– Ах он, гамадрил кривоногий! – прошипел Полосатов. – Мало того что к Каринке клинья бьет, так еще на моем законном месте паркуется! Ну, я тебе сейчас покажу рогалик с марципанами!
Он сел за руль, напоследок выглянул и с чувством проговорил, обращаясь к Надежде:
– Спасибо за сигнал, тетя!
– Всегда пожалуйста… племянничек! – фыркнула Надежда.
Весь дом терпеть не мог наглого Полосатова, а особенно его, так сказать, новую пассию Карину. Та и вовсе была девка без тормозов, с ней даже Антонина Васильевна боялась связываться. Так что очень даже неплохо, что ревнивый Валера наставит Каринке пару синяков, хоть и безвинно. Как говорится, знал бы за что – убил бы!
Валера включил зажигание, выехал со стоянки, развернулся и поставил свою машину поперек тупичка, загородив выезд синему автомобилю. Затем выбрался из машины, достал из багажника монтировку и вперевалку направился к неприятелям.
– Я вас предупреждал? – проговорил он, приближаясь к синей машине. – Я вас по-хорошему предупреждал!
Дальнейшее развитие событий Надежда не стала наблюдать, хотя оно обещало быть интересным.
Двое в черном были временно обезврежены, и этим следовало воспользоваться. Быстрыми шагами Надежда прошла в дворовую арку, пересекла проходной двор и вышла на магистраль, где поймала маршрутку, направляющуюся на Петроградскую сторону, где в новом офисном центре проходила презентация клиники «Филомена».
* * *
Предъявив при входе охраннику ворованное приглашение, Надежда вошла в зал. Зал был украшен разноцветными шариками, на сцене играл живой ансамбль, сновали официантки с напитками.
Навстречу Надежде шагнула высокая интересная девица. К лацкану ее пиджачка был приколот бейдж, на котором Надежда прочитала: «Татьяна Синицына».
«Синицына, да не та, – подумала Надежда. – Внешне подходит под описание, опять же фамилия совпадает, но та, что приезжала к Шубину, была то ли Маша, то ли Даша, то ли Саша. Но никак не Таня. Хотя, возможно, эта растелепа Анна Творогова все перепутала».
– Здравствуйте! – обратилась Синицына к Надежде. – Могу я спросить, какую организацию вы представляете?
– Да, конечно, – пробормотала Надежда, стреляя глазами по сторонам в поисках другой подходящей кандидатуры. – Я из канадской ассоциации ортопедов.
– О, вот как! Очень приятно! А я отвечаю в клинике «Филомена» за связи с общественностью, так что буду рада ответить на любые ваши вопросы…
В это время рядом с Синицыной появился лысоватый молодой человек и озабоченно проговорил:
– Таша, тебя ищет Кольчугин!
– Я сейчас! – отозвалась девушка.
– Таша? – переспросила Надежда. – Так вы – Таша?
– Да, а что? – Синицына улыбнулась. – Извините, я должна отойти, но если у вас есть какие-то вопросы… – конец фразы Надежда не расслышала, потому что девушка растворилась в толпе.
– Таша! – повторила Надежда Николаевна, ни к кому не обращаясь. – Ее зовут Таша! Значит, это все-таки она, та самая девушка, которая приезжала в пансионат… Не соврала Творогова, хоть с памятью у нее, несомненно, проблемы.
Она обвела взглядом зал, чтобы снова отыскать Ташу Синицыну, – и нашла ее в дальнем углу, где девушка разговаривала с невысоким вальяжным господином лет пятидесяти. Надежда направилась в ту сторону. По дороге ей чуть не силой всучили бокал шампанского, и раз уж такое дело – она взяла с подноса у очередной официантки тарталетку с икрой. Хоть и пришла она сюда по делу, но не стоит выделяться из общей публики. А публика усиленно ела и пила, как будто все как один приехали с голодного края и не ели дней десять. Надежда удивилась было, но потом поняла: шампанское оказалось на удивление хорошим, а икра – свежей, очевидно устроители презентации не пожалели денег на продукты.
Пока она расправлялась со своей добычей, Синицына опять исчезла.
Надежда прочесывала зал во всех направлениях и наконец чуть не налетела на Ташу, которая за что-то отчитывала официантку.
– Таша! – проговорила Надежда. – Можно вас на минутку?
– Ах да, вы, кажется, из новозеландской ассоциации парадонтологов! – проговорила Синицына с вежливой улыбкой.
– Из канадской ассоциации ортопедов! – поправила ее Надежда.
– Ах, извините…
– Да нет, не стоит! Вообще-то, на самом деле я здесь не по деловой надобности. Я пришла, чтобы поговорить с вами.
– Со мной? – Синицына заметно насторожилась, в глазах ее вспыхнул огонек недоверия. – О чем же вы хотели со мной поговорить?
– Вообще-то, не о чем, а о ком. Я хотела поговорить с вами о Владимире Шубине.
– О ком? – Лицо девушки еще сильнее напряглось, улыбка исчезла. – Я не знаю такого…
– Уж будто! Вы ведь совсем недавно приезжали к нему в пансионат «Соната»…
– Нет! – вскрикнула девушка и попятилась. – Откуда вы знаете? Кто вы такая? Кто вас прислал?
– Никто! – Надежда взяла девушку за руку. – Верьте мне! Я – старая знакомая Шубина, мы с ним вместе учились и случайно столкнулись в том же пансионате…
– Почему я должна вам верить? – Таша исподлобья смотрела на Надежду и даже попыталась вырвать руку.
– Почему? – Надежда на мгновение растерялась, но руки не отпустила. Девица шустрая, удерет и ищи-свищи ее потом в этой толпе. Ну, набрали народу, просто вавилонское столпотворение!
Но действительно, как она может убедить эту девушку в своей искренности?
И тут в ее памяти прозвучали забавные строчки, которые к месту и не к месту повторял Володя.
– Вот те нате, конь в Сенате! – проговорила она вполголоса.
И лицо Таши изменилось, недоверие сползло с него, как маска, она придвинулась ближе к Надежде и улыбнулась:
– Вы и правда знаете Володю. Это он вас прислал?
– Увы, нет… – Надежда опустила глаза. – Володя умер…
Таша вздрогнула, как от удара, и побледнела:
– Он тоже? Как? Когда?
– Вы этого не знали? – с сожалением проговорила Надежда. – Несколько дней назад, в том же пансионате… Официально – это был сердечный приступ, но я видела его труп и точно знаю: его убили! Задушили, потому что у него были синяки вот тут… черт, на себе ведь показывать нельзя…
– Убили… – как эхо, повторила Таша. – Так же, как Сергея… Сергея Леонидовича…
На этот раз на ее лице проступило подлинное страдание.
– Вы говорите о докторе Каминском? – вполголоса уточнила Надежда. – Вы хотите сказать… хотите сказать, что его тоже убили?
– Да, – едва слышно ответила девушка. – Хотя официально это был сердечный приступ, но я не сомневаюсь, что это не так… у него было очень здоровое сердце…
– Таша, расскажите мне, зачем вы приезжали в пансионат, – настойчиво проговорила Надежда. – О чем вы разговаривали с Шубиным?
Синицына снова настороженно взглянула на Надежду.
– Зачем вам это? Какой у вас интерес?
– Никакого, – честно ответила Надежда. – Никакого, кроме желания узнать правду. И, возможно, восстановить справедливость. Никто ведь не станет искать его убийцу. А меня совесть мучает – могла предотвратить, да вот не успела, не поверила ему сразу…
Девушка молчала, и тогда Надежда добавила:
– Кроме того, мне кажется, что и вам, и мне угрожает опасность, и чтобы избавиться от нее, мы должны все выяснить.
– Он… Володя говорил мне то же самое, – тихо, печально произнесла девушка.
– И он был прав.
– Но его убили!
– Он просто не успел довести дело до конца. Убийца опередил его. Мы с вами должны действовать быстрее – это в наших интересах. Таша, расскажите мне все!
Девушка все еще колебалась, и тогда Надежда привела последний, может быть, запрещенный аргумент:
– Расскажите, иначе смерть Сергея Леонидовича останется неотомщенной.
– Да, вы правы… – Таша пригнулась к самому уху Надежды и зашептала: – Шубин обратился ко мне примерно месяц назад. К нему начала возвращаться память – и он вспомнил кое-что очень странное. Это было связано и с аварией, в которую он попал, и с тем, что случилось потом в нашей клинике…
Внезапно Надежда узрела что-то очень знакомое. Батюшки, да уж не Анна ли Творогова там, вдалеке, разговаривает с представительным мужчиной в дорогом костюме с бейджиком? Ну точно, она. Сама в строгом платье и в очках, волосы успела перекрасить – нет этого ужасного рыжего оттенка. Выглядит, надо сказать, вполне прилично. Ну, ясно, снова ее пригласили фон создавать. А она заодно познакомиться с кем-то пытается. А что, мужчина явно врач, и судя по костюму, человек небедный. Ну, семь футов ей под килем!
Таша между тем продолжала рассказ:
– Когда он лежал здесь на операции, случилось так, что наркоз прекратил свое действие раньше времени, когда он еще находился в операционной. И он, Володя, видел и слышал странные вещи. Там готовили к пластической операции какого-то человека. Володя… Шубин сказал, что узнал того человека, что он раньше его видел при очень нехороших обстоятельствах. Тогда он не сказал мне всего, повторял только, что этот человек – очень опасный. Кроме того, этот человек все время предупреждал, что никто не должен его видеть, никто не должен знать его в лицо. В какой-то момент он заметил Шубина и спросил, кто это такой. «Не беспокойтесь, – сказал ему Сергей Леонидович. – Он без сознания». Шубин попросил меня найти документы того времени, когда он находился в нашей клинике, чтобы узнать, кто был тот человек. Должна вам признаться… – В Ташином голосе прозвучало смущение. – Должна вам признаться, что он предложил мне за это деньги. И я согласилась. Но не нашла в архиве клиники ничего подозрительного, ничего похожего на то, о чем он говорил. Честно говоря, я решила, что это – ложные воспоминания, что вся та сцена в операционной ему приснилась. Ну, сами понимаете, операция была долгая, под общим наркозом…
