Добавляли неопределенности и мысли об Эрин. Казалось, она сильная, и однако, в глаза бросались ее уязвимость и простодушие. Но при этом она выжила при взрыве, а раньше участвовала в поджоге. И толстомясая домоправительница Саймона Андерсона сказала, что видела женщину-электрика, которая возилась с проводкой.
Зазвонил мобильник.
— Ты близко, Черепашка?
— Меньше чем через час буду у тебя.
Энни объяснила, как проехать к кондоминиуму на южной окраине города. Я пытался сосредоточиться, но слышал только ее голос. Наслаждался им. Все еще не мог поверить, что он принадлежит этому миру.
— Ты готов?
— Могу поспорить, ты более страстная, чем раньше, когда была мертвой.
Этот смех!
— Поторопись. Времени у нас немного.
Я попросил ее сказать, что происходит, она ответила, что сейчас у нее есть кое-какие важные дела и объяснит она все после моего прибытия.
— Натаниэль, ты и представить себе не можешь, какую я должна рассказать тебе историю.
Время близилось к полудню, я ощущал жару, несмотря на то что в кабине кондиционер работал на полную мощность. После бессонной ночи чувствовал себя разбитым, меня то и дело прошибал пот. Попытался заставить себя перестать думать и включил радиоприемник, с тем чтобы как-то отвлечься.
«— …все это показывает, что даже все деньги мира не могут сделать тебя счастливым.
— Спасибо за звонок. Действительно, это похоже на урок… урок, который каждый американец должен усвоить раз и навсегда. Самоубийство Эда Гейверсона доказывает, что нельзя. Ставить. Знак. Равенства. Между. Богатством. И. Счастьем. Этот человек не один раз признавался самым богатым американцем. Он владел домами, автомашинами, яхтами и все равно пустил себе пулю в лоб. Люди, послушайте меня, в вашей власти быть счастливыми или несчастными. Депрессия, неуравновешенность, все такое… это может случиться с каждым. Но вы, так же как и самый богатый человек Америки, можете увидеть проблему и попытаться ее разрешить. Ладно, продолжим разговор о том, что волнует сегодня простых американцев. Я — ваш ведущий Роджер Темплтон. У нас звонок.
— Вы страдаете от артрита?..»
Эд Гейверсон, глава «Дитсофт», одной из крупнейших компаний программного обеспечения, мертв. Один из ближайших друзей Гленна Киндла покончил с собой. Вот на что намекала Диана, секретарь Гленна.
Я повернул ручку настройки в поисках другой станции… чтобы получить информацию. Но нашел только статические помехи. Так что мучающий меня вопрос остался без ответа: Гейверсон застрелился сам или кто-то еще нажал на спусковой крючок?
Я свернул в Боулдер-Сити. Миновал скромный торгово-деловой центр, добрался до практически пустующего кондоминиума. Въехал на автомобильную стоянку потный, мрачный, снедаемый любопытством, взволнованный. Тем не менее помнящий о мелочах. Порылся в своих запасах в надежде найти мятные пастилки, освежающие дыхание, или хотя бы жевательную резинку. Не нашел, так что отправил в рот пригоршню «Ред хотс». Может, леденцы убьют запах кофе и нервов?
Я посмотрел в зеркало заднего обзора на отражение покрасневших глаз и висков, более длинных, чем я помнил. Мелькнула мысль: а не вернуться ли в город, чтобы подстричься?
Но через несколько мгновений я уже стоял перед дверью. Ее дверью. Дверью Энни. Я сорвал цветок с соседней клумбы и, зажав его в мокрой от пота руке, постучал. Нет ответа. Позвонил. Нет ответа. Постучал вновь, и наконец дверь открылась. Я забыл обо всем.
Смотрел на женщину с песочно-светлыми волосами. Она могла бы быть сестрой Энни, волосы чуть светлее, щеки — пухлее и скорее синие, чем карие глаза.
— Извини, что долго не открывала, — сказала она. — Хотела, чтобы ты увидел меня красивой.
Я выронил цветок, прижал ее к себе и почувствовал, как она обнимает меня нежными, хрупкими руками.
До этого момента я не мог до конца поверить, что она жива. Даже после того, как услышал ее голос. И пусть в точности она не выглядела той женщиной, которую я помнил, сомнений у меня не осталось. Я обнимал Энни, а она — меня. Обнимал, может, излишне крепко.
— Ты стал профессиональным борцом, — прошептала она и рассмеялась.
Подняла руки к моей голове, пробежалась по волосам. Как и раньше.
— Ты привез ноутбук?
Я не хотел выпускать ее из объятий — из боязни, что больше мне обнять ее не удастся. Или, того хуже, окажется, что все это мне причудилось. Что происходящее — современный вариант «Алисы в Стране чудес» и малейшее движение приведет к возвращению в реальный мир. Но Энни в конце концов выскользнула из моих рук.
— Ты привез ноутбук? — повторила она.
Я смотрел на нее в полном недоумении. О чем она говорила? В такой-то момент? Я пожал плечами, стараясь понять, о чем она.
— Как ты и просила.
— Извини. — Она опустила глаза, откашлялась. — Взяла меня за руку: — Черепашка, ты помнишь тот день на набережной?
Я не мог оторвать глаз от ее лица. Оно стало старше, несомненно, больше, чем на четыре года. К прожитым годам прибавилось воздействие невероятного стресса. И кое-что еще… хирургия.
Припухлость, на которую я обратил внимание, являла собой попытку смягчить ее лицо. Лоб стал выше. Она носила контактные линзы, которые изменили цвет глаз. Все говорило за то, что с Энни поработал профессионал, стараниями которого выглядела она теперь другим человеком, хотя ее внешность не претерпела радикальных изменений. Я прилагал все силы к тому, чтобы замеченное мною не отразилось на моем лице.
— Мы съели блины с шоколадом, а потом гадалка предсказала тебе будущее.
— Блины были с корицей, — игриво поправила меня Энни. — Об этом дне я думала чаще всего. Идеальный выдался день. Ты вел себя идеально. Мы оба были идеальными.
Я попытался удержать ее взгляд. Но она отвела глаза.
— Знаешь, что сказала мне гадалка?
— Она сказала, что у тебя будет много денег.
Энни высвободила руки из моих.
— Это сказала тебе я. А она прошептала мне на ухо другое.
Энни опустила голову, словно сдерживая слезы.
— Она сказала, что я стою перед трудным выбором. И добавила, что я пойду по тропе истинной любви.
Она отступила на шаг.
— Виски у тебя стали длиннее. Ой, да ты ранен!
На моей светло-синей футболке темнело рубиново-красное пятно.
— Стараниями Дейва Эллиота.
Она поднесла руку ко рту. Я не мог сказать, потрясение это, забота обо мне или злость. Почувствовал толику сомнений. Возникло ощущение, что Энни этот жест репетировала. Отогнал эту мысль.
— Они… они загрузили в мой компьютер одну программу.
Я в это уже поверил. Оставалось только найти доказательства, и я надеялся, что Энни мне в этом поможет.
— Безобразие. Черепашка, мне так жаль. Как он мог?
— Твой отец? Что, черт побери, происходит?
Ее лицо изменилось. Стало жестче. Решительнее. Такое я уже однажды видел — в Нью-Йорке, когда я заглянул на совещание банкиров, которое она вела, посвященное «Вестидж технолоджис». Внезапно появилось осознание, что я стал взрослым, а время бежало и бежит слишком уж быстро.
— Никому нельзя доверять, — озадаченно пробормотала она. — Я покончу с этим немедленно.
С тех пор как я последний раз видел Энни, прошла целая вечность. Рыба отрастила лапы, выползла на сушу, изобрела двигатель внутреннего сгорания, вот и Энни посуровела. Я всегда знал, что суровость в ней присутствовала, но надеялся, что в ее душе это одна из второстепенных составляющих.
— Я не для того четыре года изображала мертвую, чтобы все так закончилось. Он сотворил такое со мной. С тобой, Нат. С нами. Мы не можем позволить ему выйти сухим из воды. И теперь я могу остановить его, раз и навсегда.
— Меня это не волнует. — Я положил руку на рану. — Заживет. Это тебе не разбитое сердце. Энни, помнишь, о чем мы раньше говорили? Что ты не должна ползать в его дерьме. Хватит! Оставим его в прошлом, а сами пойдем дальше.
Не сказал — отчеканил. Так резко я с ней никогда не говорил. Конечно, я хотел поддержать ее, но при этом и направить на путь истинный. Она шагнула ко мне, ее лицо вновь изменилось, на этот раз смягчилось.
— Услышав, через что мне пришлось пройти, ты поймешь, что выбора у нас нет.
— Ты все еще меня любишь? — шепотом спросила Энни.
Я заглянул ей в глаза и шумно сглотнул слюну. Не думал, что нужен ответ, но она изучающе смотрела на меня, прямо-таки как на подопытного кролика.
— Конечно.
— Я собираюсь тебе кое-что рассказать. Не для чужих ушей. Строго между нами. Это большой секрет.
— Больше того, что доверил тебе я? Насчет знаков препинания, которые я добавил во все книги Фолкнера в библиотеке средней школы?
Смех.
— Энни, где Эрин?
— У нее все хорошо. Она у нас и в безопасности.
