Закончив чтение, Виктория Павловна задумалась. Откровенно говоря, ей понравилось. Все герои разные, и ведут они себя так, как им положено, безо всяких там экзотических выкрутас. Роли несложные, но в каждой есть выигрышные моменты. Сюжет динамичный: два убийства, по штуке на акт, причем до последнего не догадываешься, кто их совершил, а в результате правильный ответ представляется наиболее естественным из возможных. Для привлечения зрительниц имеется несколько любовных линий, одна из них у главной героини — двадцатилетняя девушка самостоятельно расследует запутанное преступление, куда оказалась втянута ее лучшая подруга. Кстати, героиня, Таня, чем-то походит на Наташу. Хочется верить, Евгений Борисович будет доволен, что благодаря этому племянница сумеет выдвинуться. Он хоть и зовет ее бездарью, а все же родная кровь — не вода.
Дашеньку, разумеется, тем более нельзя оставить не у дел — ну, так ей прекрасно сгодится подруга героини, Лилька. Не исключено, что этот персонаж в чем-то даже эффектнее главного. Таня умная и несколько скучная в своей порядочности. Даже романа толком не завела — испугалась, что любимый человек женат, и ушла в сторону. Лилька же импульсивна и темпераментна, ее подозревают в убийстве любовника, который предпочел ей другую. В конце она не только полностью оправдана, но и удачно выходит замуж.
С мужскими ролями несколько хуже. Преображенскому предстоит выбор между двумя бледноватыми образами, дабы стать партнером либо племянницы, либо своей ненаглядной крали. Первый мужской образ вызвал у Виктории Павловны двойственные ощущения. Вроде бы типичный рыцарь без страха и упрека, а что-то в нем не то. Складывается смутное впечатление, будто он недостоин героини, и это немного удивляет. Второй, тот, что влюблен в Лильку и сумел вызвать ее ответное чувство, понятнее. Обычный интроверт, раскрывающийся лишь в неожиданных монологах. Именно таким и подавай непосредственных да простодушных.
Как бы там ни было, оба героя-любовника недостаточно яркие по сравнению с женскими персонажами. Впрочем, Евгений Борисович выкрутится, он и не такое вытягивал. Даже лучше, что ему достанется не самая выдающаяся роль. По крайней мере, никто не будет утверждать, как после «Лира», что его гениальная игра — единственная причина успеха постановки. Вопрос в том, согласится ли он принять участие в спектакле, где не ему уготовано центральное место? Вот это — подводный камень. Конечно, дядю начнет уламывать Таша, а в качестве тяжелой артиллерии подключим Дашеньку, только успех вовсе не гарантирован. Если упрется, придется переделать кое-что в пьесе. Чай, автор не Шекспир, переживет!
Тут Виктория Павловна горестно вздохнула. Шекспир — не Шекспир, а неизвестная Марина Лазарева выполнила определенную работу и, наверное, рассчитывает получить за нее деньги. Только где их взять? Снова из собственного кармана? Он давно пуст. Выцыганить у директора Дома культуры? Нет, нельзя демонстрировать ему свои проблемы, он должен полагать, что все идет, как по маслу. Вот ведь, как ловко некоторые пристраиваются к каким-то фондам, каким-то грантам, а она, Вика, выпала из обоймы и оказалась в стороне от денежного потока. Следовало потихоньку втираться в богемную тусовку, а не тратить все время на работу в студии. Но втираться так скучно, а работать так интересно! В результате подходящая пьеса имеется, заплатить же за нее нечем.
Однако Виктория Павловна не собиралась опускать руки. Сперва следует поговорить с автором, поторговаться, узнать конкретную сумму, и лишь потом решать, где ее достать. Один знакомый продюсер описывал процесс так: ты смотришь собеседнику в глаза и пытаешься понять, сколько же нулей стоит там после единицы. В конце концов, Марина Лазарева может оказаться не в курсе нынешних расценок. Она преподает физику в вузе, в театральный мир не вхожа, вдруг да продешевит? Физиков обычно изображают рассеянными чудаками не от мира сего.
На рассеянного чудака Марина не тянула. Обычная женщина лет тридцати, довольно симпатичная, неплохо одетая, спокойная и доброжелательная.
— Вы действительно хотите поставить мою пьесу? — радостно улыбнулась она, поздоровавшись. — Как замечательно! Я была бы очень рада.
Вика заглянула в сияющие глаза, желая посчитать нули, и оцепенела от радости. Нули в глазах как раз имелись, зато никакой единицы перед ними не фигурировало. Похоже, Марине даже в голову не приходил вопрос об оплате! Впрочем, почему бы нет? Никому не известная дилетантка должна быть счастлива, что ее опус поставит профессиональный режиссер на почти профессиональной сцене. Наверное, и по поводу переделок она выкаблучиваться не станет?
— К сожалению, есть некоторая проблема с мужскими ролями, — закинула Виктория Павловна пробный камень. — У вас превосходная пьеса, но мужские роли немного уступают женским.
— Да, — согласилась Марина, — женщины мне как-то ближе. Но ведь у вас в студии наверняка больше талантливых актрис, чем актеров, так что для вас это только хорошо?
— В чем-то вы правы. Я уже присмотрела подходящих девочек на главные роли. Но у нас есть один замечательный актер, которого невозможно оставить за бортом. Может быть, вы о нем слышали? Это Евгений Преображенский.
Марина оживилась:
— И слышала, и видела. Я как раз недавно думала, в каком же он теперь театре? Но ведь у вас же самодеятельность, а не…
— Не самодеятельность, а театральная студия, — холодно ответствовала обиженная Вика. — И Преображенский — один из наших актеров. — Тон позволял решить, что актеров подобного ранга в студии пруд пруди. — Сами понимаете, хотелось бы, чтобы он получил роль соответственно таланту. А у вас герой… Юрий Владимирович, кажется? нерешительный он какой-то! Если любит, почему не женится?
— Потому что уже женат, — исчерпывающе пояснила автор.
— Жена — не стена.
— Есть еще дети. Есть душевный покой. Есть привычка. Бросить все без гарантированного успеха — зачем же требовать от мужчины слишком многого?
— Так он ее не любит? — уточнила Виктория Павловна, желая понять, как же все-таки трактовать странный образ.
— Любит, конечно, но она вовсе не составляет для него единственного смысла жизни. В его жизни есть вещи не менее дорогие — работа, в частности, и карьера. Это мы, дуры, зацикливаемся на любимом человеке так, что нам без него жизнь не мила, а мужчины устроены иначе, и это правильно. Вы не согласны?
Вика пожала плечами. Ее не волновало, кто как устроен, но она вдруг осознала, что за тип главный герой. Вот бы и Евгений Борисович почувствовал, что там все не просто, и заинтересовался!
— Возможно, он предпочтет роль второго, — вслух пробормотала она.
— Там эффектные монологи.
— Да, когда скрытный человек вдруг выходит из себя, впечатление обычно сильное. Но, конечно, вы правы — подходящей роли для Преображенского в пьесе нет. Я же не знала! А если я напишу следующую специально для него?
Виктория Павловна заметила:
— Подходящая роль для Евгения Борисовича — любая, на которую он даст согласие. С ним надо считаться, он — звезда.
— А я — никто, — без тени обиды докончила фразу Марина и неожиданно продолжила: — У меня к вам просьба. Я бы хотела поприсутствовать на репетициях. Я не собираюсь вмешиваться в их процесс, но если что-то покажется мне слишком противоречащим тому, что я написала, я бы хотела иметь право вето.
Виктория Павловна даже опешила от подобной наглости. Право вето, видите ли! А на вид — такая скромница, такая простофиля. Знает свое место, не скрывает заинтересованности в постановке, даже не попыталась получить деньги! А раз заинтересована, нечего с нею церемониться, все стерпит!
Вика снова заглянула в спокойные глаза и поняла, что Марина стерпит не все. В ответ на отказ она кивнет, извинится и заберет пьесу назад. Загадочные существа эти авторы! Какая ей разница, кто кого играет? Впрочем, потребуй она гонорар, было бы еще хуже. Ладно, пускай посидит — она выглядит довольно безобидной. Конечно, теперь от нее будет не скрыть вероятные переделки, но, возможно, оно и к лучшему? Смирится и переделает сама, лишь бы увидеть свое творение на сцене.
На следующий же день Виктория Павловна вручила текст с Наташе Дашенькой. Девочки прочтут, раскатают губу на лакомые роли, и лишь после этого можно будет подсунуть опус Евгению Борисовичу. Он его оплюет по-страшному, но две подружки объединенными усилиями постараются уговорить капризного премьера хотя бы выбрать, какой из образов ему ближе, а сама Вика объяснит, что этот образ будет перестроен под его индивидуальность. Актеру подобное всегда приятно.
Все развивалось по плану. Наташа с Дашенькой пришли от пьесы в восторг, а Преображенский милостиво дал согласие посетить студию, дабы изложить автору свой взгляд на его бездарное творение.
