Наверняка они поедут домой. То есть к женщине – в квартиру под моей.
Или этот гад и женщину оставит в лесу? Ведь и такой вариант исключать нельзя! Кто его знает, что он задумал?
Может, все-таки позвонить в полицию?
Но что я им скажу?
И не опасно ли это для меня? Вдруг тело не найдут, но про мое сообщение узнает этот негодяй? И что тогда ждет меня? Нет, все нужно выяснить самой.
Максим
Максим рос с дедушкой и бабушкой – известными учеными, профессорами, докторами наук. Дома было много книг, высокие потолки позволяли держать огромные шкафы. Чтобы достать до верхних полок, приходилось пользоваться стремянкой. Маленького Максима всегда удивляло, что дедушка помнит, где какая книга стоит. В такой-то библиотеке! Но он всегда точно давал указания Максиму, отправляя мальчика по стремянке вверх.
Дедушка говорил, что ему в этом помогает математика. Математика вообще во многом помогает. И наука – это то, что всегда с тобой. Наука не предаст тебя, тебе всегда будет чем заняться. Наука заставляет работать мозг, и таким образом он не атрофируется, как иногда бывает у тех, кто, выйдя на пенсию, считает, что жизнь кончена, и просто доживает. Голова остается светлой, память – как у молодых, а то и получше, чем у некоторых двадцатилетних. Ученые живут долго, и долго остаются в здравом уме, в хорошей форме, в особенности если занимаются физкультурой. Дедушка на самом деле каждый день делал зарядку и обливался холодной водой. Бабушка зарядку не делала, но ежедневно совершала моцион с подругой и коллегой.
Максим еще в подростковом возрасте отметил, что его бабушка и дедушка на самом деле будут поздоровее многих родителей его одноклассников, а уж в том, что поумнее и посообразительнее, сомнений ни у кого не было вообще.
Бабушка регулярно шила наряды у портнихи, дедушка играл в преферанс с друзьями. Они ходили в театры, на выставки, часто ездили на какие-то симпозиумы и конференции. И, конечно, продолжали преподавать в вузе.
В доме бывали и молодые студенты с аспирантами, и пожилая профессура.
Можно сказать, что Максим вырос в научной среде и, таким образом, его дальнейший путь был определен.
Только он пошел дальше дедушки с бабушкой. Он стал математиком с мировым именем. Он получил немало престижных наград. Дедушка с бабушкой, к сожалению, не дожили до его самого крупного успеха, но на олимпиадах для школьников Максим побеждал еще при их жизни. Бабушка любовно вывешивала его дипломы на стену. Обычно сдержанный дед не скупился на похвалу. Они оба гордились внуком.
Но бабушка с дедом умерли. Максим не женился – не встретил женщину, с которой хотел бы связать свою судьбу и вместе прожить жизнь.
Оставшись один, Максим ничего никуда не вывешивал. Возвращаясь из очередной заграничной командировки, он звонил соседке, у которой был ключ от его квартиры, и просил убрать ее к его возвращению. За это он платил соседке, также он оставлял ей деньги для оплаты коммунальных услуг.
Но Максиму было одиноко. В особенности после проведенного расследования…
Пока я сидела и раздумывала о том, что делать дальше, джип выехал с грунтовки и направился назад в Петербург. За ним или к месту сброса трупа?
Я решила проехаться по грунтовке и осмотреть свежие следы. Днем шел небольшой дождичек, следы должны были остаться. Завтра утром их может уже не быть, а этой ночью я должна была увидеть в свете фар по крайней мере место разворота.
Я нашла и место торможения, и место разворота – чуть дальше. И увидела следы во влажном грунте. Следы были довольно глубокими, так как мужчина и женщина (в обуви на шпильках!) тащили тяжелый груз. Я вышла из автомобиля, закрыла его, достала из сумки фонарик и пошла по следам в лес. Я не думала, что они затащили тело слишком далеко. Зачем? Кто тут будет искать труп? И, как правильно сегодня заметил мужик, в некоторых частях леса у нас еще снег лежит. В лесу он сходит в последнюю очередь.
Потом, вспоминая эту ночь, я не могла себе объяснить, почему я одна пошла ночью в лес. Я не была пьяной! У меня просто помутилось сознание? Хотелось приключений? Или мною руководили Высшие Силы, и я просто не могла не подчиниться?
Внезапно я услышала, как кто-то выругался себе под нос. Нет, показалось. Или… Он мог остаться жив?
Почему бы и нет? Наверное, этот тип не делал контрольных выстрелов в голову. Он же вообще не стрелял. Наверное, несчастный ударился виском о… Обо что-то ударился – и потерял сознание.
Кто-то опять выругался. Точно! Я бросилась вперед, освещая себе дорогу фонариком. И внезапно луч света выхватил мужчину, пытавшегося подняться, держась за ствол дерева! Значит…
Он обернулся на луч фонарика и зажмурился. Костюм, галстук, коротко стриженные каштановые волосы с небольшим количеством седины.
– Вы как себя чувствуете? – спросила я как полная дура. Хотя что еще я могла спросить? Вас не убили?
– Ты… кто? – прохрипел мужчина и закашлялся. Вообще-то костюм у него был мокрый, а сейчас – конец апреля.
– Вы можете простудиться, – сказала я. – Пойдемте в машину. Я печку включу.
– Ты дура?
– Я тебя спасаю, идиот! Подумай, как бы ты отсюда выбирался, если бы не я? И у тебя весь перед мокрый. Сейчас не лето! Еще подхватишь воспаление легких. Оно тебе надо ко всему в придачу?
– Ты откуда взялась, ненормальная?
– А ты вообще кто такой, кретин неблагодарный?!
– Я-то – понятно…
– Тебе понятно, а я тебя, урода, впервые в жизни вижу. Надеюсь, что в последний. Сейчас развернусь и уеду! Сам отсюда будешь выбираться. Мое благородство тоже имеет пределы. Ну, поедешь со мной или здесь останешься?
– Поеду, – сказал мужик и попытался сделать шаг, оторвавшись от дерева.
Неудачно – рухнул лицом в грунт. Хорошо, что грунт в лесу был мягкий. Только мокрый.
Мужик выругался громко и грязно. Я подскочила к нему и помогла встать. Вся извазюкалась. Нет, конечно, не вся. Тут все-таки не было «каши», но запачкалась. Хорошо, что надела кожаную куртку. Но жаль, что у меня нет кожаных штанов. Джинсы придется стирать.
– Обопрись о меня! – рявкнула я на мужика. – Не бойся. Мой муж твоей комплекции был. А я его пьяного неоднократно на себе таскала.
– А… где сейчас твой муж? – прохрипел неизвестный тип.
– С другой бабой живет.
– А она его на себе таскает? – Я почувствовала, что опирающийся на меня мужик улыбается.
– Не думаю. Она беременна.
– Твой поэтому от тебя ушел?
– Долго рассказывать. Но да, поэтому. Я за пятнадцать лет брака не смогла забеременеть.
«Зачем я ему это говорю?! И где?!»
– Вообще-то сейчас медицина сделала гигантский шаг вперед… – открыл рот незнакомец.
– Мы все перепробовали. По нулям. Неустановленное бесплодие. Нам никто из врачей не смог сказать, почему мы не можем родить ребенка.
– А ты с другим ни с кем не пробовала?
«Что мы обсуждаем ночью в лесу с незнакомым мужиком, которого недавно чуть не убили? Кто он такой?»
– Мне советовали. Неофициально, – печально усмехнулась я. – Когда мужа в кабинете не было. А он и без советов сообразил, что нужно сделать.
– Так и ты сделай.
Я пожала плечами. В темноте мой жест было не рассмотреть, но он его почувствовал.
– Ты кем работаешь? – спросил он.
Я сказала.
– Да, с такой работой бегать нужно… То есть на какое-то время придется выключиться…
– А жить на что? Если я из работы выключусь? Сейчас, знаешь ли, не принято платить деньги ни за что. Только если чиновникам. А у нас все на проценте. У меня с коллегами отличные отношения, но… У нас не принято брать больничный. Конечно, если у тебя высокая температура, ты сидишь дома и всеми силами стараешься побыстрее поправиться. Потому что в первую очередь это нужно тебе. И масса людей сейчас так работает. И, по-моему, это справедливо. Только несправедливо, что у чиновников совсем другие доходы, длинные отпуска, большие пенсии, которые рассчитываются не так, как людям, да еще и часто возможность получения неофициального дохода.
Мужчина усмехнулся.
– Ты случайно не из чиновников? – спросила я.
– Бог с тобой! Я их терпеть не могу! И даже еще больше, чем ты. Я бизнесом занимаюсь. Строительным. Представляешь, как я чиновников ненавижу?
Я рассмеялась.
– А родственники у тебя есть? – спросил он.
– Старшая сестра пятидесяти двух лет и племянник. Двадцатидвухлетний шалопай. Но талантливый компьютерщик. А вообще он хороший парень. А у тебя?
– Родственники-то? – Мужик печально усмехнулся и добавил: – К сожалению, есть. Причем большая их часть возникла неизвестно откуда, когда я стал прилично зарабатывать.
