И роман тоже
«Марго неслась во весь опор, Сурову с трудом удалось нагнать ее уже далеко в лесу. Он крикнул:
– Маргарита Аристарховна, сбавьте ход!
Она придержала Ласточку – что ни говори, а в сумерках лес неприветлив. Подъехавший подполковник укорил ее:
– Не понимаю, чего вы всполошились? Лошадь загоните. Мишель при оружии…
– Я сама себя не понимаю, такого со мной не случалось. Все-таки поедемте, милый Александр Иванович, поскорее.
Скакали рысью почти до усадьбы герцогини. Внезапно Суров натянул поводья, Марго тоже заметила необычную сцену, остановила Ласточку. Вставшая на дыбы лошадь била копытами в воздухе, наступая на человека в черном, который размахивал рукой и пятился.
– Смотрите, Гермес! – бросил Суров и стегнул своего коня. – Где Мишель?
– Стреляйте, Александр Иванович! – мчалась за ним Марго. – Это оборотень! Стреляйте!
– Портупею отдал! – досадливо крикнул он в ответ.
Услышав топот копыт, человек кинулся в заросли. Гермес вернулся к Уварову, и тот в который раз очутился между копыт коня, сам того не зная. Суров бросился догонять оборотня, а Марго бежала к брату, заполошно крича:
– Мишель! Мишенька! Боже мой!
Гермес разрешил ей подойти к хозяину, отступив. Марго упала на колени, взяла окровавленную голову брата, прижала к груди и заплакала навзрыд. Вдруг она опомнилась, что совсем одна в этом страшном лесу, позвала:
– Александр Иванович! Где вы? Александр Иванович!
– Здесь, – вынырнул Суров из зарослей. – Не догнал. А, черт! – взяв за повод Гермеса и увидев, что его шея в крови, выругался он. – Мерзавец поранил такого коня… Молодец, Гермес. Умница!
– Что с Мишелем? Поглядите, он ранен в голову.
– Дышит? – наклонился к другу Суров.
– Слава богу, да. Но он весь в крови. Скажите, он не умрет?
– Будем надеяться, нет. Лишь бы Гермес меня послушался, он ведь не признает никого, кроме Мишеля.
Суров оторвал край от рубашки, обвязал голову Уварова, который застонал, значит, приходил в себя. Подполковник обратил внимание на довольно увесистый камень на дороге, забросил его в кусты. Видимо, оборотень им и ударил друга по голове. Затем, ласково разговаривая с Гермесом, он взял его за повод и дал команду. Конь на удивление послушался, сел на круп, заскользил передними копытами по земле, вздымая пыль, и почти лег на живот. Суров закинул руку Уварова на свое плечо, довел до Гермеса, усадил в седло и сел позади Мишеля, бормоча:
– Прости, Гермес, я знаю, ты ранен, тебе тяжело. Но так надо, стало быть, терпи, дружище, ты сможешь… Маргарита Аристарховна, привяжите моего коня к своему седлу. Живо!
В усадьбе послали коляску за доктором.
Рана оказалась неопасной, но сотрясение Уваров получил. Марго не отходила от него, читала вслух, поила отварами. Гермеса, шея которого была изрезана, раны глубоки, лечил конюх по советам ветеринара из города. К вечеру пятого дня Уваров попросил перенести кушетку на террасу, на нее и лег. Пару дней лили обильные дожди, земля обновилась, после жары радовала прохлада. Марго, Суров и мадемуазель Каролина коротали вечера за картами. Выигрывала гувернантка, чем злила хозяйку.
– А Гермес-то, Мишель, жизнь тебе спас, – впервые заговорил о нападении Суров. – Надо ж додуматься: стать, чтоб хозяин лежал меж копыт, и не подпускать убийцу, становясь на дыбы. Поразительные существа лошади…
– Мне покоя не дает оружие, – проговорила Марго, кидая карты. – Он размахивал рукой, отбиваясь от Гермеса, а в руке что-то было.
– Признаться, я сам о том же думаю, – сказал Суров. – Еще меня занимает дерево – его срубили и бросили на повороте. На хорошем ходу лошадь не сразу сообразит, что перед нею препятствие.
– Но не Гермес, – хвастливо сказал Уваров. – Он первый заметил дерево, сбавил ход и стал.
– Знатный конь, – похвалил Суров. – А поворот последний перед усадьбой ее светлости.
– Дерево бросил убийца, – сказала Марго. – Только ему нужно, чтоб путник задержался, а он его…
– Выходит, убийца знал, что кто-то обязательно поедет к герцогине.
– К ней никто не ездит, – вставил Уваров. – Они все сидят взаперти.
– Не скажи, – возразил Суров. – Де ла Гра в городе бывает. Не думаю, что и барон с баронетом затворники.
– Полагаете, убийца поджидал кого-то из них? – спросила Марго.
– Вряд ли, – ответил Суров, бросая карту, и вдруг, когда гувернантка кинула свою карту, он поднял брови. – Мадемуазель снова в выигрыше.
– Не буду больше играть, – отодвинула карты Марго. – Вы заметили, Александр Иванович, она ни разу не проиграла! Ну просто шулер!
– Шулер, мадам, плохой слова, – собирая деньги, сделала ей замечание гувернантка. – Адье, господа.
И она удалилась, напевая. Суров закурил трубку и сказал:
– Из усадьбы герцогини в лес ведет еще одна дорога.
– Откуда вы знаете? – насторожилась Марго.
– Однажды у развилки мы расстались с де ла Гра, он поехал по той дороге, а сегодня мы со Степаном проехали по ней.
– Выходит, убийца ждал кого-то из нас? – замерла Марго.
– Не знаю, не знаю, но… может, и так.
Марго показалось, настал удобный момент допросить брата:
– Мишель, ты ездил в усадьбу герцогини, скажем, недавно, до нападения? (Тот будто не слышал). Не молчи, прошу тебя!
– Ездил, – наконец произнес он.
– Прости мое любопытство, а зачем ты ездил? И почему снова поехал?
– Я могу не отвечать?
– Мишель, тебя за малым не убили, неужто не понимаешь? – подключился к уговорам Суров. – Мы не враги тебе.
– Хорошо. – Уваров сел, взялся за края тахты и опустил перебинтованную голову. – Я просил руки Шарлотты. Герцогиня обещала ответить на днях, я и поехал.
Марго могла упрекнуть его за скрытность, напомнить его же слова – «я ничего не решил», но не стала. Какой толк от амбиций?
– Значит, герцогиня знала, что ты вот-вот явишься за ответом и поедешь по той дороге, – задумчиво проговорила она.
– На меня напал мужчина, а не женщина, – угадал Уваров ход ее мыслей.
– Знаю, милый, я видела его. Но мужчина загородил проезд, причем сделал это обдуманно… А вдруг он ждал именно тебя?
– Он ждал случайного человека…
– Но ты сам сказал, что к герцогине никто не ездит, – подловила его сестра. – Мы столько раз с подполковником скакали по той же дороге, на нас не нападали. Конечно, мы были вдвоем, тем не менее…
– Согласен с вами, Маргарита Аристарховна, – поддержал ее Суров. – Он убивал крестьян, убил почтмейстера, то есть действительно случайных людей. А убийство доктора уже не случайно – он убрал свидетеля, способного его опознать. И наконец, напал на тебя, Мишель.
– Может, у него страсть к убийствам? – предположил Уваров.
– Мелковато. Этот человек спланировал грандиозное предприятие, а поскольку не все идет гладко, ему приходится убивать тех, кто мешает. Ты помешал, Мишель.
– Чем?! – возмутился Уваров. – Тем, что нанес визит ее светлости? Или ты подозреваешь, что герцогиня с ним в сговоре?
– Тише, дорогой, – перепорхнула на тахту к брату Марго. – Тебе нельзя волноваться.
– Еще бы не волноваться, – кипел Мишель. – У меня впечатление, что вы знаете больше, чем я представляю. Ответь, Саша, ты подозреваешь герцогиню? Да ей ничего не стоит просто взять и отказать мне…
– Стало быть, она не настроена отказывать, а кому-то это не нужно, – сделал вывод Суров.
– Ошибаешься. Шарлотта говорила, мать не хочет отдавать ее за меня. Существует некая преграда… Собственно, я и ехал с тем, чтоб узнать от самой герцогини о той пресловутой преграде.
– Тогда не знаю, – развел руками Суров. – Ты должен рассказать нам все, о чем говорил с Шарлоттой и герцогиней. Пойми, твоя жизнь в опасности. Коль убийца нацелился на тебя, он снова предпримет попытку убить.
– Не понимаю, почему мог он нацелиться на меня? Сущий бред, ей-богу.
– Мишель, – вступила Марго, – мы тоже расскажем много интересного, связанного с герцогиней и ее дочерью. Обеим женщинам грозит серьезная опасность, поверь. Но сначала ты, пожалуйста. И без утайки.
Уваров не стал бы говорить о свиданиях, если б Марго не упомянула, что и девушке грозит опасность. Он начал с первой ночи, когда впервые поплыл на противоположный берег, а помнил каждую мелочь, так как помногу раз в воображении переносился на прежние свидания, переживая вновь то же волнение. Он не торопился, отбирал главное, опуская интимные подробности и подыскивая слова, способные не выставить его влюбленным дураком.
– А теперь вы, – закончив, сказал он.
– Помнишь, Мишель, – начала Марго, – мужика Демида, который победил оборотня?
– Разумеется, помню.
– С него началось. Меня занимал сам оборотень, у которого на свету образовались волдыри, наподобие ожогов. В это не верилось, но люди, имеющие внешнюю схожесть с оборотнем, не миф…
Уваров узнал о редкой болезни, о подозрениях, что больна ее светлость, что убивает человек, который не боится света, при том указывает людям на герцогиню с дочерью устами фальшивой нищенки, воет по-волчьи… – Марго ничего не скрыла. Уваров путался, переспрашивал, в конце концов признал правоту сестры и друга:
