— Что? — не поняла она.
— Я говорю, стукните по своей машине. Ногой ее пните.
— Зачем?
— Сейчас увидите. Бейте, не бойтесь.
Мордакина с удивлением посмотрела на меня, потом на Саньку. Он улыбался, кивал, подбадривал ее, «давай, давай». Наконец Мордакина решилась нанести удар по собственной машине.
Раздался собачий лай, стая разъяренных псов оглушала замкнутое пространство сервиса. Затем лай перешел в вой, это уже больше на волков походило. Света ударила еще раз.
— Милиция, милиция! — Противный металлический голос призывал на помощь. Потом опять лай собак.
Я глазам своим не поверила, Светлана улыбнулась. Она в третий раз ударила по капоту.
— Я говорю, милиция, милиция! — Тот же металлический голос. Интонация, как у тетки-одесситки.
— Здорово! — сказала Мордакина, она немного оживилась и даже чуть порозовела. — Спасибо.
— Рад стараться.
Светлана хотела сама сесть за руль своей машины, но я ей запретила это делать. Ввиду последних событий мало ли что еще придет в голову этой девице.
— Сашенька, можно, эта машина еще два дня у тебя постоит? Я понимаю, она место занимает, но Светлане сейчас никак нельзя за руль садиться.
— Понимаю, не проблема, — улыбнулся Александр.
— Вы извините, я в таком виде… — Светлана неожиданно задумалась о своей внешности и засмущалась. Вот что делают мужчины, одно их присутствие — и женщина осторожно выходит из стресса.
— Поверьте, вы прекрасны и без косметики, уверяю вас. — Сашка сподобился на комплимент. — Я бы на вашем месте пошел на артистку учиться, уж больно вы интересный человек.
Светлана немного изменилась в лице, когда речь зашла об артистке.
— А я уже снималась в кино.
Я напряглась, как бы снова приступ не грянул.
— Правда? — оживился Александр. — А в каких фильмах, если не секрет?
— Да, в таких, в любительских, — отмахнулась Светлана. Она снова улыбалась. Оказывается, не все видели фильмы с ее участием, значит, шанс сделать новую карьеру еще есть!
Порошин позвонил в обед, сначала поинтересовался самочувствием моих подопечных, потом радостно доложил, что у него очень много приятных новостей.
— Мы тут к Кутепову наведались, он поначалу так напрягся, давай адвокатам своим названивать, а когда понял, что мы пришли забрать его сотрудника, отошел, даже содействовал в задержании.
— А что, задержание было сложным?
— Ну, не то чтобы сложным. Даже, наоборот, мне показалось, этот парень обрадовался нашему визиту, как будто камень с души снял. Просто, когда мы заявились на студию, он как раз снимался и был абсолютно голым. Кутепов предложил ему свой пиджак.
— Немыслимое великодушие, — усмехнулась я. — Что еще?
— Интересовались тобой, я сказал, чтоб тебя не трогали, ты наш человек. Пообещал, проблем после твоего нахального визита не будет. Можешь меня благодарить!
— Спасибо тебе, Володенька, отмазал от злых дяденек. И что бы я без тебя делала?
— Ну, благодарность на троечку, конечно, ну да ладно, — кривлялся довольный Порошин. Сразу видно, дела у него складываются как нельзя лучше. — Да, кстати, в связи с отсутствием интереса Кутепова к тебе квартира Светланы снова свободна, Лев Петрович снял ее с контроля. Жду благодарности!
— За это тебя уже Мордакина благодарить будет. Ты мне про Барабанова рассказывай. Он сказал, где искать Пеликанова?
— Намекнул.
— Ну, и?
— Кстати, хочешь послушать аудиозапись допроса Барабанова? Могу к вам заехать.
— Ну, заезжай. Только не с пустыми руками.
— Так я ж с кассетой.
— И с едой! У нас есть нечего, все болеют.
— Понятно, — взгрустнул Володька. — Домашних пирожков мне не видать.
— Не видать. Торт привези лучше, с фруктами и сгущенным молоком.
— Жируете, дамочки, — усмехнулся он.
Во время получасового чаепития Владимир с успехом поднимал всем присутствующим настроение, без устали рассказывая анекдоты. Тетушкино давление от таких позитивных «вливаний» пришло в норму, Мордакина изъявила желание начать новую жизнь, и начать ее с макияжа. Когда мы с Володей остались наедине, он включил запись разговора с Барабановым.
— Я заранее перекрутил на то место, где он говорит о планах Пеликанова.
— Молодец, — кивнула я и приготовилась слушать.
«Мы никого не собирались убивать, честное слово. Всеволод предложил мне отомстить за сестру, я согласился. Он сказал, Лере не место в психушке, там должны быть они. Ну, он про актеров этих говорил, про жену свою бывшую. По нашему плану, я должен был каким-то образом сблизиться с сотрудниками студии, узнать их распорядок, мечты, страхи. При необходимости снять слепки с ключей. Все остальное делал Всеволод. Он их методично сводил с ума, одного за другим. Начал, конечно, с Маринки. Но она, дура, выбросилась из окна. Потом Ковров, и он не выдержал. Студентка из Карасева тоже слабенькой оказалась. Была еще Зернова, но она куда-то пропала неожиданно. Квартиру продала и сбежала. Тогда Всеволод переключился на Мордакину. Вот, собственно, и все».
Владимир остановил запись.
— Вот так-то, Охотникова. Ты оказалась права.
— Похоже, парень не всей информацией владеет. Довести троих абсолютно разных людей до самоубийства не так-то просто. Возможно, Маринка действительно покончила с собой. А остальные, думаю, не без помощи Пеликанова ушли.
— Все может быть, — пожал плечами Порошин. — Подробности мы потом у самого Пеликанова узнаем, когда возьмем его.
— На автовокзале Барабанов был?
— Он. Всеволод послал его удостовериться, что большегрудая красотка — это именно Мордакина, но когда под слоем грима Барабанов увидел нашу Мальвину, испугался и убежал.
— Но перед этим ударил чем-то острым в грудь, — добавила я. — У него был нож?
— Да какой там нож, — усмехнулся Владимир. — Перстень на пальце. Наследство от предков. Огромный перстень с камнем. Мы его изъяли, разумеется.
— А уйти с автовокзала ему помог Пеликанов.
— Он, родименький. Врезал моему парню по зубам и… в общем, такие дела.
— Да, складно работали ребята, — заключила я.
— Кстати, хочешь посмотреть на этого мачо Барабанова? — Владимир полез в карман джинсов. — Совсем еще зеленый пацан, и как его только взяли в такое серьезное кино.
Передо мной легла фотография, это даже не фотография была, а уменьшенный вариант рекламного плаката к фильму или обложки для видеокассеты. Название фильма потрясающее: «Голые попки в тумане», на снимке обнаженные тела мужчин и женщин. Среди них я сразу узнала Павлушу, рядом с ним молоденький парнишка, его я видела на студии, даже имя запомнила, Сеня. Павлуша откровенно руководил этим худощавым мальчиком, ввязавшимся в мир порноиндустрии.
— А как зовут нашего Барабанова? Сеня? — уточнила я, на всякий случай.
— Ну, в кругу друзей, может, он и Сеня, а по паспорту Силантий.
— Ну надо же.
— Представь себе.
— Так где вы Пеликанова ловить собираетесь? — задала я главный вопрос.
— В Михайловском, где же еще. Завтра у Леры день рождения, он его ни за что не пропустит, обязательно будет там.
…Пеликанова взяли именно в Михайловском и именно в психиатрической больнице. Он не сопротивлялся, его больше расстроило другое: он не закончил начатое дело. Мордакина в течение недели продала квартиру. Расплатилась со мной за проделанную работу и уехала в Москву, готовиться к поступлению в театральное училище. На Новый год она прислала мне длинное письмо с фотографией. На фотографии я даже не сразу узнала ее, не было уже роскошной рыжей гривы, была короткая, под мальчишку, стрижечка, с мелированием. А еще не было у нее больше огромной груди шестого размера. «Удалила имплантанты, теперь у меня второй размер», — писала она. В конце письма поздравления, пожелания, слова благодарности… «Не мыслю себя без искусства. Пока я перед ним в долгу, но надеюсь, в скором времени с гордостью смогу сказать: я НАСТОЯЩАЯ АРТИСТКА».
