— Конечно, — успокоил Сергей Георгиевич, — в новогоднюю ночь подарки разносит сам Дед Мороз. Только времени у него очень мало, оставит подарок хорошему ребенку и сразу к другому торопится.
— Чтобы успеть ко всем?
— Точно, — подтвердил Сергей Георгиевич и обнял дочку.
— Мама, я еще пойду на елку, — решительно сказала она.
— Вот и хорошо. В четверг пойдем на елку — папа принес еще билеты.
31 декабря поздно вечером Наташа села на маленький стул у елки так, чтобы ей была видна входная дверь. Родители не обратили на это внимания, но минут через двадцать-тридцать это вызвало интерес:
— Наташа, что сидишь у елки? Пойдем, поможешь мне готовить салат, — предложила мама.
— Не могу, я должна дождаться Деда Мороза, — серьезно сказала дочь.
Никакие уговоры не помогли, Наташа продолжала сидеть. Трудно сказать, чем бы все закончилось, если бы не соседка — тетя Женя, которая пришла за Татьяной Александровной. Каждый год в новогодний вечер она готовила соседке козинахи.
— Наташа, пойдем наряжать елку, — предложила тетя Женя.
Ее единственный сын сидел в тюрьме, настроения особого не было, а поставить елку — традиция. Предложение было заманчивым, после небольшого колебания Наташа согласилась и пошла с мамой.
— Папа, если придет Дед Мороз, пусть подождет, и позови меня, — строго попросила Наташа.
Когда они ушли, Сергей Георгиевич решил воспользоваться моментом. Он достал новогодний подарок, положил под елку. Оставив дверь открытой, он пошел к соседке.
— Наташа, Дед Мороз пришел, он очень торопится! Пойдем быстро, — прокричал Сергей Георгиевич.
Наташа засуетилась, отложила елочные игрушки и, схватив руку отца, поспешила домой. Вбежав в квартиру, она стала искать Деда Мороза.
— Наверное, он очень торопился, — предположил Сергей Георгиевич. — Даже входную дверь не успел закрыть.
Наташа была расстроена, но открытая дверь, которую она проверила, убедила ее в правдивости предположения отца. Большой пакет подарков переключил ее внимание, и переживания, что Деда Мороза не увидела, ее не мучили.
— Мама, представляешь, Дед Мороз приходил, — громко сообщила Наташа, когда вернулась мама. — Он торопился, оставил подарки.
— Наверное, в следующий раз он обязательно тебя дождется, — предположила улыбающаяся Татьяна Александровна, поглаживая ее по голове.
* * *
Сергей Георгиевич не любил поездки в предновогодние дни — бесконечные пробки, нервные водители, поэтому продукты, шампанское и все другое, необходимое для длительных новогодних каникул, приобреталось заранее, чтобы максимально исключить перемещения перед Новым годом. Необходимость поездки на работу его расстроила, но утешало то, что после сдачи отчета ему — научному консультанту — не надо будет там появляться до окончания новогодних каникул.
Татьяна Александровна заметила, что Сергей Георгиевич огорчился, узнав о предстоящей поездке дочери, поэтому постаралась его успокоить:
— Не волнуйся, ты же знаешь, как аккуратно она водит машину.
— Знать-то знаю, только на дорогах бардак, можно застрять.
— Да, вчера Антон четыре часа добирался до дома.
— Когда он собирается к нам в деревню?
— Тридцать первого утром у него поставка, отправит фуру и приедет.
— К вечеру доберется, — заключил Сергей Георгиевич. — Я и Наташа уезжаем, тебе не трудно будет одной остаться с Мариком?
— Нет, обед вчера вечером приготовила, а с ним теперь легко — больше стал самостоятельно играть.
— Нам бы дождаться, когда он заговорит, вокруг все девочки его возраста уже начали говорить.
— Заговорит, не волнуйся. Еще устанем от его болтовни, — успокоила Татьяна Александровна. — Мальчики позже девочек начинают говорить, к трем годам обычно они восполняют пробел. Не забывай, Марику только год и девять месяцев.
— У меня такое ощущение, что он знает слова, но не хочет говорить — и так его понимают, — предположил Сергей Георгиевич.
Татьяна Александровна ничего не сказала, только улыбнулась, возможно, что она что-то вспомнила.
* * *
— Пойми, она — ребенок, задала вопрос и забыла, а ты пытаешься ей научно ответить, — Татьяна Александровна пыталась успокоить мужа.
— А как? Ребенок задал вопрос, а я должен промолчать?
Проблема назревала несколько дней. Наташа, маленькая егоза с голубыми глазами и пышными вьющимися светло-русыми волосами, рано стала говорить. Радость родителей быстро улетучилась, когда она в четыре года стала задавать каверзные вопросы. Это был нескончаемый поток, а ответы не всегда поспевали за вопросами. Сложность заключалась еще в том, что Наташа, подобно губке, умудрялась впитывать все разговоры взрослых, все, что сообщал телевизор. Потом делались выводы и задавались вопросы. При всем непререкаемом авторитете отца ответы, которые не соответствовали ее выводам, принимались скептически. Хуже обстояло дело с ответами, которые не соответствовали заключениям детей, которые были старше ее и в особом авторитете. К ним относилась и Лика, которая была старше Наташи на два года.
Когда Сергей Георгиевич гулял с Наташей вдоль набережной реки Кура, она как-то подозрительно спросила:
— Почему Кура такого цвета?
Цвет воды Куры всегда был коричневым, от светло-желтого до темно-серого оттенка в зависимости от времени года. Но вопрос показался подозрительным, особенно тон, которым он был произнесен. Следовало предполагать, что ответ она знала, а Сергею Георгиевичу предстояло доказать, что он его тоже знает.
— Кура к нам течет издалека, — начал объяснять Сергей Георгиевич, — по дороге в воду попадает много земли, глины и песка, поэтому она такого цвета.
Наташа выслушала ответ отца, сделала паузу, словно сравнивала его с чем-то, а потом высказала свое мнение:
— Нет…
— Почему нет? — возмутился Сергей Георгиевич.
— Потому, что чистая вода попадает в Тифлисское море, — уверенно, четко произнося каждое слово, сообщила довольная собой дочь. — А грязная вода течет к нам.
Ловушка захлопнулась. Тест был провален. Осталось только немного скрасить ситуацию:
— Не Тифлисское, а Тбилисское море, и не море, а водохранилище.
Но Наташа никак не отреагировала на последнее замечание отца. Сергей Георгиевич по Тифлисскому морю быстро определил, что это мнение Лики — ее мать часто Тбилиси называла по-старому — Тифлис. А насчет моря — это, очевидно, Рудик, отец Лики, поспособствовал.
Через минуту Наташа носилась по набережной, ее не интересовала ни Кура, ни цвет ее воды, ни море, куда уходит чистая вода. Надо было найти киоск, где продавали мороженое, и аккуратно подвести к нему отца и уговорить его купить вторую порцию.
Вопрос, после которого пришлось вмешаться Татьяне Александровне, прозвучал утром в субботу во время завтрака. После веселой игры отца и дочки казалось, что день благополучно начался, и ничего не предвещало осложнения. За столом, смотря на яичницу-глазунью, Наташа неожиданно задала вопрос:
— Почему Солнце круглое?
Сергей Георгиевич спокойно воспринял вопрос, не видя в нем подвоха. Первая попытка псевдонаучного объяснения не имела успеха. Но через минуту он понял, что на этот вопрос нет простого ответа. Наташа, подхватив часть яичницы на вилку, сидела и ждала ответа, отрицательно качая головой при каждом новом толковании геометрической формы Солнца. Татьяна Александровна сочувственно посмотрела на мужа, для которого вроде простой вопрос оказался очень сложным для ответа. Что сказать? Как коротко объяснить ребенку, почему Солнце круглое?
Татьяну Александровну стало раздражать упрямство Наташи, которая не хотела вникать в объяснения отца, и она решила внести ясность:
— Солнце — старшая сестра Луны. Луна круглая, поэтому Солнце тоже круглое.
Наташа немного подумала, потом одобрительно кивнула:
— Луна — младшая сестра, поэтому она не всегда круглая. Солнце — старшая сестра, поэтому она всегда круглая.
Свое логическое заключение ей понравилось, довольная собой, она быстро доела яичницу, забыв и свой вопрос, и мамин ответ.
* * *
Дивный лес вдоль дороги, прихваченный морозом и присыпанный легким снегом, всегда вызывал восторг. Сочетание черноты ночи и белизны снега, окружающей темноты и светящих приборов автомобиля переводило реальность в виртуальность, которую нарушали одиночные встречные машины и радио. Радиостанция городских новостей в столь ранний час повторяла интервью политических обозревателей на злободневные темы. В тот день темой общения с радиослушателями было дело Магнитского.
