– Знаете, – проникновенно сказала Светлана Семеновна, – я хороших людей по одному слову определю. Вы просто написали «хотим помочь детям». И все ясно.
– Есть люди, которые пишут иначе?
– Конечно. Есть и такие, которые пишут, только чтобы оскорбить. И мошенницей, и воровкой могут назвать. Но об этих даже говорить нечего, сами понимаете. Но чаще пишут: «Привезем деньги», «Заплачу в руки, чтобы знать». А вы – «помочь детям»… Это так деликатно, тонко, такая любовь к детям.
– Но и мы привезли именно в руки. Хотелось бы посмотреть, как живут дети. Да и с ними познакомиться.
– Это понятно. Это конечно. Я просто о том, как люди в одном слове открываются. Дети, правда, сейчас не все дома. Вы же не написали время. У меня есть помощница с машиной. Она возит их в рощу гулять, озеро есть в соседнем поселке, иногда в поликлинику или в храм.
– Все у вас дошкольники?
– Да, знаете, малыши нуждаются в особой заботе. Вас можно называть так, как вы подписались? Александр и Дина?
– Да.
– Пойдемте в дом. Не обращайте внимания, если где-то беспорядок, убираюсь я до поздней ночи. Дом большой, дети.
– Сколько?
– В объявлении у меня написано шесть. Теперь уже семь. Некогда было исправить.
Они вошли в двухэтажный кирпичный дом. Он был довольно новым, с отличной отделкой интерьера, хорошей, добротной мебелью. О беспорядке не могло быть и речи. Безупречная чистота.
– Выпьете чаю? – спросила Светлана Семеновна. – У меня как раз теплые пирожки с капустой и брусникой.
– От чая хотел отказаться, – улыбнулся Александр, – но от пирожков не смогу. А ты, Дина?
– Да, – кивнула Дина. – Я тоже хочу пирожок. С брусникой.
Александр взглянул на нее со скрытым беспокойством. Она была бледной, казалась очень осунувшейся, даже уголки губ скорбно опущены. И губы стали как будто тоньше. Он иногда называл ее рот клубникой. Сейчас – нет, не клубника. Зря он согласился с ней. Дине нужно всего лишь отлежаться, прийти в себя. Она встретила его взгляд, поняла и просто кивнула: все в порядке.
– Светлана Семеновна, сапоги мне, наверное, нужно снять? У вас так чисто.
– Ни в коем разе! Никогда не заставляю гостей снимать обувь. Не настолько мы деревенские, – кокетливо добавила она. – Да у вас чистейшие сапожки, приехали на машине, какие вообще проблемы.
Дина облегченно вздохнула. Она надела сапоги на каблуке. Узенькие, тесно облегающие, на тугой молнии. А у нее здесь сразу закружилась голова. От свежего воздуха, конечно. Их провели в большую столовую. Светлана Семеновна хлопнула в ладоши, и сразу появились две девочки лет семи в светло-голубых платьях с вышивкой. Они внесли расписные блюда с пирожками. Хозяйка включила расписной же электрический самовар, расставила чашки на столе.
– Как вас зовут? – спросила Дина у девочек.
– Лера, Алина, – ответили они практически одновременно.
– Они не сестры? – спросила Дина у Светланы Семеновны. – Похожи.
– Нет. Из разных мест ко мне приехали.
– Лера и Алина тоже не ходят в школу? – спросил Александр.
– Пока нет. Но как вы на самом деле хорошо разбираетесь в детях. Им по семь лет. А по документам – шесть. Так ставят детдомовским из-за отставания в развитии.
– Какое отставание… – почти про себя пробормотала Дина. Между бровями у нее появилась резкая морщинка, виски сжала внезапная боль. – Лера и Алина, вы с нами попьете чаю с пирожками?
– Извините, нет, – ответила за детей Светлана Семеновна. – У нас строгий режим, все рассчитано, выпечка и сладости вне режима исключены.
– Тогда, может, и мы потом? – посмотрела на Александра Дина почти умоляюще. – Голова разболелась, пока не хочется.
– Да, конечно, – сказал Александр. – Светлана Семеновна, Дина на самом деле сейчас не очень здорова. Мы потому и смогли приехать, что она взяла пару недель, чтобы отлежаться. Так что давайте тогда посмотрим дом, комнаты детей, потом займемся нашими делами, тут моя Дина и проголодается.
– Как скажете, – с готовностью ответила хозяйка.
Детские комнаты были на втором этаже. Все та же безупречная чистота. На кроватях светлые покрывала. Ковры тоже светлые. На стеллажах игрушки, выше детские книги, еще выше иконы. На стенах кресты. Александр подошел к письменному столу в одной комнате.
– Неплохой ноутбук. Они уже ими пользуются?
– Пока только учимся, – скромно ответила Светлана Семеновна.
– Вроде бы все понятно. Давайте мы с вами, Светлана Семеновна, здесь и останемся. Как вам удобно получить деньги – наличными или на карту?
– Наличными, – улыбнулась Светлана Семеновна. – Глухомань у нас. Банкоматы не всегда работают.
Они сели за стол. Александр неторопливо достал из кармана бумажник.
– Да, хотел вам сказать по поводу писем с угрозами и оскорблениями. Я – адвокат. Сейчас как раз веду такое дело. Если это не случайность, не чья-то пьяная выходка, а какой-то постоянный человек этим занимается, то есть возможность…
Через пять минут Светлана Семеновна, аккуратно положив пачку денег в конверт, внимательно и напряженно слушала, как удалось привлечь к суду человека за систематическую травлю волонтера, собиравшего деньги на операцию ребенку… История была длинная. Дина спустилась на первый этаж, зашла в столовую. Там стояли пироги на столе. У стены были обе девочки – Лера и Алина. Лера напряженно, не мигая, смотрела на эти пироги. Алина сидела на полу, обняв худые коленки. Она никуда не смотрела. Она просто смотрела в никуда!
Дину качнуло, и она быстро выскочила во двор вздохнуть сырой, еловый воздух. Деревня вся была в соснах и елях…
Общение с Денисом было практически его монологом. Он просто перехватывал любой вопрос Земцова, отвечал безусловным признанием в преступном замысле, если что-то ему самому казалось недостаточно убедительным, он добавлял деталей. Они все были логичны, сложны, исключительно психологического характера. Отношение к Дине Марсель – смесь ненависти и вожделения, отношение к Артему, который ее спас, – злоба и ревность. Видел Дину по телевизору в магазине, где подрабатывает. И постоянно ссылался на литературных героев, исторические ситуации. Слово «Аня» из его показаний ушло совсем.
Слава печатал протокол, Сергей смотрел на парня задумчиво. Никогда не говори себе, что ты все видел и все понимаешь.
– Сейчас за вами приедет эксперт Масленников, – сказал Слава. – Повезет на психиатрическую экспертизу. В институт и хирург подъедет – швы снять.
– Да, конечно, – ответил Денис. – Я думал, что вы забыли про швы. Хотел ножницы попросить: я бы и сам снял.
– К счастью, ножницы у нас никому не дают, – сказал Слава. – Вся твоя проблема, Денис, в том, что ты постоянно хочешь сделать то, чего нельзя.
– Может быть. А мама не приехала?
– Нет. Она задерживается.
– У нее нет денег или она заболела?
– Ни то, ни другое. Какая-то проблема в квартире. Бытовая. Что-то прорвало. Деньги у нее есть. Она сказала, что на жизнь хватало пенсии, а то, что ты присылал, прятала на всякий случай. Она уже даже договорилась с твоей хозяйкой, что будет жить в твоей квартире. Что ты там должен, тоже заплатит.
– А, – облегченно сказал Денис, – это трубы. Это так всегда, всю мою жизнь. Я вам сейчас скажу, что ей нужно сделать, и все будет нормально.
Дальше какое-то время Слава и Сергей внимательно слушали его лекцию-систему. Что-то вроде великих открытий в теории под названием «нищета».
– Я запомнил, – сказал Слава, – передам. Она сегодня позвонит. Вы готовы к экспертизе?
– Не совсем. Мне нужно переодеться. Белье поменять. Я думал, мама привезет. У меня есть в квартире. Вы не разрешите мне звонок? Моей приятельнице, Ане, у нее есть ключ.
– Звони, конечно. – Слава набрал номер и протянул свой телефон Денису. Тот даже не обратил внимание на то, что следователю известен телефон Ани. То, что связь была громкая, его тоже не взволновало.
– Здравствуй, Аня. Это я, Денис. Звоню от следователя. Ты меня узнала?
– Узнала.
– А почему у тебя такой голос: ты опять болеешь или что-то случилось?
– Ты позвонил, чтобы узнать, какой у меня голос?
– Нет. Меня сейчас повезут на психиатрическую экспертизу, а мама еще не приехала. Я к тому, что мне нужно переодеться. Белье там на полке, ты знаешь, где. Майка, трусы. Ты не могла бы привезти? Я был бы тебе очень благодарен. И увидеться хотелось бы. Потом – кто знает, как…
– Ты хочешь, чтобы я тебе трусы тащила в тюрьму? Я в шоке! Правильно тебя в дурку везут. Ты не в себе! Ты убил моего любимого человека, соображаешь?
– Да, действительно. Извини.
Денис вернул Славе телефон, встал. И какое-то время он просто не знал, куда деть свои руки, ноги. Длинные, стройные, но почти детские, они стали ему мешать. Сергей и Слава пристально на него смотрели. Парень такой потерянный, он вообще не знает, что ему сейчас делать, куда идти, как доживать свою жизнь… Восемнадцать лет…
