Испуганная, с отвисшей челюстью физиономия Николая была его единственным утешением.
Заглянул в низенькое, похожее на щель окошко проходной. Смазливая, лет семнадцати-восемнадцати девчонка, морщась от боли, старалась уложить две черные пряди на висках, чтобы они торчали серпами как можно дальше вперед.
― Простите… — Сергей постучал ногой в стенку. — Скажите, пожалуйста, фамилию Николая.
Девчонка вполне симпатично растерялась.
― Какого Николая?..
Сергей объяснил ей, как мог.
― A-а! Николая Егоровича! — обрадовалась девчонка. — Что вас интересует?
― Меня интересует его семейное положение.
Девчонка долго хохотала, потом строго заметила:
― Его жена — начальник технического отдела в правлении. И она сейчас в Монголии.
― Ну вот… — сказал Сергей. Она скоро приезжает, а вы заигрываете с ним! — И, уходя, слышал заливистый смех девчонки. Ошибся. Надо бы сказать: «Он заигрывает с вами…» — оно б вернее.
― Веселенькая история, — сообщил он Алене, выйдя за проходную.
― Ты знаешь, я вспомнила: в Кирасировке дядька есть, кузнец, хромой и рыжий, — сказала Алена.
― Да?.. — рассеянно переспросил Сергей. — Ладно, посмотрим. Зайдем еще в одно место. Тут у меня получилось не совсем лады…
* * *
Гостиница рудника представляла собой крохотный домик на отшибе со скворечником, телеантенной и высокой печной трубой на крыше.
Три глухие двери с лестничной площадки, судя по всему, вели в номера. Четвертую скрывала тонкая ситцевая простыня со смазанным гостиничным штемпелем. Сергей отодвинул ее и, поманив за собой Алену, через небольшой коридорчик попал в кубовую. Справа над цинковым корытом сверкали корабельной медью краны для умывания, в углу жарко пыхтел титан. Какая-то бабка в платке и черном дерматиновом фартуке поверх белого халата подметала шваброй цементный пол.
Сергей поздоровался.
― Нам бы начальника — кто заведует гостиницей.
― Хозяйку? — переспросила бабка, тыльной стороной ладони утирая лоб и собирая веселые морщины в уголках глаз. — Я хозяйка и есть! Никак на постой хотите?
― Нет, спасибо… — растерянно поблагодарил Сергей. — Нам об одном человеке справиться. Анатолием Леонидовичем его зовут.
― Фамилия как? — уточнила бабка, с готовностью отставляя швабру, и, открыв похожий на аптечку шкафчик в стене, извлекла амбарную книгу. Помимо книги, там были еще пузырек с чернилами и деревянная, в фиолетовых разводах ручка. Тумбочка у стены, под шкафчиком, служила хозяйке столом. Здесь был, судя по всему, не только умывальник, но и ее рабочий кабинет.
— Фамилию мы не знаем, — вмешалась Алена. — Зовут Анатолием Леонидовичем. Посмотрите, пожалуйста.
― Посмотрим… — деловито ответила хозяйка, близоруко листая книгу. — Тут у меня все, как в бухгалтерии. А-лэ, значит? А-лэ, А-лэ… Ага! Фамилия — Рагозин… Откедова? Из Байдука…
― Далеко это от Свинуш? — нетерпеливо спросил Сергей.
― Байдук-то? Да нет! Байдук, Свинуши, Белогорск — это все одно, рядом здесь. А Рагозину-то передать хочете что-нибудь или сказать: мол, были? Сказать, что ль?
― Как хотите, — ответил Сергей. — Ему это не интересно.
― Ай-яй! — воскликнула бабка. — Сказать-то уж я ничего не скажу: это я завтревом отметила ему, а уехал он сегодня небось. С этими командированными беда: тому назад отметь, тому — вперед, мое дело — пиши знай!
― А приехал он когда? — спросил Сергей.
Бабка задумалась.
― Приехал… Да в субботу никак. — Заглянула в книгу. — Ну да, позавчера!
― Он же у вас не ночевал, — заметил Сергей. — Он у нас ночевал.
― Сегодня?! — удивилась бабка. — С вечера был, утром был… — И махнула рукой. — А кто их знает: ночами шлендают, может!
― Да нет, не сегодня — вчера, — успокоил ее Сергей.
― Вчерась? Вчерась-то да! — согласилась бабка. — Веселенький пришел! Сродственник никак?
― Родственник, — сказала Алена. — Спасибо вам. Мы думали, он еще не уехал.
На улице, отойдя на приличное расстояние от гостиницы, Сергей неожиданно захохотал.
― Ты что? — испугалась Алена.
― Психоз… А что делать? — объяснил Сергей. — Ведь чокнуться можно. Новости у нас каждый час, а интересных нет.
Алена, сдвинув брови, ничего не сказала на это.
* * *
Дальнейшие события развивались гораздо быстрее, чем даже хотел бы Сергей. Он соврал Алене, когда говорил, что никаких планов у него нет. Какая-никакая программа была у него. Но теперь уже не он, а обстоятельства начали диктовать ему свои условия.
Лешка очнулся, пока они ходили в гостиницу, в автопарк. Потом выяснилось, что он еще накануне пришел в себя, но врачи, сбивая нервное напряжение, вводили ему наркотик. Так что последние сутки Лешка, по существу, спал.
На подходе к дому тетки Натальи Сергей и Алена приубавили шаг. И оба, едва войдя в калитку, догадались, что произошло.
Тетки Валентины Макаровны дома не было. Хозяйка встретила их, умытая, причесанная, заулыбалась, перебирая на груди тугую девчоночью косу.
― Давно? — только и спросил Сергей.
― Да никак минут пятнадцать-двадцать! — весело пропела тетка Наталья, не удивляясь его сообразительности. — В аккурат попадете! Валюшка тама, однако. Бегите!
Но Сергей и Алена не побежали, а, угнетенные чувством непоправимой ошибки, подошли и остановились на больничном крыльце, как бедные родственники, — чужие, необязательные Лешке.
Пока напяливали халаты в вестибюле, из коридора выпорхнула Галина, легкая, сияющая.
― Ой, наконец-то вы! Куда вы пропали, Оля?! — Влажные глаза ее лучились в солнечном свете и казались прозрачными, словно бы голубизна окрашивала их не снаружи, а откуда-то изнутри. Умела она — ничего не скажешь — следить за собой и даже халат с чужого плеча умудрилась обернуть вокруг себя так, что он лишь подчеркивал изящество фигуры. — До чего я рада!
― Как он там?.. — спросила Алена, чтобы не молчать в ответ.
― Чудесно, Оленька! Все обошлось как нельзя хорошо! На днях, а может, даже завтра его выпишут!
― Тетя Валя у него?
― Нет, там сейчас никого! — радостно сообщила Галина, раздергивая обеими руками поясок за спиной. — Тетя Валя побежала к знакомым в магазин — он же ничего не ел все дни! Я пойду посмотрю дома! Хоть пару лимонов! А вы побудьте, — он ждет вас!
― Мы побудем, — сказала Алена.
― Ну, конечно, Оленька! Спасибо тебе!
Передав халат сестре-хозяйке, Галина умчалась, расточая энергию каждым взглядом, каждым движением, почти счастливая.
От вестибюля до Лешкиной палаты двадцать шагов. Сергей и Алена задержались, прежде чем сделать их. На полу в солнечном квадрате окна грелась неведомо как залетевшая в коридор бабочка. Алена машинально оправила халат за спиной, глянула на Сергея.
― Я боялась, они ему что-нибудь сделают…
Сергей пожал плечами. Это ему не приходило в голову, хотя он должен был предусмотреть и такую возможность. Алена договорила, будто оправдываясь:
― Сама боялась — и сама же сотворила глупость…
Сергей знал, какую глупость она имеет в виду: не нужно было сводить Галину с теткой Валентиной Макаровной. Успокоил:
― Так и так они успели бы раньше. — Вспугнув бабочку, он первым ступил в солнечный квадрат на полу. Но, перехватив испытующий взгляд Алены, задержался. И в который уже раз повторил с ударением: — Твое дело сторона, Алена. Поняла?
Она кивнула. Но поняла или не поняла — трудно сказать.
* * *
Если раньше при входе в палату подавляла заупокойная белизна простыней, стен, салфеток, теперь сразу приковывали к себе внимание живые карие глаза Лешки. Повязка на голове его была аккуратнее прежней, и густая, модно-живописная челка лежала поверх бинта. Волосы у Лешки, как у всей родни, кроме Алены, были светлые, немножко волнистые, и он сумел отпустить себе прическу под битлза, как у Владислава. Сергей пытался отрастить такую же, но в сосновских школах длинные волосы были пока вне закона.
Лешка ждал их. И взгляд его был обращен к двери. Но что-то в этом его открытом, всегда бесшабашном взгляде настораживало, как бы предупреждая или предостерегая от чего-нибудь. Он ждал их, но рад был, что они здесь, или прикидывался обрадованным?.. И улыбка его была неопределенной.
Через приоткрытое окно свободно входил запах кедров, полыни, свежего сена, и палата перестала быть замкнутым миром, какой воспринималась накануне.
Всего на одну секунду замешкались у дверей Сергей и Алена. Но в эту короткую секунду уже что-то было сделано не так. Сергей поймал себя на мысли, до чего просто началась бы их встреча в любое другое время… Он влетел бы и, еще не закрыв за собой двери, поприветствовал: «Салют!» — «Салют!» ― ухмыльнулся бы в ответ Лешка. А потом… Какие бы слова ни шли на ум — все были бы к месту, какие бы жесты ни прорывались — все кстати. А на этот раз он готовился войти именно так: легко, непринужденно, и потому, наверное, ничего не получилось.
