнул заслонку. Неля заглянула внутрь.
– Не вижу ничего, кроме золы, – констатировала она.
– А я вам говорю, что он тут людей сжигает. Трупы то есть. А кости вдоль забора хоронит. Кости-то, понимаете ли, не сгорают при такой температуре, для этого большой жар нужен, как в крематории. А эта печка самая обычная.
Неля тяжело сглотнула. Возможно – даже скорее всего, – Древлин бредит: посттравматический синдром дает о себе знать, и парень даже в самом безобидном человеке видит злоумышленника. Но что, если в этом бреде присутствует доля правды?
– Зачем дяде Боре сжигать трупы? – спросила она. – И откуда они берутся?
– Не знаю, – передернул плечами Валерий. – Я же сам-то не видел, как он их жжет. Зато видел, где закапывал.
– Покажете?
– Покажу, только после такого снегопада мы вряд ли что обнаружим.
И то верно. Неля оглянулась.
– Что такое? – нахмурился Валерий.
– Мне нужен какой-нибудь контейнер.
– Зачем?
– Просто найдите, ладно?
Поднявшись, Древлин принялся обшаривать каморку. Вскоре он вернулся с ведерком – видимо, старик хранил в нем удобрения.
