Свентницкий очертя голову мчался наугад, совершая головокружительные маневры в лабиринтах улиц, - он понятия не имел, где находится.
Преследователь не отставал. Ему так хотелось догнать мерзавца, столкнуть с дороги и, выскочив из машины, наставить на негодяя пистолет и крикнуть ему: "Вылезай, падла! Наездился!"
Внезапно "Форд" исчез из виду. Под непрестанные "Давай, Санек, жми!", издаваемые лейтенантом, который выбрался наконец-то на сиденье и теперь ерзал там, вцепившись мертвой хваткой в спинку "командирского" места, Губанов помчался по улице и свернул туда, где, как ему казалось, скрылся проклятый "Скорпио". Не обнаружив там ничего хотя бы отдаленно напоминавшего "Форд" какой угодно модели, сержант резко затормозил, "бобик" занесло, двигатель заглох, а водитель, обернувшись, тупо уставился на лейтенанта. Женя Слепнин в ответ посмотрел на своего водителя совершенно остекленевшими глазами и задал сержанту вопрос, который тот собирался задать ему:
- А где... он?
Преследуемой машины нигде видно не было.
Ответа не последовало. Вместо этого сержант пожал плечами.
- А где Толик-то? - с тревогой спросил лейтенант, только сейчас замечая, что на переднем сиденье чего-то не хватает.
- Он там... - сержант опять пожал плечами, мотнув головой вправо, где мирно отдыхал сползший на пол машины старшина. - Кажется, спит...
Легкий храп, отчетливо слышный в вечерней тишине, убеждал лейтенанта в правоте водителя.
"Если спит - значит, живой", - успокоил себя Слепнин, а вслух, обращаясь к сержанту, сказал:
- Ты это, Сань... поезди туда-сюда, может, он здесь где-нибудь притаился?
- Угу, - покачал головой Губанов, - если заведусь.
Лео понял, что наконец-то оторвался от назойливых преследователей, одного он не мог понять: почему за ним не гонятся другие? Все спокойно. Но вот надолго ли?
"Надо бы сбросить газ, остановиться и подумать, - решил Свентницкий. - А черт!"
Он даже не успел понять, что же произошло, когда машину подбросило и она, переворачиваясь вокруг своей оси, полетела куда-то в сторону, ударилась о стену дома и, отброшенная обратно на проезжую часть, загорелась, лежа кверху тремя оставшимися колесами. Они все ещё продолжали вращаться. Левое переднее колесо, державшееся на двух крепежных болтах, не выдержало бешеной гонки и теперь, наслаждаясь свободой, мчалось, оставляя позади потерпевший аварию "Форд".
- Поздно, Маркиз, поздно, - сказал кто-то из ребят зачарованно смотревшему на горевший вертолет товарищу. - Поздно, мы никому не поможем...
Омар едва заметно покачал головой и ничего не ответил.
- Пойдем, Омар, они сейчас опять начнут, - снова попытался вывести Хафизова из оцепенения светловолосый юноша с детскими ямочками на щечках, вернее, на одной, другую заливала кровь из оставленной пулей царапины.
- Эй, земеля! - окликнул Маркиза его земляк и командир лейтенант Старицкий. - Валим отсюда. Эти ребята мертвы.
Маркиз снова едва заметно и абсолютно молча кивнул. Мысленно он уносился сейчас кудато далеко в родной город, такой пыльный летом, но все равно прекрасный.
- Сейчас тут все взорвется... Взлетит на воздух!.. "Духи"... Бежим.. Отходим... Пойдем, надо идти, скорее идти. - Все эти и другие подобные слова словно бы говорились не здесь, а где-то далеко и потому, возможно, никак не доходили до Омара.
Видя, что Маркиз ни на что не реагирует, лейтенант положил свободную от оружия руку на его левое плечо и медленно развернул лицом к себе.
Омар нехотя оторвал взгляд от пылавшего вертолета и снова, как бы не желая расставаться с наваждением, попытался скосить глаза в ту сторону.
- Маркиз, слышишь, что я говорю, или нет?
Слышишь меня, Омар? - сказал лейтенант громко. - Очнись, мы должны двигаться дальше! У нас почти нет патронов. Очнись! Мы должны идти, или нас здесь окружат и возьмут тепленькими! - Закинув автомат за плечо, Старицкий с силой сжал плечо Омара и встряхнул его, потом ещё раз. - Сержант Хафизов, я приказываю тебе! Сержант Хафизов! - орал лейтенант, тряся его с такой силой, что голова Омара дергалась в разные стороны, точно он был не человеком, а чертиком на пружинке. - Очнись ты, очнись!
Маркиз, ты что? Очнись же, говорю я тебе!
В глазах Маркиза промелькнули странные холодные искорки, он неожиданно схватил Старицкого, который был повыше и покрупнее его, за плечи своими длинными и жесткими, словно бы сделанными из железа, пальцами и с силой сжал их.
Тот или от неожиданности, или от боли перестал трясти бойца, совершенно ослабив хватку.
Омар оттолкнул командира и бросился к горевшему вертолету.
Не чувствуя огня, который обжигал его едва прикрытое рваной тельняшкой тело, он схватился за ручку двери в кабине вертолета. Среди осколков стекла он увидел белокурую голову пилота, который был, вероятно, немного старше его самого. Шлема на пилоте не было, а волосы и одежду покрывали пятна крови. Парень не проявлял никаких признаков жизни, и Омару он показался каким-то странным, чужим - за все время пребывания в этой стране Маркиз ни разу не встречал столь белокожих людей.
Вокруг стоял нестерпимый жар, огненные языки вели свою смертельную пляску вокруг двух солдат неба: летчика и десантника.
Ручка не поддавалась, дверь явно заклинило Вертолет лежал, уткнувшись носом в землю, поэтому Омару не составило труда разбить ногами треснувший фонарь кабины. Вцепившись в застежки ремней, он стал лихорадочно освобождать от них тело пилота. Наконец Омар с большим трудом вытащил блондина из кабины Вертолетчик показался Маркизу ужасно тяжелым хотя вряд ли весил намного больше его самого.
Других бойцов в кабине не оказалось, и Маркиз, вероятнее всего, удивился бы этому, но ему было некогда.
Хотя на все действия, которые он предпринял, ушло всего несколько секунд, спасателю казалось, что прошло очень много времени и что лейтенант, пожалуй, прав в своих опасениях насчет "духов", которые могут окружить взвод а тогда... Надо было уносить ноги со всей возможной поспешностью.
"А где же ребята!? - подумал Омар, стараясь оттащить раненого как можно дальше от горевшей машины. Он точно так же, как всего минуту назад пытавшийся привести его в чувство лейтенант, понял вдруг, что вертолет действительно вот-вот взорвется. - Где они?"
Маркиз поднял голову, чтобы проверить, далеко ли ему удалось отойти от полыхавшей машины, и с некоторым беспокойством отметил, что вертолет все ещё очень близко. Омар снова поволок пилота дальше по земле, и ему показалось, что тот будто бы стал ещё тяжелее. Кроме того, ему что-то ужасно мешало, сковывая руки.
Но что? Сделав несколько неверных шагов, Маркиз почувствовал, как липкий тошнотворный комок подкатил к горлу.
"Вот и все, - подумал он. - Сейчас я потеряю сознание. А где же ребята? Неужели бросили?!"
Страшный взрыв потряс горное плато, и Маркиз в ту же секунду бросился на землю прямо на не подававшего признаков жизни пилота.
Ему показалось, что они пролежали так довольно долго. Обломки взорвавшегося вертолета с грохотом сыпались вокруг.
"Черт, - неприятная мысль огнем опалила сознание. - Где мой автомат?!"
Тут Омар вспомнил, что летчик должен иметь какое-то оружие - скорее всего пистолет, - и попытался приподняться. Он вдруг с удивлением заметил, что запястья его рук скованы металлическими браслетами, но размышлять, откуда они взялись, было некогда, и он, опустившись на колени, стал ощупывать пилота. Оружия, по крайней мере там, где ему полагалось быть, не оказалось.
Наконец Маркизу удалось нащупать твердый предмет, торчавший из-за пояса блондина. Он с большим трудом расстегнул куртку пилота и как бы вскользь отметил, что она застегивается на металлические пуговицы, а не на "молнию" как он всегда думал.
"Наверное, этот парень очень любит оружие? - спросил себя Омар, с трудом вьщергивая пистолет. - Где он приобрел такую "пушку"? По уставу ему вряд ли полагается что-либо подобное. Я что-то не помню, чтобы у кого-нибудь в армии была эдакая игрушка".
Маркиз с удивлением разглядывал оружие спасенного им пилота. На вырезанных по серебристому металлу корпуса пистолета двух орлиных головах и цифре "38" плясали огненные блики. Но ещё большее удивление Маркиза вызвал прикрепленный сверху к пистолету цилиндрический предмет.
"Зачем мужику, который летает на полукилометровой высоте, пистолет с оптическим прицелом?" - недоуменно сказал себе Омар, с трудом отрывая взгляд от пистолета и осматриваясь вокруг.
В этот момент тошнота снова подкатила к горлу, в глазах у Маркиза потемнело и он почувствовал, что заваливается набок. Стараясь перебороть себя, он попытался подняться с колен на которые опустился, обыскивая вертолетчика ему это почти удалось, но, видимо, он сделал какое-то неверное движение, потому что упал лицом вниз и тут же потерял сознание.
- Как вы себя чувствуете, молодой человек? - услышал Маркиз и, с трудом разлепив веки, обнаружил, что лежит на спине, а сверху на него внимательно смотрит бородатый человек лет пятидесяти или пятидесяти пяти с круглым лицом и смуглой кожей. Голову неизвестного венчала белая шапочка, которую тускловатый свет уличного фонаря и отблески пламени окрасили в причудливые тона.
