— И что он открыл? — поинтересовалась Иванна.
Антон загадочно подмигнул Иванне, и ответил вместо Милы:
— Вместо того, чтобы хорошо учиться, этот лоботряс все время изобретает бесполезные вещи. Пока из полезного у него всего лишь одна ручка с фонариком.
Мила насупилась и шутливо толкнула мужа в бок.
— Ничего подобного. Женя просто еще не нашел себя, вот и все. Кстати, прибери куда-нибудь этот прибор. Кажется, он забыл про него, — и она отдала мужу коробочку с проводами, которую забрала у брата.
— Но мы не к нему пришли? — Иванна устала от пустых разговоров, и снова принялась постукивать зонтом. Это её успокаивало.
Мила и Антон переглянулись, но не ответили.
— Пожалуй, я оставлю тебя с твоей новой подругой, кем бы она ни была, — ласково сказал мужчина и поцеловал жену.
— Подожди, ты не знаешь, Лера дома?
— С утра была. У нее сегодня экзамен, так что могла и уйти. Вы постучите к ней, может, еще застанете.
Раскланявшись с Иванной, молодой мужчина вышел со двора и направился к дому напротив. А Мила повела спутницу к двери, попутно объясняя.
— Нет, конечно, мы пришли не к нему! Просто этот дом что-то вроде общежития. У Жени в подвале оборудована лаборатория, Лера и Антонина Федоровна — тетушка моего мужа — живут на первом этаже, второй занимает молодая семья с двумя детьми, они недавно сюда переехали.
С этими словами Мила поднялась на крыльцо и постучала, но никто не открыл.
— Не заперто! — послышался приглушенный крик из-за двери.
Женщины вошли в дом, и очутились в светлом коридорчике, обитом деревянной вагонкой. Комната Антонины Федоровны находилась прямо напротив входа — видимо, сейчас хозяйки не было дома, потому что голос прозвучал издалека, с другого конца коридора. Слева и справа, в разных концах прихожей, виднелись двери. Та, что справа, была открыта, и из-за неё выступал краешек кухонного стола и холодильник. Следовательно, Валерия живет в комнате слева. Дверь туда была закрыта, и на ней виднелась какая-то рыжая клякса.
Иванна прислонила чемодан с зонтом к стене, и последовала за своей спутницей. При ближайшем рассмотрении клякса на двери трансформировалась в толстого кота, карабкающегося вверх по двери. Кто-то зарисовал облупившуюся краску.
Рассмотреть кляксу Иванне не дали — Мила сразу же толкнула дверь, даже не постучав. Оперативница едва наморщила нос, покачала головой и шагнула в комнату вслед за Людмилой. Она не любила входить без стука. Откуда ей было знать, что когда Лера не хочет никого видеть, то запирает дверь изнутри — стучи не стучи, не откроет.
Но стоило войти в комнату, неловкость тут же сменилась ступором. Даже на непроницаемом лице серой мышки читалось удивление. Люди, которые знали Иванну лучше, догадались бы, в каком она находится замешательстве. Ее выдавала складка на лбу — едва заметная, между бровей — которая появлялась всякий раз, когда Иванна не могла сделать никаких выводов об увиденном.
А все потому, что она совершенно не ожидала такого беспорядка даже от доморощенного детектива. Обычно любители частного сыска, подражая книжным героям, придерживаются правила — ничего лишнего, только сухая логика, полнейший порядок в доме и в чувствах.
Но то, что открылось взгляду Иванны, не вписывалось не только в понятие «беспорядок», но даже в определения «бардак», «катавасия» или «мамаево побоище». Лучше всего описать это словами самой Валерии — художественная анархия в мамайском стиле. Автор Вавилон Столпотворинович Раздолбаев.
Все огромное пространство занимала разномастная мебель, которая не то, что не сочеталась — противоречила друг другу по стилю, форме и цвету. Классическое старинное белое кресло у окна резко контрастировало с синим диваном странной формы. Да и диван ли это? Иванна так и не поняла. Нечто мягкое, полукруглое, вместо спинки — круглые подушки с нашитыми поверх яркой обивки геометрическими фигурами. Впрочем, странной была не столько форма, сколько расположение этого предмета мебели — он перегораживал комнату поперёк, словно кто-то начал делать перестановку и бросил на полпути.
За диваном стоял мольберт. Правда, вместо холста, на нём болталась грязная футболка со следами недавних художественных опытов. Венчала это безобразие позолоченная клетка, в которой дремал серый растрёпанный попугай.
Плоский телевизор стоял прямо на полу, а перед ним в творческом беспорядке были разбросаны разноцветные подушки-блины, на одной из которых, как кремовая розочка на пирожном, лежал большой белый кот. Он поднял на вошедших сердитый взгляд разноцветных глаз, и просканировал гостей не хуже самой Иванны.
Размеры комнаты позволяли устроить в ней и небольшую импровизированную кухню — угол, отделенный цветастой занавеской. К счастью, что творится на кухне, увидеть не удалось. Хватило и комнаты, чтобы составить мнение о ее хозяйке.
Кровать почему-то стояла неподалеку от кухонной занавески, и формой напоминала огромный надувной бассейн — круглая, с бортиками. Из-за неё не сразу удалось разглядеть письменный стол, который, по-видимому, служил рабочим местом. И по сравнению с ним весь остальной беспорядок казался вполне благоприличным. Что только не лежало на кофейной деревянной поверхности! Старенький фотоаппарат заслонял серебряный кубок за вольную борьбу, фарфоровая ваза подпирала нелепую карнавальную маску, резиновый утёнок плавал в плошке с мутной водой, небольшой глобус спрятался за деревянным болванчиком, каких художники используют в качестве моделей. Под столом валялась банановая кожура, сверху свалена куча блестящих шурупов, дротиком к столешнице была приколота справка из районной поликлиники, а между биноклем и шахматной доской расположились три морских раковины. Можно было подумать, что здесь живёт не один человек, а целое студенческое общежитие, и каждый хранит на столе предметы своего хобби.
— Ваша сыщица что, вундеркинд? — не удержалась Иванна, впечатленная увиденным. — Как она успевает заниматься спортом, рисованием, географией, физикой, музыкой и дзюдо?
— Тут не только её вещи, — тихо пояснила Людмила. — Это её заказы.
Понять смысл сказанного Иванна не успела. Комнату она рассмотрела буквально за пару секунд, потому что в третью её сковал страх.
— Фу! — только и сумела выдохнуть серая мышка, когда огромный черный пес возник из-за кухонной занавески и направился прямиком к незваным гостям. Точнее — к гостье, потому что с Милой у пса, похоже, были доверительные отношения.
— Это ньюф Леры, — донесся до слуха голос зеленоглазой спутницы.
Иванна выдохнула, взяла себя в руки и опасливо отодвинулась, когда холодный собачий нос уткнулся в ее ладонь. Пёс шумно вдохнул, исподлобья посмотрел на незнакомку, как бы предупреждая: «я за тобой слежу, не вздумай ничего выкинуть». А потом повернулся к Миле и замахал хвостом.
— Хороший мальчик, — красавица потрепала его по голове и великан заворчал от удовольствия.
«Ну и чудище», — подумала Иванна. Она недолюбливала собак, а попросту их боялась.
Однако, чудище больше не подошло к ней — зато оно улеглось рядом с креслом и не сводило глаз с незваной гостьи.
А Иванна еще несколько секунд рассматривала комнату и не сдержала тихого высказывания:
— Не приведи Господь проводить обыск в такой квартире…
Но никто не услышал этих слов.
Если опустить такие детали, как террариум с пауками, болтающуюся на книжной полке блузку, зачем-то прицепленные к картонке на стене носки, пластиковые коробочки и баночки на полках и на полу, гитару под столом и далее по списку — то можно сказать, больше всего ее заинтересовал стеллаж с книгами. Единственное упорядоченное место во всем этом бедламе. Книги стояли не по алфавиту, но были сгруппированы по областям знаний, и каждая область подписана, как в библиотеке. Правда, подписи эти выглядели странно, что-то вроде «псих-мат», «био-лат-мет», «хим-роз», «лайф-хак». Бегло осмотрев корешки книг, Иванна не обнаружила ни одной художественной. И, кроме прочего, там не было ни одного детектива! Это-то и заставило её усомниться в своих первоначальных выводах.
На нижней полке сиротливо притулились учебники по анатомии, зоологии беспозвоночных, генетике и прочим естественным наукам, из чего можно было заключить, что хозяйка комнаты биолог или медик.
Вот только девушка, которая стояла у дальней стены и аэрозольными красками старательно выводила непонятную надпись на штукатурке, меньше всего походила на начитанного человека. Одетая в черную свободную футболку с надписью «born to be wild», из-под подола которой выглядывала кислотно-зеленая туника, в черных брюках с ремешками и цепочками она выглядела, как подросток. Трудный подросток. Можно сказать, очень трудный. Такой, на которых Иванна насмотрелась еще во время работы в детской комнате, когда начинала свою карьеру.
