– Руперт! – воскликнула она.
– Я знаю, мама. Ты меня ждала только через три дня. Но кое-что произошло. Андерсону, моему приятелю, ты его знаешь, было все равно, куда поехать, поэтому я предложил заглянуть в «Кингз-Чевиот»…
– «Кингз-Чевиот»? Но зачем…
– Тебе хорошо известно, мама, что я всегда чуял нечто подозрительное в том, что здесь творится. Ну, я и посмотрел на это старое поместье – его сдают внаем, знаешь ли, – и ничего такого там не увидел. Не то чтобы я ожидал что-то найти – просто разнюхивал, так сказать.
Да, подумала она, в этот момент Руперт был очень похож на пса. Бегал кругами, охотился за чем-то неопределенным и неясным, повинуясь инстинкту, и был деловит и счастлив.
– Это случилось тогда, когда мы проезжали по деревне в восьми-девяти милях оттуда. То есть я его увидел.
– Увидел кого?
– Квентина, он входил в маленький домик. Это подозрительно, сказал я себе; мы остановились, и я вернулся. Постучал в дверь, и он сам ее открыл.
– Но я не понимаю. Квентин никуда не уезжал…
– Я сейчас подойду к этому, мама. Если бы ты только слушала и не перебивала меня. Это был Квентин, и это был не Квентин, если ты меня понимаешь.
Миссис Сент-Винсент явно не понимала, поэтому он продолжал объяснять:
– Это был Квентин, никаких сомнений, но это был не наш Квентин. Он был настоящий.
– Руперт!
– Ты слушай. Я сам сначала обманулся и спросил: «Вы Квентин, не так ли?» И старик ответил: «Совершенно верно, сэр, это мое имя. Чем я могу вам помочь?» И тогда я увидел, что это не наш Квентин, хотя и очень похож на него – и голос, и остальное… Я задал несколько вопросов, и все разъяснилось. Старик понятия не имел о том, что происходит что-то подозрительное. Он действительно служил дворецким у лорда Листердейла, ушел на пенсию и получил этот домик примерно в то время, когда лорд Листердейл якобы уехал в Африку. Ты понимаешь, куда это нас ведет? Этот человек – самозванец, он играет роль Квентина в своих собственных целях. У меня такая гипотеза: он приехал в тот вечер в город, маскируясь под дворецкого из «Кингз-Чевиот», пришел поговорить с лордом Листердейлом, убил его и спрятал труп за панельной обшивкой. Это старый дом, здесь наверняка есть потайные ниши…
– О, не начинай все снова, – возмущенно перебила его миссис Сент-Винсент. – Я этого не вынесу. Зачем ему это надо было – вот что я хочу знать, зачем? Если он так поступил – а я в это не поверю ни на секунду, имей в виду, – какие у него были на то причины?
– Ты права, – согласился Руперт. – Мотив – это важно. Я навел справки. Лорду Листердейлу принадлежит много домов. За два дня я выяснил, что в последние полтора года практически каждый из этих домов сдан внаем таким людям, как мы, за номинальную арендную плату и с условием, что слуги останутся в доме. И в каждом случае сам Квентин – то есть человек, называющий себя Квентином, – некоторое время жил там в качестве дворецкого. Похоже, что в одном из домов лорда Листердейла что-то спрятано – драгоценности или документы, – и банда не знает, в каком именно. Я предполагаю, что это банда, но, конечно, этот Квентин, возможно, действует в одиночку. Есть…
Миссис Сент-Винсент весьма решительно перебила его:
– Руперт! Помолчи минутку. У меня от тебя голова кружится. Все равно, то, что ты говоришь, – чепуха, насчет банд и спрятанных документов.
– Есть и другая версия, – признал Руперт. – Этот Квентин, возможно, человек, которому лорд Листердейл чем-то навредил. Настоящий дворецкий рассказал мне длинную историю о человеке по имени Сэмюэль Лоу – помощнике садовника, – и он был примерно того же роста и телосложения, что и сам Квентин. Он был обижен на Листердейла…
Миссис Сент-Винсент вздрогнула.
«Не думал о других». Эти слова, произнесенные бесстрастным, размеренным тоном всплыли в ее памяти. Ни о чем не говорящие слова, но что они могли означать?
Погруженная в свои мысли, женщина почти не слушала Руперта. Он быстро объяснил ей что-то, она не совсем поняла, что именно, и поспешно вышел из комнаты.
Затем миссис Сент-Винсент очнулась. Куда ушел Руперт? Что он намеревается делать? Она не уловила его последние слова. Возможно, он пошел в полицию. В этом случае…
Она резко встала и позвонила. Квентин явился с обычной быстротой.
– Вы звонили, мадам?
– Да. Войдите, пожалуйста, и закройте дверь.
Дворецкий повиновался, и миссис Сент-Винсент минуту молчала, серьезно и внимательно глядя на него. Она думала: «Он был добр ко мне – никто не знает, как он был добр. Дети не поймут. Эта дикая история Руперта может быть полной чепухой. С другой стороны, в ней, возможно – да, возможно, – что-то есть. Зачем гадать? Невозможно знать наверняка. Кто прав, кто не прав, я хочу сказать… А я готова поставить на кон свою жизнь – да, готова! – что он хороший человек».
Дрожа и краснея, она заговорила:
– Квентин, мистер Руперт только что вернулся. Он ездил в «Кингз-Чевиот», в деревню рядом с поместьем… – Она замолчала, заметив, как он вздрогнул, не сумев скрыть этого. – Он… он кое-кого видел, – продолжила она ровным голосом и подумала про себя: «Вот он и предупрежден. По крайней мере, он предупрежден».
После первой реакции к Квентину вернулась его обычная невозмутимость, но он не отрывал взгляда, внимательного и острого, от ее лица, и в нем было еще что-то, чего она раньше не замечала. Впервые он смотрел на нее глазами мужчины, а не слуги.
Несколько секунд дворецкий колебался, затем произнес слегка изменившимся голосом:
– Зачем вы мне это говорите, миссис Сент-Винсент?
Не успела она ответить, как дверь распахнулась и в комнату вошел Руперт. С ним вошел почтенный мужчина средних лет с небольшими бакенбардами, похожий на добродушного архиепископа. Квентин!
– Вот он, – объявил Руперт. – Настоящий Квентин. Он ждал меня в такси у дома. Ну, Квентин, посмотрите на этого человека и скажите мне – это Сэмюэль Лоу?
Для Руперта то был момент торжества. Но продлился он недолго – почти сразу же молодой человек почувствовал что-то неладное. Так как настоящий Квентин выглядел сконфуженным и очень смущенным, в то время как второй Квентин широко улыбался с неприкрытой радостью.
Он похлопал своего смущенного двойника по спине:
– Все в порядке, Квентин. Наверное, когда-нибудь все равно пришлось бы выпустить кота из мешка. Можешь им сказать, кто я такой.
Почтенный незнакомец выпрямился.
– Это, сэр, – заявил он с упреком в голосе, – мой хозяин, лорд Листердейл, сэр.
IIIВ следующую минуту произошло много событий. Во-первых, самоуверенность Руперта полностью испарилась. Не успел он понять, что происходит, потрясенный сделанным открытием, с широко отрытым ртом, как почувствовал, что его мягко ведут к двери, и дружеский голос, знакомый ему и в то же время незнакомый, произнес:
– Все в порядке, мой мальчик. Никто не пострадал. Но я хочу переговорить с вашей матерью. Вы очень хорошо поработали, так ловко все разнюхали…
Он стоял на лестничной площадке, глядя на закрытую дверь. Настоящий Квентин стоял рядом с ним, и с его губ лился поток объяснений, произнесенных мягким голосом. В комнате лорд Листердейл стоял перед миссис Сент-Винсент.
– Позвольте мне объяснить, если я сумею!.. Всю жизнь я был большим эгоистом, и однажды я это осознал. Я решил, что постараюсь для разнообразия проявить немного альтруизма, и, будучи потрясающим глупцом, начал свою карьеру фантастически. Я разослал пожертвования в разные фонды, но чувствовал необходимость что-то сделать – ну, что-то личное. Мне всегда было жаль людей того класса, который не может просить, а должен страдать молча, – обедневших дворян. У меня в собственности много домов. Мне пришла в голову мысль сдавать эти дома людям, которые… ну, тем, кто в них нуждается и кто способен их оценить. Молодым парам, стремящимся пробиться в жизни, вдовам, имеющим сыновей и дочерей, начинающих жизнь… Квентин всегда был для меня больше чем дворецким – он мой друг. Я позаимствовал его личность. У меня всегда был талант актера. Эта идея пришла мне в голову однажды вечером по дороге в клуб, и я отправился прямо к Квентину, чтобы обсудить ее с ним. Когда я узнал, что мое исчезновение вызвало беспокойство, я устроил так, чтобы из Восточной Африки пришло письмо от меня. В нем я дал исчерпывающие инструкции своему родственнику, Морису Карфаксу. И… ну, вот и вся история.
Он довольно неловко умолк, бросив умоляющий взгляд на миссис Сент-Винсент. Она стояла очень прямо и смотрела ему в глаза.
– Это был добрый план, – сказала наконец женщина. – Очень необычный, но он делает вам честь. Я вам очень благодарна. Но, разумеется, вы понимаете, что мы не можем остаться?
