- Вы несправедливы ко мне, - улыбнулся Василий как можно лучезарнее. - В вас нет ни грамма милосердия. Какими жестокими стали работники милиции в наши дни! А за кого второй удар, их ведь было два, Михеич? Шурик!
Тебе удалось провести целых два удара, можешь гордиться.
Но майор пропустил издевку мимо ушей, понимая, что Коновалов просто старается вывести его из равновесия. Михеев чувствовал, что пока бой за ним, и на провокации поддаваться не желал.
- Второй, Василий Андреевич, - пояснил он, - за весь тот бардак, который мне с ребятами пришлось разгребать за тебя.
- Какой ты злопамятный, - с брезгливостью проговорил капитан и поинтересовался: - Могу ли я рассчитывать на то, что сейчас ты перейдешь к более свежим событиям?
- Даже и не сомневайся! На!!!
Удар был бы прекрасным, если бы достиг цели, но Коновалов удачно поднырнул под руку противника и встретил его двумя прямыми по корпусу. Третий, не слишком сильный, больше похожий на тычок, удар пришелся майору прямо в челюсть.
Михеев отлетел назад и остановился, переминаясь с ноги на ногу и мотая головой.
- Неплохо, Шурик, а? Придется тебе начинать свой счет сначала, ухмыльнулся капитан. - Как чувствуешь себя, старина?
- Отлично, друг, отлично, - медленно ответил майор.
- Я тоже так думаю, братишка, - Василий осклабился. - Ну, иди же сюда! Иди к папочке, детка, сю-сю-сю-сю-сю.
Михеев снова атаковал и вновь наткнулся на встречный прямой. Однако майор удивительно быстро пришел в себя и дважды врезал противнику длинными боковыми, да так, что тот отлетел в сторону метра на три, чуть было не свалившись на асфальт, но чудом удержался на ногах, сделав несколько рассмешивших публику нелепых движений.
- Я не знал, что ты так хорошо танцуешь, Васенька, - съехидничал Михеев. У тебя неплохо получается, может быть, исполнишь на "бис"?
- Сейчас и ты у меня станцуешь! Я-то в порядке, а ты на ногах еле держишься, - сказал Коновалов, переходя в атаку. - Мне твои колхозные отмашки не страшны.
Напор бывшего оперативника был так силен, что его противник, быстро отступая, едва не смял спиной зрителей, успевших в последний момент расступиться.
- Быстро бегаешь, Шурик. Готовишься к соревнованиям по бегу? Продолжай в том же духе, бля буду, первым финишируешь.
Со стороны драка приятелей представляла собой довольно комичное зрелище: двое далеко уже не юных и вроде бы даже прилично одетых мужчин от всей души отвешивали друг другу смачные тумаки с таким воодушевлением, точно вели бой за звание чемпиона мира. При этом они ещё и старательно изощрялись в остроумии, точно им было мало просто расквасить друг другу физиономии.
- На!!! - Это Михеев провел ещё один точный удар, угодивший Коновалову прямо в нос.
Майор издал торжествующий вопль: - Начинаю отсчет сегодняшних покойников! Номер первый!
- Номер первый, по моим сведениям, лежит на крыше, - прогундосил капитан, вытирая пальцами разбитый нос. - Я его и сам ещё не видел.
Михеев замотал головой.
- Нет, братишка, нет, - проговорил он, копируя манеру своего старого приятеля. - Он лежит в морге. Час назад на стройку забрались дети, хотя время и недетское Так вот, они там кое-что обнаружили. Перепугались, прибежали домой. Ну, их родители собрались и пошли посмотреть...
- Ну? - спросил капитан, довольный передышкой и не понимая еще, к чему клонит Михеев. Дело в том, что когда-то Вася жил в Центральном районе. Нет, Коновалов никогда никуда не переезжал, это дом его в определенном смысле переехал. То есть здание, само собой, осталось на месте, просто раньше граница между Центральным и Октябрьским районами пролегала по улице, на которой располагался серый сталинский дом с мемориальной доской, установленной в честь первого директора завода "Металлург". Но перестройка - она на то и перестройка, чтобы все перестраивать. А постперестройка, чтобы... м-м-м, постперестраивать. Демократический мэр съездил в столицу и пришел в восторг: административные округи, префектуры - вот что нужно народу!
Вернулся городской голова домой и давай весь город перекраивать. Так Вася очутился в Октябрьском районе.
- А вот то и ну! - передразнил его майор. - Труп, рядом выпотрошенный бумажник...
- Ты что думаешь, я его ограбил?
- А кто тебе сказал, что его ограбили, а? - прищурился майор.
- Ты сам сказал, убили и взяли деньги, - проговорил Коновалов, понимая, что с трупом не все ладно. - Или я чего-то не понимаю? В любом случае при чем здесь я?
- А ты послушай дальше! - попросил майор, делая многозначительную паузу, и, постучав себя пальцем по лбу, продолжал: - У него вот тут дырочка, ма-а-алень-кая такая... Причем оставили её совсем недавно. Короче, ребятки натолкнулись на свежака. Документов, как ты понимаешь, нет, вещей тоже. Следов борьбы не видно. Все чисто.
Подобная находка не могла не наводить на размышления.
- Так... - пробормотал Коновалов, который немедленно сопоставил рассказанное Омаром с наличием неидентифицированного трупа в доме напротив своего.
- Да, так! - съязвил майор и продолжал подсчет. - Четыре покойника вон там на соседней улице, убиты шестью выстрелами, трое сгоревших в машине и ещё один, как ты говоришь, на крыше. Не многовато, а, Вась? Коновалов развел руками:
- А я-то здесь при чем?
Глаза Михеева налились злобой, и он продолжал:
- Хмельницкий вызвал меня из отпуска, я, дурак, вчера приехал с дачи, а он звонит мне и говорит: "Труп нашли во дворе у Коновалова", - сообщил Александр Иванович и добавил, очевидно полагая, что угодил приятелю не в нос, а в ухо: В твоем дворе. Понял?!
Начальство прервало отдых Михеева совсем по другой причине, но теперь уже во всем у майора был виноват только Коновалов, который идиотски, так во всяком случае казалось Александру Ивановичу, улыбался и ерничал, издеваясь над бывшим коллегой.
- Не надо так заводиться, Шура, - примирительным тоном предложил капитан. - Тот факт, что люди мрут как мухи, меня, как и тебя, не огорчать не может. Больше того, это для меня стало, ну, что ли, потрясением...
Михеев скрипнул зубами.
- Так тебе мало показалось, да? - заревел он и ринулся в атаку. - Мало, гад?! Ты опять издеваешься?! Сволочь! Ну, так ты свое получишь!
Битва двух гигантов закипела с новой силой.
Наблюдая за товарищеским матчем старинных приятелей, Любовь Сергеевна Синицкая думала о своем. Тот факт, что Василий Андреевич вылез из своей берлоги и вышел на тропу войны, не мог не обнадеживать. Если Вася зашевелился - будет весело. Как здорово, что она задержалась на работе! И вовремя подсуетилась, предложив свою "девятку" в качестве транспортного средства для коллег. И как классно все вышло с Васиной "пушкой"! Он сам небось удивляется, куда делся его "ПМ"? Никакого разрешения на ношение оружия у Васи, конечно же, и быть не может. А это означает, что, если бы не Люба, сидеть бы ему в кутузке как минимум ночь. А у него, судя по всему, в раскрутке дело, связанное с этим странноватым старичком в кругленьких очочках. Ох, и не простой, чувствуется, дедок, ох, и не простой. Как подыграл! Пусть теперь Коновалов попробует сбросить её с хвоста!
Удача покинула Михеева: Вася малость озверел из-за носа и рассеченной губы, а Коновалов в гневе страшен. Он так яростно контратаковал Михеева, что "ринг" переместился на несколько метров в сторону.
Миниатюрную Синичку чуть не смяли мужчины, не желавшие пропустить ни малейшей детали поединка, поэтому Люба не увидела, как майор Михеев оказался на асфальте.
Дерущимся казалось, что бой их длился уже давно, на самом же деле прошло не более пятнадцати минут, с тех пор как Александр Иванович нанес первый удар своему приятелю.
Оба жутко устали и дышали, как паровозы, лица обоих сплошь покрывали ссадины и кровоподтеки, а у капитана ещё все губы были в крови и под левым глазом набухал шикарный фингал.
- Вообще-то ты проиграл, старик, - прошептал, с трудом шевеля разбитыми губами, Вася. - Но если хочешь, вставай и пойдем дальше по твоему списку. Сдается мне, что ты не дошел и до половины.
- Щ-щ-щас, - со свистом не сказал, не прошептал, а скорее выдохнул майор.
- Ну-ну, - ответил его противник, - попробуй-ка сначала подняться!
- Отлично! Здорово! Просто прекрасно! Как жаль, что я опоздал, пропустил все самое интересное, чертовски не повезло мне сегодня! - Властно раздвинув зрителей, к центру импровизированного ринга, где полулежал работник милиции и где, покачиваясь, стоял его друг и бывший коллега, вышел, хлопая в ладоши в такт своим шагам, человек лет пятидесяти пятишестидесяти, среднего роста и крепкого телосложения, в хорошо сидящем темном костюме. - Сколько раундов уже было и какие ставки сделаны, ребята? - вопрошал он негромким, но властным голосом, обращаясь через плечо к сразу посерьезневшим оперативникам. - А кто это у нас тут лежит? Уж не старший ли оперуполномоченный Михеев? Ба! Глазам не верю!
Все молчали. По тону пришедшего было ясно, что он, полковник Хмельницкий, вовсе не настроен шутить. Никто не слышал, как он приехал, - настолько все были поглощены боем.
