— Спички есть? — послышался вопрос.
— Есть.
— Зажигай, тут свечка где-то была.
Я щелкнул зажигалкой. Желтое пламя выхватило спартанскую обстановку тесного помещения. Стол, две табуретки, медицинская кушетка. Водопроводный кран, торчащий из неошуткатуренной стены над сливом. Мы находились в квартире без номера! Я знал, что такие существуют в Москве, но в жизнь бы не предположил, что одна из них найдется так близко!
Вот и свеча, вставленная в бутылку явно медицинского назначения — с делениями на стекле. Я поднес к ней огонь и зажег фитиль. Стало немного светлее. Тогда я заметил еще один предмет на столе — мою магнитолу, непостижимым образом исчезнувшую пару дней назад. Понятно теперь, куда она подевалась… И где караулил парень, прирезавший Дину и стукнувший меня по голове… Понятно и почему Вера Степановна не видела подозрительных посетителей…
Сурок убрался подальше от свечи — он сел на кушетку. И правильно, наверное, — смотреть на то, что отморозки сделали с его лицом, было просто невыносимо. Когда Володя заговорил снова, мне стало ясно, почему он так шамкает — ему выбили передние зубы. Я заметил, что одет он в рваное пальто и ботинки с почти отвалившимися подошвами. Странно вообще, что в таком виде он сумел пересечь половину Москвы!
— Ты как добрался до меня? — спросил я.
— Лучше не спрашивай, — без тени усмешки сказал он. — Мне пришлось делать крюк вокруг Кольцевой. А потом уже было проще. Кстати, вход в эту хазу с торца дома, там свалка. Ключ — в тайничке над притолокой. Не обращал внимания?
Действительно, мой подъезд крайний, а стоит завернуть за угол, можно увидеть гору железных ящиков, а в стене дома — дверь, у которой вид такой, что ее не трогали с момента сдачи здания в эксплуатацию. Я по наивности думал, что это вход в теплоузел…
— Тебе не в падлу дать мне закурить?
Я протянул Сурку пачку.
— Нет. Вытащи сигарету и положи ее на стол.
Я так и сделал. Сурок схватил сигарету и жадно прикурил от свечки.
— Чье это хозяйство? — спросил я. — И откуда ты узнал про него?
— Неважно. Лучше слушай, что я тебе скажу.
Сурок ни на секунду не выпускал из руки оружие. Но даже не будь этого пистолета, я все равно выслушал бы Володю. И очень даже внимательно.
— Я готов.
— Вот слушай. И никогда не повторяй моих ошибок.
— У меня и своих хватает…
— Никогда не делай говно друзьям — вот что я тебе хотел сказать. Иначе потом тебя самого смешают с говном… Помнишь, как мы с тобой катались? Девочку тоже помнишь?
— Естественно.
— Мы все подстроили.
— Я уже догадался. У кого ты там в подъезде сидел?
— Ни у кого. Я приехал на моторе и просто ждал тебя в подъезде.
— Но ты же не случайно выбрал именно тот дом?
— Нет. Рыжий спецом нашел определенный адрес.
— Рыжий — это Боря?
— Ага.
— А чей адрес?
— Не знаю. Какого-то лоха, наверное, попутно развели…
— А другой лох — это я, значит?
— Есть еще один — это я.
— Понял. Слушаю дальше.
— Надо было тебя познакомить с девчонкой, чтобы ты ее хотя бы немного запомнил. Зачем — не знаю. Девчонку вызвали для какого-то базара в ту контору, где мы ее подобрали, а я должен был созвониться с чуваком, и сказать, что карета подана. А дальше все просто. Я положил коробку на передок, чтобы девка села рядом со мной, а пока ехали, тяганул у нее лопатник. Когда приехали, устроили небольшой цирк. И все прошло как по маслу — она вызвонила подругу, или кого там. Потом я узнал, что обеих девок наши взяли с собой. За какие пряники — не знаю, это уже не мое дело. Потом меня очень подробно, буквально слово в слово выспросили, о чем был базар в машине, и вообще.
Сурок замолчал, потом попросил еще сигарету.
— Ясно. И что дальше.
— А что дальше? Дальше меня сдали ментам. У меня сам знаешь, какие пироги. Прихожу в гамазин, говорю хозяину — типа, время платить. Тот говорит — щас, погодь, а тут меня двое в штатском и берут теплого. Домой потом с обыском поехали — прикинь, пушку нашли! Которой у меня сроду не было. Следак сказал, из этой пушки какого-то политикана грохнули. Я как понял, что мне это дело шьют — резко пошел в отрицалово. Ну, а дальше — сам понимаешь…
— Оружие подкинули?
— Конечно! Сдали вчистую! Запоминай — Рыжий не в теме, он только типа по технической части. Илья Носорог знает многое — уверен, что пушку он мне подбросил. Ну и Мясник само собой — он все это организовал.
— А Авдеева ты точно не знаешь? Игоря Авдеева, фотографа?
— Первый раз слышу.
— Носорог — это здоровый такой, да? Бровастый?
— Он, ага.
— Специалист по мокрым делам?
— Не. Так, машина для предварительных разборок. Дать по голове, посадить в багажник — это по его части. Правда, пушка у него есть.
— А кто тогда убил Дину?
— Дину?
— Да. Теперь слушай ты. Когда тебя уже арестовали, ко мне в машину снова села Дина.
— Во как!
— Да. Она сказала мне спасибо за то, что я тогда ее выручил. Потом у нас вроде как любовь закрутилась. А в четверг ее убили прямо у меня дома, здесь!
— Тогда почему ты все еще на свободе?
Я вкратце рассказал, как было дело. Не упомянул, правда, про участие Наташи. О других трупах тоже умолчал. О поисках Тамары — тоже.
— Непонятки… По идее, тебя должны уже запрессовать так, что ты бы давно запел про то, куда спрятал ее.
— Я тоже об этом думаю… Значит, нужно, чтобы я еще побыл на свободе, и что-то сделал…
— Знаешь, что я тебе посоветую… Сваливай отсюда хотя бы на сутки. Боюсь, за тобой уже едут.
— А почему именно на сутки?
— Потому что когда я побазарю с кем надо, ты уже можешь не бояться никого… Короче, я сваливаю. И ты сваливай тоже, время не тяни.
— Ясно. Слушай, а кто все-таки убивал? Ты не знаешь?
— Возможно, сам Мясник… Не знаю. Да и какая разница?
Для меня разница была. Призрак Гали на мгновение появился перед моими глазами.
— Мясник — это главный? Как его зовут?
— Да так и зовут — Мясник. Я с ним только на конторе у Носорога встречался. На вид — артист, а по делам — бульдозер.
— Артист, говоришь? На Ангуса Скримма похож, да?
— На кого?
— Ну, высокий такой, нос длинный… Не Энвер Тоциев?
— Кто?
— Энвер Тоциев?
— Не знаю такого.
Я объяснил.
— Не, — сказал Сурок. — Вряд ли. Если этот тип так высоко летает, до нас ему дел никаких… Ну, все, я пошел. Читай газеты, слушай радио. Будешь в курсе, когда станет можно возвращаться.
— Секунду… Ты никому не сказал, что девчонка в машине брошку потеряла?
— Брошку? Блин, да я вообще забыл про нее…
— А что было в той коробке? Кому-то подарки на Рождество? — зачем-то спросил я. Я очень хотел задержать Сурка еще хоть на несколько минут. Мне было страшно.
— Никаких подарков, — ответил Сурок. — Кирпич я туда положил.
Он перехватил поудобнее свой пистолет.
* * *
и выстрелил в Соленого. Но, видимо, лишь ранил его. А Носорог не растерялся, тем более, что он теперь стоял ближе всех к Сурку. Илья выхватил свой пистолет и тоже выстрелил. Пуля попала в кафельную стенку, отрикошетила, и с мерзким визгом пронеслась аккурат над моей головой.
Сурок оказался точнее. Его «Макаров» дважды громко гавкнул, и две пули калибра девять миллиметров остановили Носорога. Тот всей своей тушей рухнул прямо у моих ног. Сурок повернулся, чтобы всадить еще одну пулю в Соленого, но было поздно. Влад, словно перышко, подхватил кресло, на котором недавно сидела Истомина, и, прикрываясь этим креслом, как щитом, с ревом обрушил его на Сурка. Сурок сумел убрать голову, но кресло выбило из его руки пистолет.
Кресло с грохотом упало на пол. Соленый щелкнул ножом.
— Ну, все, пидар…
Сурок и Соленый приготовились к схватке. Но шансов у Сурка почти не было — он лишился оружия и оказался загнанным в угол. Левый рукав Соленого был весь в крови, но этот бандит держал нож в правой и уже прикидывал, куда ударить. Все же Сурок ударил первым. Просто кулаком по раненой руке. Соленый взвыл, а Сурок вывернулся из угла и бросился за своим пистолетом.
Рыжий Боря пока проявлял нейтралитет — видимо, его, непривычного еще к бандитским разборкам, все это безумно потрясло. И тут я почувствовал, что мои ладони свободно касаются поверхности кушетки — Боря неожиданно переметнулся на мою сторону и разрезал скотч на запястьях. Но руки все равно почти ничего не чувствовали…
И вот надо же было в этот момент влезть еще и Свете Истоминой. Я хорошо видел, как она схватила Сурка за штанины. Володя упал рядом с ней, потянулся за «Макаровым», но эта почти невменяемая девица с диким хохотом рванула Сурка за ноги назад.
Тут-то и подоспел Соленый. Он ударил Володю ножом в спину под ребра, потом резко перевернул его, и завершил дело своим «фирменным» способом — одним коротким движением рассек Сурку горло. Поток крови хлестнул на пол.
