Она ткнула пальцем через плечо.
— Так что, видите, Ломбард, — вас ведь так зовут, верно? — если говорить о записях, которые мы ведем здесь, то в них никогда не значился второй покупатель шляпы. Это совершенно точно. Тут я ничем не могу вам помочь. Все, что я могу предложить вам, если вы хотите найти эту женщину, — это постараться отыскать нашу бывшую швею. Как я вам уже сказала, я не могу гарантировать, что она и в самом деле что–нибудь знает. Я знаю только одно: мы сами были достаточно твердо убеждены, что это сделала она, — так твердо, что уволили ее. Если хотите попробовать — дело за вами.
Опять удача ускользала в тот момент, когда он уже думал, будто настиг ее.
— Я должен попытаться, у меня нет другого выхода, — мрачно сказал он.
— Может быть, я смогу вам немного помочь, — сказала Кеттиша с надеждой. Она щелкнула кнопкой динамика. — Мисс Льюис, поищите имя девицы, которую вы уволили сразу после неприятности с Мендосой. И адрес тоже.
Ломбард сидел опершись локтем о стол и склонив голову набок, пока они ждали. По–видимому, модистка заметила в его поведении что–то необычное.
— Вы очень переживаете за него, я замечаю, — сказала она почти нежно. Эта интонация была непривычна ей, так что даже пришлось прочистить горло, чтобы взять верный тон.
Он ничего не ответил. Да и что тут можно было ответить?
Она открыла шкафчик и вытащила пузатую бутылку ирландского виски.
— К черту дурацкое шампанское, которое подают внизу. Глоток этого напитка больше подойдет человеку, который изо всех сил борется с обстоятельствами. Так говаривал мой старик, мир его праху.
Динамик загудел. Девичий голос произнес:
— Это Мэдж Пейтон. Когда она работала здесь, ее адрес был: Четырнадцатая улица, 498.
— Да, но которая Четырнадцатая улица?
— Здесь не указано.
— Ничего страшного, — сказал Ломбард. — Есть только два варианта — восток и запад.
Он записал адрес, поднялся, надел шляпу и застегнул пальто, готовый идти дальше. Короткий отдых закончился.
Модистка сидела, прикрыв глаза ладонью.
— Посмотрим, может быть, я помогу вам найти к ней подход. Добровольно она не признается, вы же понимаете. — Она опустила руку и взглянула на собеседника. — Да, теперь я вспомнила ее. Это была такая маленькая серенькая мышка. Юбочка, блузка с длинными рукавами — вы понимаете, что я имею в виду? Девицы такого типа всегда готовы выкинуть какой–нибудь фокус ради денег. С такими это случается гораздо чаще, чем с хорошенькими, потому что деньги даются им нелегко. Они обычно боятся парней и не решаются знакомиться с ними; а уж если у такой кто–то и появится, то наверняка какой–нибудь мерзавец, так как у нее совершенно нет опыта, чтобы разбираться в людях.
Она понимает, что к чему, признал Ломбард. Наверное, поэтому она и перестала быть Китти Шоу из кварталов для бедноты.
— Мы потребовали с Мендосы сто долларов за оригинальную идею. Эта девица вряд ли получила больше пятидесяти за повторение. Вот вам и подход к ней. Пообещайте ей еще пятьдесят долларов, это должно подействовать — если только вы сможете найти ее.
— Если я смогу найти ее, — мрачно повторил он, спускаясь по лестнице.
Хозяйка меблированных комнат открыла дверь, окрашенную под черное дерево, с задернутым коричневой занавеской квадратным стеклянным окошком в верхней половине.
— Ну? — спросила она.
— Я ищу Мэдж Пейтон.
Женщина покачала головой, стараясь не делать лишних движений.
— Девушку, такую… серенькую, как мышка.
— Да, я знаю, о ком вы говорите. Нет, она больше здесь не живет. Раньше жила, но некоторое время назад съехала.
Разговаривая, женщина продолжала разглядывать улицу, словно если уж она дала себе труд подойти к двери, то хотела хоть что–то получить от этого, прежде чем уйти обратно в дом. Может быть, поэтому она и стояла у дверей так долго, а вовсе не потому, что ее занимала проблема посетителя.
— Вы не догадываетесь, куда она отправилась?
— Нет, она ушла, и все, больше ничего не могу вам сказать. Я не поддерживаю с жильцами связи.
— Но должен же быть какой–то след. Люди не превращаются в дым. На чем она увезла свои вещи?
— На своих двоих. — Она показала пальцем. — Вон в ту сторону, если это вам поможет.
Не слишком много. Дальше «в ту сторону» шли три пересекающиеся улицы. И оживленная магистраль. А потом река. А потом не то пятнадцать, не то двадцать штатов. А потом океан.
Хозяйка тем временем нагляделась на улицу и надышалась воздухом.
— Я могла бы, конечно, что–то предположить, — сказала она. — Но если вам нужны только факты… — Женщина прижала пальцы к губам и дунула на них, показывая, что ей нечего сказать. Она стала запирать дверь и вдруг заметила: — Что с вами, мистер? Вы побледнели?
— Я неважно себя чувствую, — признал он. — Ничего, если я минутку посижу у вас на ступеньках?
— Сидите сколько угодно, пока вы никому не мешаете входить и выходить.
Дверь захлопнулась.
Восемь дней до исполнения приговора
Семь дней до исполнения приговора
Шесть дней до исполнения приговора
Он вышел из поезда после трехчасового путешествия по городу и с удивлением огляделся вокруг, сомневаясь, туда ли он попал. Это была одна из тех маленьких пригородных деревушек, расположенных недалеко от центра, которые, непонятно почему, зачастую производят впечатление гораздо более тихих и провинциальных, чем те, что на самом деле находятся намного дальше. Может быть, потому, что контраст слишком уж внезапен, глаз просто не успевает привыкнуть к переменам. Городок был расположен достаточно близко, чтобы иметь присущие метрополии примеры. Здесь был и хорошо известный магазин дешевых товаров «Пять–и–десять», и «А. П.», знакомая компания, торгующая апельсиновым соком. Но они только подчеркивали удаленность от центра, вместо того чтобы сглаживать ее.
Он сверился с конвертом, на обратной стороне которого в столбик были записаны имена, каждое с соответствующим ему адресом. Все имена были очень похожи, хотя одни были английские, а другие — нет. Все, кроме двух последних, были вычеркнуты.
Список выглядел примерно так:
«Мэдж Пейтон, дамские шляпы (и адрес)
Мардж Пейтон, дамские шляпы (и адрес)
Маргарет Пейтон, шляпы (и адрес)
мадам Магда, шляпки (и адрес)
мадам Марго, шляпки (и адрес)».
Ломбард пересек пути и подошел к заправочной станции. Там он спросил парнишку, вымазанного с ног до головы машинным маслом:
— Ты знаешь здесь какую–нибудь женщину, которая делает шляпы и называет себя Маргаритой?
— Жилица старой миссис Хаском, дальше по этой улице, у нее в окне какая–то вывеска. Я только не знаю, шляпы или платья, я никогда ее не разглядывал. Идите прямо по этой стороне улицы, последний дом.
Он увидел неприглядный каркасный дом. В одном из окон первого этажа, в углу, висел жалкий, написанный от руки плакат: «Маргарита, шляпы». Торговая марка для Богом забытого уголка вроде этого. И даже в таком убогом местечке, с любопытством отметил он, имя на вывеске было написано по–французски. Забавное наблюдение.
Он поднялся на темное крыльцо и постучал. Если верить описанию Кеттиши, то девушка, открывшая ему двери, и была та, которую он искал. Некрасивая, простенько одетая. Батистовая блузка с длинными рукавами, темно–синяя юбка. Он заметил, что на одном пальце у нее блестит наперсток.
Девушка подумала, что ему нужна хозяйка, которой принадлежит дом, и, не дожидаясь его расспросов, сказала:
— Миссис Хаском ушла в магазин. Она должна вернуться в…
Ломбард прервал ее:
— Мисс Пейтон, я потратил немало времени, чтобы найти вас.
Она сразу же испугалась, попыталась скрыться в доме и закрыть за собой дверь. Он придержал дверь ногой.
— Я думаю, что вы ошиблись адресом.
— Я думаю, что не ошибся.
Один только ее испуг мог служить достаточным доказательством, хотя Ломбард и не понимал, чем он вызван. Девушка все еще трясла головой.
— Хорошо, тогда я скажу вам. Вы когда–то работали у Кеттиши, в ее швейной мастерской.
Девушка побелела, как бумага: видимо, он попал в точку. Ломбард подошел к ней и крепко взял за руку, чтобы ей не вздумалось убежать, оставив открытой дверь; это, как он заметил, она и собиралась проделать.
— Какая–то женщина пришла к вам и уговорила сделать ей точно такую же шляпу, какую вы сделали для актрисы Мендосы.
Мэдж продолжала мотать головой все быстрее и быстрее; казалось, это все, на что она способна. До смерти перепуганная, она пыталась вырваться, отклоняясь назад под невероятным углом. В дверях ее удерживала только его рука, вцепившаяся ей в запястье. Панический страх может быть не менее упрямым, чем мужество, его противоположность.
