— Проходите.
Но Люба кидается не к «Пассату», а к Олегу Варягину, который топчется на обочине.
— Любовь Александровна? Как же так, а? Как же так?
— Что? Кто в той… синей?
— Когда он успел купить новую машину? -растерянно бормочет Олег Варягин. — Не знал. Когда?
— Кто он?
— Брат. Антон.
— Так это…
— «Пассат», да. Я ехал к жене. Он как приклеился от самого дома, так не отстает. Думаю, что за чертовщина? Прибавил газку на Ленинградке. Не отстает. Я еще прибавил. Надо было остановиться. Я даже и не подумал, что это Антон. Стекла тонированные. Черт! Он держался за две-три машины от меня. Не разглядишь толком, кто за рулем. А тут этот… С прицепом. Как начал разворачиваться через две полосы! Аккурат впереди меня! Я к обочине, аж развернуло всего! Чуть не зацепил меня кабиной! «Жигуль» перед ними колесами в кювет. Выскочил из машины — смотрю, а он давай прицепом мести! Маршрутку и две легковых! И «Пассат» попал. А? Я тут с самого начала. Вроде получаюсь, свидетель.
— А сами вы как?
— Не знаю. Занесло, чуть на крышу не кувырнулся. Тут все понаехали! А потом стали людей из машин доставать. И тут я его… Не признал, нет. Лицо в крови… По черепу ему кры… Кошмар! Слышу, говорят: «Документы в кармане, Варягин Антон Валерьевич». Антон! Зачем он ехал за мной, а? Два часа уже здесь стою. Или три? А вы, каким образом?
— Ехала. По делам.
— А… по делам…
— Гражданка! Эй, гражданка!
— Что?
К Любе подходят два милиционера.
— Вы сказали, что парень на синем «Пассате» -ваш знакомый.
— Это брат мой! Брат! — закричал вдруг Олег Варягин.
— С вами, гражданин, потом. Отойдемте, гражданка, — один из милиционеров взял Любу под локоток.
— А в чем дело?
— Вы хорошо знали этого товарища? Возможно, вас придется задержать. Отвезти в отделение, взять показания.
— Да что случилось-то? Что?
— Дело в том, что в машине, то есть в «Пассате» нашли оружие.
— Оружие?
— Пистолет Макарова. Так-то. На лицо криминал. Пока не выяснятся обстоятельства…
— Я понимаю. Видите ли, это не совсем мой знакомый. Он проходил свидетелем по уголовному делу. Или подозреваемым? Я не знаю, как правильно это сказать. Мне лучше позвонить.
— Постойте-постойте. Свидетелем? По уголовному?
— Я позвоню. Тому человеку, который ведет расследование.
— Вы-то откуда все это знаете?
— Да какая разница! Дайте, пожалуйста, телефон…
… Домой ее отвозит не Алексей Градов, а Стас. Спаситель на белых «Жигулях» отправился домой, как только Люба сказала, что задержится у места аварии надолго. Правда, взял слово, что Люба обязательно позвонит.
— Я обещала ему позвонить.
— А зачем?
— Ну, если бы не он…
— Если бы не он, в нашей с тобой жизни было бы гораздо меньше неприятностей.
Они едут домой на той самой «пятерке», которую Люба хотела оставить у поста ГАИ. Радостно, что она цела, ни малейшей царапины.
— Повезло, — бурчит Стас. — А ты, подруга, в рубашке родилась.
— Я же тебе говорила, что у каждого свой срок.
— Значит, он ехал за Олегом Варягиным от самого дома.
— Да. Я заметила машину еще когда…
— Все-то ты замечаешь!
— Хватит язвить, мне и так сегодня досталось!
— Извини. Значит, он ехал, и держал на переднем сиденье пистолет. Наготове, так сказать. Ждал удобного момента.
— Почему ты в этом так уверен?
— Потому что у него уже нервы были на пределе. Три неудачные попытки! Ирония судьбы, черт возьми! И он решился на отчаянный шаг. Знаешь, куда мы сейчас поедем?
— Куда?
— К его жене.
— К какой жене? К Снежане? Зачем?
— К жене младшего брата. Антона Варягина. Как там ее зовут?
— Жанна. Кажется.
— И откуда ты все знаешь?
Она промолчала. Тяжелый был день. Интересно, жене Антона Варягина уже сообщили, или еще нет? Если сообщили, то ее может и не быть дома.
…Жанна Варягина оказалась дома. Подъезд, в котором находилась ее квартира, был снабжен домофоном, и длинные гудки не скоро прервал нежный женский голосок:
— Кто там?
— Из милиции. По поводу вашего мужа.
— Проходите.
Писк, скрип тяжелой двери, потом долгие объяснения с консьержем:
— Мы из милиции.
— Али ограбили кого? Быть того не может!
— Нет, никого не ограбили.
— А в какую вы квартиру?
— В сорок вторую.
— Ах, к энтим! Дайте-ка, я запишу.
— У вас здесь что, засекреченный объект? — не выдержал Стас.
— Ась?
— Кого, говорю, так усиленно охраняете?
— Как же? Во всем должен быть порядок, -сморщенный старичок долго шелестел страницами толстенного журнала. Устроился он неплохо: уютная будочка вахтера с чистенькими занавесками, маленький цветной телевизор, электрический чайник, полный набор посуды.
— Простите, вы где раньше работали?
— На заводе, где ж еще? Охранником. Да вот, старый стал, на пенсию поперли. А я еще любого молодого за пояс заткну, так то.
— Значит, у вас профессиональная память? Знаете, кто из дома когда выходил, когда входил?
— Как не знать? Кого не знаю, тех сюда записываю, — консьерж потряс огромным журналом. -Ваши документики, пожалуйте.
— Удостоверение устроит?
— А дамочка с вами?
— У меня нет документов, — у Любы начисто вылетело из головы, что в сумочке лежат права.
— Значит, под вашу милицейскую ответственность. Проходите, — дозволил старичок.
— Зануда, — высказалась Люба в лифте.
— Что ты! В нашем деле — ценнейший человек! Если бы в каждом подъезде сидел такой вот отставной охранник, знаешь, как уменьшилась бы преступность?
— Ты думаешь, всякому, пришедшему в гости, приятен такой допрос?
— А мы не в гости идем. Двенадцатый этаж. Приехали. Звони, подруга.
Дверь открыли мгновенно:
— Проходите, я вас жду.
Женщина, стоящая на пороге, выглядела совершенно спокойной. Темный брючный костюм, скрывающий полноту, лицо умело подкрашенное, и не заплаканное вовсе.
— Простите, вы еще ничего не знаете? — попятился в испуге Стас. Никто не любит приносить в дом плохие вести.
— О чем?
— Об аварии. О том, что ваш муж…
— Папа уже поехал.
— Куда поехал?
— В морг. Ведь тело уже должно быть там? Папа сказал, что все надо сделать как можно быстрее.
— Что все?
— Ну, похороны.
— Снова замуж торопитесь?
— Проходите, — посторонилась женщина.
Да, квартирка у погибшего Антона Варягина была ничуть не хуже, чем у его брата Олега. Соревнование они что ли устроили? Три комнаты, перепланировка, евроремонт, дорогая импортная мебель.
— В гостиную, пожалуйста.
— Вас не удивляет, Жанна Марковна, что к вам из милиции пришли? — спросил Стас, присаживаясь в удобное кресло, обтянутое светлым велюром.
— Удивляет? — похоже, что эту женщину невозможно было чем-то удивить. Будто очень давно она решила для себя какую-то важную проблему и перестала задумываться обо всех прочих вообще.
— Чай, кофе?
— Все равно.
— Минуточку, — я сейчас принесу.
— Ничего квартирка, а? — подмигнул Любе Стас, когда хозяйка ушла на кухню. — Нравится?
— Что-то уж больно безлико. Квартира, как квартира. У Олега Валерьевича хоть какие-то претензии на оригинальность: в спальне стены лотерейными билетами оклеены.
— Погоди, ты еще не во всех комнатах…
Видимо, у Жанны Варягиной и стандартное угощение было наготове. На кухне она не задержалась, принесла поднос, со вкусом расставила кофейный сервиз:
— Прошу.
— В каких отношениях вы были с мужем? -спросил Стас.
— Простите, а женщины тоже в милиции работают?
— Я? — Люба посмотрела на Стаса. — Да. Я с ним.
— Очень странно.
— Отчего же?
— У вас вид порядочной женщины.
Стас выразительно кашлянул, но от комментариев воздержался:
— Так в каких отношениях…
— Ни в каких.
— То есть?
— Это был странный брак. Не могу сказать, что я была от Антона в восторге.
— Но он же, вроде как, был очень красивым мужчиной?
— Так что ж? Когда много лет проживешь в одном доме с красивым мужчиной, как-то не замечаешь, какое у него было лицо, какая фигура. А вот то, что он подлец, становится все заметнее и заметнее.
— Интересно.
— Я прекрасно понимаю, что Антон женился на мне по расчету. Это был сговор наших родителей. Вернее, моего папы и его дяди.
— А зачем же вы тогда…
— Ну, если бы я была в кого-нибудь влюблена, или хотя бы знала, что могу влюбиться, а так… Антон, или кто-то другой. Какая разница? Замуж-то надо выходить.
— Зачем?
— У меня есть брат. Родители всю жизнь возлагали на него большие надежды. До сих пор возлагают, — Любе показалось, или она усмехнулась? — А про меня всегда говорили, что меня надо пристроить.
