– Вылезай. Да живее, а то сразу пристрелю.
Ладно, Эльвира Алексеевна, если вам угодно… Я снова полезла по проторенной дорожке, не сводя глаз со ствола. Схватить ее за ногу, к сожалению, не вышло – Эльвира попятилась. Я выбиралась из оврага, а она отходила, ощупывая носками почву у себя за спиной. Мы стояли напротив друг друга, тяжело дыша, с нас ведрами лил пот. В ее глазах вдруг обрисовалась решимость, Эльвира поняла, что хватит искушать судьбу. Общение с некой Шадриной лишь плодит ее неприятности и ни к чему хорошему не приводит. Могу представить, как она жалела, что связалась со мной! Спокойно жила в своей двухкомнатной квартире, спокойно злоупотребляла служебным положением… Глаза ее сузились в ослепительные щелочки, напрягся палец, обнимающий спусковой крючок. «Броситься? – мелькнула мысль. – Хуже все равно не будет».
Грохнул выстрел, и я подпрыгнула. Эльвира, впрочем, тоже – пистолет выбило из руки. Она зашипела как гадюка, а я – облегченно и свалилась на колени, словно богу собралась помолиться. За деревьями возник мужской силуэт. Обрисовался мужчина с постным худощавым лицом. Он держал пистолет в вытянутой руке – как будто собирался стрелять дальше. С другой стороны подошел еще один – маленький, со щеточкой усов под носом. Обозначился третий, и спустя мгновение вся троица окружила сникшую Эльвиру. Она затравленно шныряла по ним глазами.
– Вадим? – Эльвира сглотнула слюну, челюсть ее побелела.
Вадик Суховеев слегка помялся и кивнул, а я чуть не засмеялась: ну, слава богу, сделал в этой жизни хоть что-то полезное! Переборол себя, совершил, как ни крути, мужской поступок.
– Здравствуй, Вадик… – пробормотала я, чувствуя, как тело превращается в большой марлевый тампон. – Ну, просто праздник души какой-то…
Ему было крайне неуютно между двумя любовницами – бывшей и… бывшей. Краснел, как красна девица, что-то бормотал.
– Вадик, как же так… – убитым голосом пробормотала Эльвира. – Ты что здесь делаешь?.. – Она вдруг все поняла и стала серой как мышь. – Послушайте, ребята, вы неправильно все поняли. Эта сучка убила Галину Кулебяку… Тяжело ранила сержанта Бабаева…
– Да ладно вам, Эльвира Алексеевна, не утруждайтесь, – сказал мужчина с постным лицом, чем явно избавил Вадика от дальнейших страданий, – ФСБ, капитан Визирь. Капитан Самойлов, – кивнул он на усатого коллегу и покосился на меня с таким видом, что сразу стало ясно: столь мелкие фигуры доблестную спецслужбу не интересуют. В принципе, неплохо, подумала я. Обычное дело. Мир – театр, люди в нем – актеры, а спецслужбы – зрители. – Все заснято и записано, Эльвира Алексеевна, вам незачем это комментировать. Работали микрофоны направленного действия, прочие технические приспособления…
– Послушайте, вы… – очнулась я. – Вы что, специально довели дело до критической точки? А если бы они меня сразу пристрелили? – И осеклась. С кем собралась дискутировать? С доблестными рыцарями? С лондонскими джентльменами?
– Да, произошла осечка, Евгения Витальевна, – нисколько не смутившись, произнес Визирь. – Противник нас чуть не переиграл. Но ситуация в итоге выправилась. На такую кровавую бойню, конечно, рассчитано не было… – Он озадаченно почесал кончик носа пистолетом. – Но вам бояться нечего, это явная самозащита. Да, подозреваемые сорвали с вас микрофон, но на всякий случай еще один жучок был установлен под днищем машины подозреваемых, на чей зов мы, собственно, и прибыли…
– Послушайте, парни, это ошибка, – не сдавалась Эльвира.
– Ни хрена себе, ошибка! – взвизгнула я. – Вы бы видели, что вытворяет эта стерва!
– Помолчите обе, – поморщился Визирь. – Эльвира Алексеевна, все кончено. Вы понимаете, почему к делу подключили ФСБ. Злоупотребления господина Щегловитова приобрели такой размах, что с некоторых пор создают угрозу безопасности государства. Думаю, его действия уже пресекаются, а также действия всех его союзников и слуг. Вы арестованы, гражданка Абакумова. Права зачитывать не буду, вы и сами их знаете.
Все трое подошли к Эльвире. Смущенно похмыкивал Вадик, поглядывая на меня виновато и с жалостью. Капитан Самойлов отцепил от пояса наручники. Эльвира с обреченным видом протянула руки. Что произошло после этого, я не поняла. Никто не понял! Движение сомкнутыми кулаками снизу вверх – Самойлов опрокинулся, как кукла, брызнуло что-то изо рта. Боковой удар ногой – и Вадик со сломанным коленом, скуля, как раненая собака, хлопнулся навзничь. Кулаком в живот Визирю, коленом в пах – оперативника ФСБ согнуло пополам, пистолет выскочил из руки, запрыгал в мою сторону. А дальше было как в кино! Ахнув, я метнулась вперед, схватила эту чертову железку и покатилась куда-то, а когда поднялась, сжимая эту штуку двумя руками, Эльвира уже уносилась прочь, озираясь и прожигая меня злыми глазами. Она не стала рисковать, теряя время на разборки со мной. Дурь ударила в голову. Ах ты, сука! Сбежит ведь! Все трое получили такие плюхи, что даже помышлять не могли о преследовании. Опять на меня вся надежда?! Мною словно из пушки выстрелили! Я неслась, размахивая пистолетом, орала какую-то чушь, кажется, выстрелила в небо. Эльвира улепетывала, я мчалась за ней. Меня трясло от злости, я горы готова была свернуть и почти догоняла ее! Но она уже выскочила на обрыв, над которым меня чуть не подвесили на веревке, злобно ощерилась и кубарем покатилась вниз – к еловому молодняку. «Там же машина!» – ошпарило меня. Я помчалась за ней, размахивая зачем-то пистолетом. Она катилась, а я бежала и молила про себя: только не упади, только не упади! И все же отстала. У этой ведьмы слишком длинные ноги, из нее вышла бы отличная сотрудница полиции, кабы не порочные наклонности! Наверняка она что-то повредила себе, даже сломала. Но, докатившись до подножия холма, опять была на ногах и рвалась сквозь еловую поросль на узкоколейку. Она опережала меня секунд на десять. Вот Эльвира исчезла за деревьями, заскрипела дверца, взревел мотор! Я застонала от разочарования, помчалась прыжками, не чуя ног, и, пробившись сквозь молодняк, пустилась наперерез отъезжающей машине. Я могла бы открыть по ней огонь, но тут увидела, что задняя дверца болтается (не закрыли, когда меня вытаскивали), и, ухватившись за нее… запрыгнула на заднее сиденье. И в этот момент мы понеслись, как на форсаже!
Мое появление не осталось незамеченным. Эльвира ругалась нецензурным слогом, вертела баранку во все стороны. За окном мелькали хороводы елочек. Приближалась и отступала обочина. Меня швыряло из стороны в сторону, но я была молодец, пистолет не выронила!
– Уйди, сука, отстань от меня, чего пристала как банный лист?! – надрывно орала соседка и пыталась достать меня правой рукой.
Это было смешно. Я схватила ее руку, с хрустом вывернула. Она подпрыгнула так, что чуть не вышибла потолок, но управлялась одной рукой, давила что есть мочи на газ.
– Эльвира, останови машину! – крикнула я.
– А что сделаешь, если не остановлю?! – хохотала она, как безумная. Выстрелишь? Убьешь? Что ж ты не стреляешь, кишка тонка?! Стреляй, дура, стреляй, обе же подохнем!
Еще немного, и мы разбились бы всмятку! Она уже не понимала, куда гонит машину. Оборвался ельник, перед глазами заплясала отвесная глиняная стена, расколотая на фрагменты. Правее – узкий проезд, за ним, если память не изменяла, опасные обрывы. Я лихорадочно соображала. Да что тут соображать! Тормозить надо, любым способом!
– Стоять, сука! – вскрикнула я, и выстрелила у нее над ухом.
Раскололось лобовое стекло, и часть осколков брызнула на Эльвиру. Она истошно завизжала и отпустила руль. Машина неслась на глиняный обрыв. И только перед самым столкновением, когда я уже падала на пол, слегка замедлилась. От удара сознание помутилось, я закашлялась, и меня стало рвать. Смутно помню, как вывалилась из искореженной машины, сжимая пистолет, добрела до передней дверцы. У Эльвиры вся физиономия была в крови, она напоминала пьяную – что-то безжизненно бормотала, конвульсивно дергалась. Но не иссякла еще силушка в тщедушном женском организме! Я выволокла ее за шиворот из машины, бросила в грязь, хлестнула рукояткой по лицу.
– На четвереньки! – хрипела я. – Живо! В коленно-локтевую позу, мразь! К стенке, марш!
Она подчинялась, куда-то ползла, обливаясь потом и слезами, а я, пошатываясь, шла за ней, награждала пинками и приговаривала:
– Что, соседка, квартиру мою захотелось? Бизнес мой? А как насчет твоей квартиры? Перепишем, нет? Маловата мне что-то стала пятикомнатная, хочу еще пару комнат! Ты же не оскудеешь, правда? Ну, ипотеку возьмешь, ничего страшного… А что там с бизнесом господина Щегловитова? Тоже перепишем?
Я несла какую-то ахинею, с остервенением била ее, а когда она уткнулась головой в обрыв, выстрелила в стену, и всю ее голову засыпало глиной. Она растянулась на земле и потеряла сознание.
Я сидела рядом с ней и ревела в полный голос, размазывая слезы по лицу. С косогора бежали какие-то люди, подъехала машина, с нее тоже кто-то выпрыгивал. Я их знать не знала и видеть не хотела. Мужчины, блин! Что бы они делали без нас – хрупких беззащитных созданий, абсолютно не подготовленных к реалиям суровой жизни?
