– Совершенно верно, – согласился я. – Но давай вернемся к тому, с чего все закрутилось. Веслов начал шантажировать Зарецкого – судя по всему, он захотел больше миллиона долларов. Зарецкий резонно предположил, что Веслова надо немедленно убрать. Но предварительно вынуть из него информацию, где и какие «охранные грамоты» он прячет. Через нашего директора Фомина людям Зарецкого как-то удалось узнать, кто обслуживает Веслова. Заодно пронюхали про дела Таганцева. А у него действительно проблема – он при разводе теряет жилплощадь. Попутно Таганцеву поручено как бы невзначай рассказать Веслову обо мне – чисто «на всякий пожарный».
– Это ведь Игорь сам тебе рассказал? – спросил Эдик.
– Да. Я думаю теперь ему незачем врать… Да он не врал мне и раньше. Почти… В общем, ему хватило дней десяти, чтобы полностью взять Веслова под «колпак». Почта, документы, телефонные переговоры. Где-то даже установлена камера. И все – Веслова можно убирать. Впрочем, Таганцев тоже излишне много знает.
– Ну, дальше-то все ясно было, – заметил Вахрушев. – Веслов вызывает Игоря на ремонт и получает подтверждение, что специалист будет в половине восьмого…
– Правильно, – подхватил я. – Игорь докладывает о вызове Зарецкому, но сам не едет. Он якобы срочно должен обслужить компанию «Обсидиан». На вызов надо отправить меня, якобы Игорь не может ехать. И я должен попасть в квартиру не раньше восьми вечера…
– Но прежде чем в квартиру попадешь ты, туда – примерно в половине восьмого – должен прийти киллер. Он представится тобой, потому что знает и про тебя, и про Таганцева. Веслов впустит его в квартиру и будет пристрелен. Потом придешь ты, мокрушник впустит тебя в квартиру, пристукнет, вложит в руку пистолет с глушителем – якобы ты решил ограбить и убить клиента, но тот оказался достаточно проворным и успел нанести тебе смертельный удар. Два трупа. Помещение будет очищено от компромата, и убийца спокойно уйдет с вещами… Вот только что делать с Таганцевым…
– Бросят под машину или в Москву-реку и все дела… Я сорвал этот план сам не желая того. Потому что попал в квартиру Веслова раньше убийцы.
– Ну да. Игорь же позвонил тебе – будь на Байкальской в двадцать-ноль, и не ошибись. А там уже все схвачено. Веслов тоже постарался сорвать их планы. И тоже не желая того. Хотя все же погиб.
– Да, он был осторожным типом. Потому и позвонил к нам в контору и потребовал лично меня. А когда убедился, что я – это я, решил уточнить время. Типа, разве говорили, что клиент ждет в восемь вечера? Но Веслов с Игорем договаривался на семь тридцать. Может быть, пораньше? О кей, я согласен и на семь вечера, потому что вполне успеваю.
– Ты пришел, забрал компьютер, и как только ты ушел, заявился убийца, представившись тобой…
– Вот тут не совсем понятно. Веслов – ты сам спорить не будешь – очень осторожен… Разве что он вдруг вообразил, что это вернулся я, так как что-то забыл… Правда, Веслов так трясся над своим ноутбуком…
– Скорее всего, именно поэтому он и впустил убийцу. Веслов открыл дверь, и отдал тому свою шкуру задаром. А когда парню, прибившему чиновника, надоело ждать тебя, то он позвонил Зарецкому и сообщил, что ты якобы так и не явился.
– Игорь мне рассказывал, что в этот момент от него в очень жесткой форме потребовали позвонить мне и спросить, что происходит. Когда я сказал, что заказ у меня, и я еду домой, Игорь неожиданно для меня начал просить, чтобы я немедленно привез аппарат в офис. Но я рассчитывал на несколько иной вечер…
Я замолчал, подумав невольно о том, что Марина больше никогда не будет проводить со мной вечера. Я все-таки хорошо знал ее, и раз она сама мне сказала: «не звони мне больше и не приезжай», значит, это серьезно. И навсегда.
– Кстати, знай Зарецкий, что ты будешь ночевать дома один, дело для тебя кончилось бы еще той ночью, – заметил Эдик, явно желая слегка расшевелить меня. – На месте Зарецкого я бы не стал оставлять в живых ни Таганцева, ни Минкееву.
– Я думаю, что если людей укладывают в багажник упакованными так, как упаковали их, то это скорее всего значит, что их везут на собственные похороны. Олег ведь бандюк тот еще – возможно, что он как раз и собирался выехать на «Ориджине», чтобы… Ну, сжечь машину или еще что подобное сотворить…
Я опять замолчал, думая, что уже какой раз мы с Эдиком снова и снова возвращаемся к деталям этой истории. Вроде все уже «перетерто» и выяснено, ан нет – вдруг вспоминаются какие-то новые детали. Про Олега, которого опер по фамилии Кривцов пристрелил при попытке к бегству в тот же вечер, когда вез его из Бирюлево, мы редко вспоминали. Погиб он уж очень своевременно. А Кривцов, насколько мне удалось узнать, отделался только формальным служебным расследованием.
– А вот его дружок Леха – единственный, кто отмазался по этому делу – схлопотал-таки срок за ношение огнестрельного оружия и то условно… Все свалил на Олега, включая похищение!
– Нет. Еще один человек остался чистым, – напомнил я.
– Ты кого имеешь в виду: француза с арабской фамилией, Волохова, или Зарецкого?
– Волохова, конечно. Про француза я даже не подумал… А Зарецкий вроде еще под следствием.
– Только ему не смогли пришить ничего страшнее, чем экономическое прегрешение, потому он спокойно заплатил залог в полмиллиона рублей и продолжает деятельность. За ним вроде бы приглядывают, но… Как-то раз он даже демонстративно слетал на один день во Францию и вернулся. Никто его даже и не думал задерживать.
– Эд, откуда ты это знаешь? Про это даже мне неизвестно!
– Газеты надо читать! Таблоиды, если быть точным… Знаешь, когда я думаю, насколько влиятельного человека я угостил ударом шокера в шею, тут поневоле начнешь особенно внимательно к средствам массовой информации относиться!
– Тебя вряд ли опознали бы в той маске… Вот со мной дело другое.
– Да, удар током – это ничто по сравнению с тем, что сотворил ты с его планами?.. Скажи честно, ты ведь его побаиваешься? Поэтому ты и решил уехать из Москвы?
– Честно? Да, Эдик, я действительно боюсь. И не столько этого человека, сколько ситуации, в которой такие, как он, при любом раскладе выйдут без особых потерь. Хотя, знаешь… Если опять-таки честно, кто меня здесь держит? Ты ведь знаешь про Марину? Она по-прежнему считает, что за свои беды спасибо должна говорить только мне – Леха не случайно намекнул на суде, что ее обработали против меня должным образом…
– Игорь, я смотрю, тоже не пришел тебя провожать?
Как мне было ни грустно, я даже засмеялся:
– Я уверен – ему сейчас не до меня…
«Внимание! Объявляется посадка на поезд…» – разнеслось по помещениям вокзала.
– Увага! – автоматически перевел Эдик. – Ест узнане за здатне!
– Ладно, – усмехнулся я. – В Польшу я с тобой больше не поеду.
– Как знаешь… Вот и как раз еще по одной…
Мы разделили последние двести граммов в вокзальной забегаловке, и Эдик проводил меня до перрона – идти было минут пять.
– …Ну что, держи лапу!
Мы крепко пожали друг другу руки. Эдик, как и я, был чужд излишних церемоний – он даже не стал проходить в вагон. Все правильно – долгие проводы ни к чему. И без того я в очередной раз очень многое и очень многих оставлял в Москве, в пока еще очень красивом и едва ли не самом жестоком городе на земле…
Впрочем, Игорь Таганцев теоретически мог бы меня проводить – он ведь почти ничего не имел против меня. Но он еще третьего дня улетел в Италию. И вот ведь странные выкрутасы судьбы – улетел он не один, а с женщиной, которой причинил довольно много бед. Да, я говорю про Елену Минкееву. Не знаю, что там между ними произошло в тесном багажнике дорогой машины, но после той поездки они, по-моему, практически не расставались. Я был свидетелем тому, с какой нежностью они, тесно прижавшись друг к другу, держались за руки на заднем сиденье «Ориджина», пока я вез их по ночной столице, готовый заорать от все усиливающейся боли в оживающих пальцах… Садистам-охранникам – вот тоже парадокс! – я должен быть благодарен за то, что они «прокачали» нервы моей правой руки и заставили ее снова работать…
Поезд в этот момент как раз тронулся, и я этой своей рукой легко откинул занавеску от окна.
…Центр Москвы оставался все дальше. Путепровод, по которому двигался поезд, шел как раз через улицу Тольятти, недалеко от дома номер одиннадцать. Дом этот был на месте. Я почти был уверен, что кто-то опять беспечно высунул из окна сигарету, и что молодая девчонка по-прежнему наблюдает за толстым котом, который гуляет уже не по прошлогодней траве из-под снега, а по летней, сочной и уже запылившейся.
Впрочем, вы можете спросить, увидел ли я растущий корпус мечети на Колхидской улице – ведь путь от вокзала проходит тоже неподалеку? Что ж, отвечу: да, я увидел растущий корпус мечети на Колхидской улице. Не уверен, прав ли я, но как и прежде, так и сейчас для меня не было особой разницы, что там строят – православную церковь, буддийский храм или синагогу… Лишь бы только не очередной уродующий лицо города бизнес-центр с тайными комнатами.
