– Это правда, что не ты застрелила брата Валерия Андреевича? – Обрадовалась Марина Васильевна. Страшное подозрение не давало ей последнее время жить. А сейчас Дина так убедительно над ее подозрением посмеялась, что у женщины отлегло от сердца. Она даже не обратила внимания на оскорбительные слова.
– Запомни, идиотка, я стреляю только своими глазами. – Прошипела Дина, выхватила листок с адресом гостиницы «шантажиста», и не прощаясь, скрылась. Марина Васильевна посидела еще немного на скамейке. На улице совсем стемнело, и зажглись фонари. Над кассами кинотеатра вспыхнула реклама. Женщина встала и направилась домой, но сделав несколько шагов, остановилась, о чем-то подумала и зашагала к кассам. Сегодня давали американскую любовную комедию. Кассирша просила пятьдесят рублей за билет. Марина Васильевна запричитала, что дорого, вздохнула и протянула в окошечко пятидесятирублевую купюру. Последний раз кино она посещала еще при Советской власти, когда билет на дневной сеанс стоил полтора рубля.
* * *
Чем южнее катила фура, тем больше Михеев встречал вдоль дорог всевозможных базаров и базарчиков. Поначалу поражало обилие яблок и огурцов, потом потянулись торговцы с перцами и томатами. Овощи и фрукты тут предлагали не по килограмму, а ведрами. Ближе к Ростову на Дону к ассортименту прибавились персики и груши. Миновав поселок со странным названием «Нижний Мамон», Глеб впервые увидел арбузы и попросил Фирсова остановиться. Ехать приходилось по жаре, и сочная и прохладная мякоть арбуза представлялась Глебу очень привлекательной. Фирсов затормозил. Глеб выбрался из кабины, выкатил из кучи плодов большой тупорылый арбуз и, подбрасывая его словно мячик, вернулся к машине.
– Покрути баранку, напарник. Что-то меня опять в сон клонит. – Пробурчал Клим и перебрался на пассажирское кресло. Михеев с удовольствием уселся за руль. Дорога стала менее забитая, а огромные подъемы и спуски открывали удивительные панорамы. Глеб любовался природой, которую мало знал. На Юге России ему раньше бывать не доводилось, и такое раздолье степной земли радовало глаз вологодского парня. Поглядывая время от времени в зеркала заднего вида, Михеев приметил два черных джипа. Встречная полоса оставалась свободной, но джипы фуру не обгоняли. Глеб глянул на свой спидометр. Грузовик шел под сотню. «Ребята солидные» – Подумал он, потому что владельцы «крутых» иномарок обычно гоняли вне зависимости от того, торопились они или нет. Дорожный знак предупредил о стоянке. Асфальтированные площадки, куда можно поставить грузовик встречаются на трассе ни так часто и Михеев, памятуя о приобретенном арбузе, решил остановиться. Площадка удачно расположилась по ходу движения. Глеб заранее притормозил, и плавно на нее съехал. Кроме их фуры, стоянкой воспользовались еще два грузовика и старенький микроавтобус «Рафик». Водителей грузовиков не было видно, и Глеб предположил, что они спят. А большая компания из «Рафика» устроила серьезный пикник Несколько мужчин, и девушка, основательно разложились и закусывали.
– Арбуз будешь? – Спросил Михеев Клима. Тот промычал нечто не цензурное, и Глеб понял, что напарник не желает прерывать сон. Арбуз Михеев выбрал отменный. Его темный панцирь трещал под ножом, черные косточки говорили о последней степени созревания, и вкус соответствовал. Молодой человек уселся на скамеечку и обстоятельно принялся за дело. Для двухметрового парня, пятикилограммовый арбузик много времени не потребовал. Расправившись с доброй половиной, он вспомнил о напарнике. Но возвращать в кабину истекающую соком долю Клима, не стал. «Захочет, остановлюсь еще раз» – Подумал Михеев. В продавцах бахчевого товара недостатка на трассе не наблюдалось. Покончив с арбузом, он аккуратно собрал корки, и отнес их в контейнер. Затем, спустился к ручью, помыл руки, ополоснул лицо и уселся за руль. Вечернее солнце стояло низко. Ослепляющий красный шар мучил глаза. Михеев надел темные очки Фирсова и включил приемник. Тихая музыка, бесконечная лента бетонки, словно река, светящаяся в закатных лучах, настроили Глеба на лирический лад. Он вспомнил, как недоверчиво отнеслась Люба к его планам поездки к родителям, и грустно улыбнулся. Хоть они не виделись немногим более двух суток, по жене Михеев скучал. Край солнца уже зацепил горизонт, дорога делала поворот на Юг, и огненный шар поплыл налево. Глазам стало легче, Михеев снял темные очки и посмотрел в боковое зеркальце. Два черных джипа снова шли за ним. Это Глеба насторожило. Он пытался вспомнить, обогнали ли его внедорожники, пока он ел арбуз, или нет? «Не обгоняли» – Решил Михеев. На стоянку для отдыха они тоже не сворачивали. Правда, джипы могли съехать с бетонки в любом месте. Лесополоса из акаций тянулась вдоль дороги постоянно, и легкие машины часто находили приют для отдыха в их тени. Михеев еще раз взглянул в зеркало. Джипы держали дистанцию метров двести и шли точно с такой же скоростью, как фура Глеба. Михеев стал соображать, когда эта парочка впервые попалась ему на глаза. «До Воронежа их не было точно» – Уверенно определил он.
«Выходит, они идут за мной не больше часа». – Прикинул Михзеев, и из поля зрения, джипы уже не выпускал. Глеб стал анализировать все, что случилось после их отъезда. Загадочный утренний приезд главного инженера логичное объяснение получил. Без командировочных они отправиться в рейс не могли. Но этот визит сильно испортил настроение напарнику. Фирсов или молчал, отвернувшись к окну, или дрых. За время их пути, даже если учесть бессонную ночь парня, он давно уже должен был бы выспаться. Похоже, что напарник всячески избегает общения. После совместной пьянки и откровений о своей личной жизни, это особенно странно. Ночью ему явно хотелось поделиться радостью от предстоящей женитьбы. Выговориться о долгой и трудной любви, предшествующей этому браку. Да и о странном левом грузе Фирсов тоже больше не проронил не слова. Если добавить к этому мрачное заявление Клима «Ты, зря согласился ехать в этот рейс, морячок», то станет ясно, что после разгона главного инженера, что-то в их отношениях резко изменилось. «Хорошо было бы проконсультироваться с Петром Григорьевичем подробнее». – Подумал Михеев. Он сумел провести лишь очень короткий разговор с шефом, воспользовавшись тем, что напарник направился в лесок. Фирсов слишком быстро вернулся. Глеб успел сказать всего несколько слов и отключил мобильный телефон.
Наконец, Фирсов подал признаки жизни. Он потянулся, посмотрел в окно и поинтересовался где они?
– Нижний Мамон проехали. – Сказал Михеев: – Я арбуз без тебя съел. Ты отказался, а тащить половину, не захотел машину пачкать.
– Хер с ним, с арбузом. Пора пожевать. – Мрачно ответил Клим: – Скоро Большой Мамон начнется, там и похаваем.
– Слушай, за нами увязались два джипа. Едут, не обгоняют. Может, твои знакомые нас страхуют. – Шутя, поинтересовался Михеев. Реакция напарника его поразила.
– Стой! – Закричал Клим. Михеев ударил по тормозам. Фуру с визгом повело по асфальту. Глеб с трудом удержал руль.
– Дай я сяду. – Потребовал Фирсов. Михеев поменялся с напарником, и Фирсов, нажал так, что Глеб схватился за ручку. Фура понеслась, выжимаю всю мощь своего двигателя. Перед населенным пунктом, название которого Михеев прочесть не успел, Клим, выключив фары и габариты, резко свернул с бетонки. Они чудом не перевернулись. На улице почти совсем стемнело, но Клим продолжал гнать по проселку без света.
– Что ты делаешь? – Крикнул Михеев, подпрыгивая на ухабах, и ударяясь головой о крышу кабины.
– Это все, из за тебя сука легавая! – Вцепившись в руль, прошипел Клим:
Дорога резко пошла под уклон. Фирсов притормозил, и плотная завеса пыли взорвалась за ними. Впереди блеснула вода. Это была широкая и мощная река. Дорога петляла по берегу. Сзади сквозь завесу пыли пробились автомобильные фары.
– Засекли, падлы. – Прошептал Клим: – Пошарь под своим сидением. Там в тряпочке…
Михеев, вцепившись одной рукой в подголовник кресла, наклонился и пошарил под сидением. Там, действительно, оказался сверток, завязанный в ветошь. Он достал его, развернул и увидел пистолет.
– Стрелять умеешь? – Поинтересовался напарник и прибавил скорость. Быстрей по этой дороге ехать было нельзя. Михеев понял, что еще мгновенье и фура перевернется. Он раскрыл дверь и прыгнул в плотную завесу пыли. Боли Глеб не ощутил. Он лежал в камышах и задыхался от пыли. Пыль не давала дышать. Молодой человек скорее почувствовал, чем увидел, как мимо пролетели две темные машины. Потом он услышал грохот, короткие автоматные очереди и сразу прозвучал взрыв. Михеев отметил впереди зарево и хотел встать. Но дикая боль не позволила ему пошевелиться. Глеб полежал несколько минут, затем сжал зубы и попробовал подняться еще раз. Боли молодой человек уже не почувствовал, он потерял сознание.
