Шеф расхохотался, потом продолжил рассказ про друга Леонида.
Левицкий не знал, как спастись от преследовавших его женщин, желавших видеть его отцом своих детей. У него даже появилась мысль – не сделать ли вазэктомию, но очень не хотелось…
И тут друг Петька во время очередного похода в баню стал жаловаться на Валерию. Левицкий задумался и попросил организовать ему встречу с дамой. Петька с Володей (моим шефом) стали дружно его отговаривать. Но Левицкий считал, что только такая женщина, как Валерия, сможет избавлять его от потенциальных матерей его детей.
Удивительно, но они смогли договориться, заключили брачный контракт, а потом официально оформили брак.
– И что теперь?
– Леонид доволен! – воскликнул шеф. – Дома Валерия не выпендривается, то есть ведет себя, как с Петькой. Она знает, какой должна быть с мужиком, который ее содержит. И со всеми Ленькиными бабами разобралась! Ни одна к нему больше не лезет. А Леньке именно это и было нужно. Сама Лерка детей иметь не хочет, что его тоже очень устраивает. Ему хватает уже имеющихся. Но теперь она захотела стать писательницей…
Шеф закатил глаза.
– В период брака с Леонидом она не пыталась вернуться к модельной или актерской деятельности? – поинтересовалась я.
– Так ее ж никуда не возьмут! Настал черед издательств, которые даже не подозревают, что их ждет.
Я заметила, что авторы, вообще-то, не сидят в издательствах, а работают дома, необходимости регулярно бывать в издательстве нет. Оно вообще может находиться в другом городе, и тогда общение происходит по электронной почте, а гонорары переводят на счет.
– Карина, ты все-таки лучше предупреди издателей, – посоветовал шеф. – Возможно, тебе самой придется стать передаточным звеном и общаться с Лерочкой. В общем, желаю удачи.
По телефону Валерия Левицкая разговаривала со мной вежливо и назначила встречу на двенадцать дня в субботу. А вечером ко мне собиралась в гости Светлана Александровна, сгоравшая от любопытства.
Оделась я в синие джинсы и синий с белыми горизонтальными полосками свитер, под него поддела простую белую блузку. В ушах у меня маленькие сережки с бриллиантиками, доставшиеся от бабушки. Кольца к Левицкой я решила на надевать, хотя маникюр обновила. Глаза подвела, губы накрасила и поехала.
Проживали супруги в «сталинке» в Московском районе. При входе сидел консьерж (внушительного вида дядька в камуфляже), предупрежденный о моем приходе. Мои паспортные данные он внес в компьютер.
Будущая писательница встретила меня в розовом халатике, розовых тапочках с большими помпонами. Розовая же полоска на голове перехватывала выкрашенные в пшеничный цвет длинные волосы. Помада была розовая, лак на ногтях розовый, а на шее белой персидской кошки, тершейся о ноги хозяйки, красовался большой розовый бант. Рост Валерии, по моим прикидкам, составлял где-то метр семьдесят пять, то есть она не была такой дылдой, как многие модели, сопровождавшие представительных мужчин, появлявшихся в офисе нашей партии. Глаза, как и у меня, зеленые, только у нее – более насыщенного цвета и с какой-то поволокой. Я назвала бы их «ведьминскими» или, может, «русалочьими». Высокие скулы, прямой нос, пухлые, чувственные губы. Она на самом деле была очень красива, какая-либо вульгарность в облике отсутствовала.
Будущая писательница предложила мне пройти в малую гостиную, где мы устроились в креслах. На столе стояло пиво «Хайнекен» в бутылках.
– Давай по-простому, – сказала мне Валерия. – Пиво пьешь?
Я кивнула.
– А из горла?
Я опять кивнула. Я не собиралась выпендриваться.
Валерия пояснила, что прислуга сегодня выходная и вообще она не хотела бы, чтобы кто-то мешал нашему разговору. Во время объяснений будущая писательница ловко открыла две бутылки пива при помощи какой-то детали под столом. Я под стол не заглядывала, сама Валерия действовала «вслепую». Мы чокнулись. Я сделала глоток, потом извлекла из сумочки диктофон, листы бумаги и ручку, затем вопросительно посмотрела на работодательницу. Или жену работодателя?
– Почему ты согласилась на эту работу? – поинтересовалась она. – Так деньги нужны?
Я ответила, что содержу семью, состоящую из меня самой, четырнадцатилетнего сына и двух родителей-пенсионеров с жалкой костью (пенсией) от государства. К тому же у меня никак не получается издать собственные книги. В данном случае издание собственных книг – главная причина. Денег на издание за свой счет у меня нет. Заказ супругов Левицких дает мне шанс увидеть свои творения в печатном варианте и получить дополнительный доход, который мне не помешает.
– Ты на Вовку работаешь?
Я кивнула.
– Что он про меня рассказывал?
Я неопределенно передернула плечами. Не повторять же все то, что я услышала от шефа?
– Ясно. Гадости, которые о женщине говорит мужик, получивший твердый отказ. Но нормальный мужик никогда не лезет на жену друга. Это я так, тебе к сведению говорю. Хотя ты должна представлять, какой человек в нашей стране может пойти в политику и тем более возглавить партию непонятного предназначения. Тебе понятно, зачем нужен вам «Демократический выбор масс»?
– Для отмывания денег и решения еще кое-каких проблем.
– Правильно понимаешь, – расхохоталась Валерия. – Но мне нужно другое. Знаешь, зачем я это затеяла?
– Думаю, хочешь уесть старых знакомых.
– В принципе, правильно. Я хочу уесть двух знакомых. Другие, конечно, тоже пусть локти покусают после того, как выйдет моя книга, но меня интересуют только двое. Ты с Петькой Рыжиковым знакома?
Я сказала, что лично не знакома, но слышала про него от своего шефа. Более того, никак не могу вспомнить, где еще слышала его имя и фамилию.
– Писатель… – хмыкнула Валерия, открывая себе очередную бутылку пива.
Я пока не расправилась с первой. Мне хотелось оставаться трезвой.
Услышав пояснения, я открыла рот. В самом деле в книжных магазинах и ларьках я видела книги Петра Рыжикова, только вчера во время беседы с шефом не смогла соединить владельца бензоколонок и активно издаваемого в последнее время автора боевиков.
– Это один и тот же человек? – поразилась я.
Валерия кивнула. Я задумалась. Когда же Петр Рыжиков успевает еще и боевики писать? Или у него имеется свой литературный раб? Может, поэтому и Валерия решила кого-то нанять? А знает ли про творчество Рыжикова мой шеф? Почему-то мне казалось, что нет, иначе бы обязательно о нем упомянул.
Левицкая подтвердила, что нефтяник Рыжиков по какой-то непонятной причине решил стать писателем.
– Экономия на психоаналитике, – пожала плечами я. – Болезненное желание самоутвердиться. Тяга к самовыражению. Страсть к отражению действительности в доступной форме.
А про себя подумала: насколько прав был один из вождей прошлого, заявивший, что и кухарка может управлять государством. Эта фраза у нас в стране применима к разным видам деятельности, к писательству уж точно. На рынок в постперестроечные времена хлынул поток творений сотрудников милиции и прокуратуры, политиков и представителей шоу-бизнеса, но больше всего домохозяек, то есть тех самых «кухарок». И ведь так называемый «женский роман» в различных вариациях оказался поразительно живучим. Иногда создается впечатление, что только самые ленивые дамы еще не попробовали себя в творчестве. В особенности, если вспомнить поток конца девяностых и начала нового тысячелетия.
– Кроме Петьки, я хочу уесть еще одну свою… знакомую. – Собеседница долго подбирала нужное слово.
– Она тоже пишет?
Валерия кивнула.
– Алена Родионова. Слышала про такую?
Я покачала головой. Книг Алены Родионовой в книжных магазинах я точно не видела.
– Они еще не издавались. Мне один общий знакомый донес, что эта тварь взялась за перо. Но я должна ее опередить, и мои книги должны быть лучше!
Такое желание мне было понятно. Все находило свои объяснения: Валерия хочет уесть бывшего любовника, отказавшегося жениться на ней, и конкурентку.
– А чем Алена занимается?
– Жена банкира Родионова. Неужели не знаешь?
Я покачала головой.
– А вообще из моделей. И в сериале снялась. Почему меня-то в актрисы понесло? Думаешь, мне нравилось кривляться перед камерами?
– А зачем ты тогда моделью работала?
– Так все же знают: хочешь богатого мужа – иди в модели, – как само собой разумеющееся заявила Левицкая. – Рост позволял, физиономия тоже. К полноте я не склонна, всегда лопала, что хотела, и еда у меня нигде не откладывалась. А вообще я в детстве врачом хотела стать. Чего мало пива пьешь? Или ты наше предпочитаешь?
«Хайнекен» мне очень нравится, но я не могла поспеть за будущей писательницей. Она же внезапно вскочила и заявила, что хочет похвастаться передо мной новым холодильником, купленным на прошлой неделе. К моему удивлению, холодильник оказался специально под бочонок «Хайнекен» (или другого пива), которые в последние годы появились у нас в супермаркетах. Только я домой бочонками пиво не беру. Мы с подружками обычно по бутылочке пьем, а отец после проблем с сердцем вообще прекратил дружбу с зеленым змием, чему мы с мамой очень рады. Сын, если и потребляет, то где-то в подполье с друзьями. И вообще, как бы я дотащила домой бочонок из супермаркета?
